Дамир. Любой ценой

– Дело не в этом.

Поворачиваюсь к Давиду спиной, чтобы застегнуть молнию на дорожной сумке.

Наивная! Он же теперь не отстанет. Пока во всём не разберётся – не отступит.

Муж хватает меня за руку чуть выше локтя и делает крутой манёвр, поворачивая к себе лицом. Ноги подкашиваются. Едва не падаю, точнее, не позволяет упасть он, крепко вцепившись «клещами» в мою талию.

– А в чём дело? – пристально смотрит. Заглядывает глубоко в душу. – Ты просила время, и я тебе его дал. Сколько надо ещё?

Сглатываю ком, опускаю взгляд вниз.

– Дин, – встряхивает. – Я ждал год, пока ты носила траур по матери. Не напирал, а ждал, помнишь?

– Помню.

– Мы поженились. Сегодня как раз годовщина. Получается, прошёл ещё один год. Сколько?

– Что сколько?

– Сколько должно пройти времени, чтобы у нас наконец-то появились общие дети?

Вот так прямо. Спросил в лоб.

Неожиданно? Нет. До этого момента муж тоже говорил о детях, но, чтобы так напирал?!

Впервые.

– Я учусь. Ты сам настоял на моём восстановлении в медицинском или же нет?

– Настоял, но, – вздыхает, собираясь с мыслями, – тебе не обязательно продолжать учёбу. Да и зачем тебе работать? У нас нет проблем с финансами.

– Я не брошу университет.

– Упрямая. Ну почему? – обнимает за плечи. – Мне уже тридцать два, Дина, а когда ты закончишь учиться, будет тридцать пять лет.

– Я понимаю.

– Не понимаешь. Ни-че-го не понимаешь.

Наш диалог прерывает Санька. Врывается в спальню и с радостным возгласом заявляет, что собрал свои вещи и готов ехать к тёте Кате.

– Мы ещё поговорим на эту тему, – заявляет Давид, давая понять, что от своего не отступится.

Следующий час мы едем в машине и дружно молчим. Давид сосредоточен на дороге, сжимая руль двумя руками; Санька смотрит в окно; а я просто молчу, закрыв глаза.

В голове роятся мысли. Разные.

Родить общего ребенка? Нет, пока я не готова. Пока Санька не пойдёт в первый класс – я даже думать боюсь о малыше.

Почему?

Не знаю.

Просто не представляю себя снова беременной. Мне страшно. Боязно. Моя первая и единственная беременность была сложной. Токсикоз, постоянная угроза выкидыша. Сколько я тогда лежала в больнице? Уже и не посчитаю, но!.. Сашка ещё маленький. Что с ним будет, если я вдруг опять...

Нет. Пока нет.

* * *

Подруга обещает, что всё будет хорошо. Подхватывает Саньку на руки, стоит нашей троице показаться на пороге дома Кати.

– Оторвись по полной, – шепчет на ухо подруга перед тем как попрощаться.

– Катюш, если что – сразу звони, хорошо?

– Не волнуйся. Мы справимся!

– Дин, идём, – Давид тянет меня за руку и я, не хотя, прощаюсь с сыном.

Оказавшись в машине, Давид лично пристегивает меня ремнём безопасности, а затем поддаётся вперёд и, обхватив овал моего лица двумя руками, гладит кожу, скользя вверх-вниз.

– Я люблю тебя, Диана, – произносит очень тихо.

Я должна ответить, что тоже люблю, но не отвечаю. Просто киваю головой.

Люблю, наверное.

– Чтобы не случилось, всегда помни об этом. Хорошо? – он берет мои руки в свои большие ладони и подносит к губам. Медленно целует, смотря мне прямо в глаза.

Трель мобильного телефона заставляет Давида прервать поцелуи. Он достаёт из кармана брюк мобильник и, нажав на дисплей, принимает вызов.

У мужа телефон синхронизирован с автомагнитолой, поэтому, когда он в машине, все разговоры проходят по громкой связи.

– Привет, братишка, – звучит из колонок, и я невольно вздрагиваю, услышав голос той, которую так старалась забыть.

– Привет. Рад тебя слышать!

– Я тоже. Очень рада.

– Как долетели? Всё нормально?

– Да. Назим поначалу капризничал, но потом успокоился, – она замолкает на несколько секунд, а затем, понизив тон, говорит: – давай встретимся. Нужно многое обсудить. Завтра можешь?

Давид бросает взгляд в мою сторону:

– Нет. Завтра не могу.

– Занят?

– Очень.

– Тогда в понедельник?

– Посмотрим. Я наберу.

– Давид, – зовёт она, – всё по-старому?

– Лучше.

– Это хорошо. Просто на этот раз, – понижает тон, – если что, не обижайся. Я буду идти до конца, и ты меня не остановишь.

– Поговорим потом, – цедит сквозь зубы Давид. – Ты на громкой связи, а я не один.

– С Диной?

– Да.

– Привет, Дина, – усмехается.

– Привет, – отвечаю я, глотая в горле ком.

– Анита, – слышится низкий баритон, и я сползаю по спинке сиденья, ощущая, как тело бьёт током. – Иди сюда.

Давид завершает вызов, а я жадно хватаю воздух ртом. Расстегиваю шубу, ослабляю на шее шарф, но тщетно.

Задыхаюсь!

Глава 92

Дамир

Ребёнок плачет и плачет, а я понятия не имею, что с ним не так. Беру его на руки, хожу по комнате вперёд-назад, качаю, но безрезультатно.

Может, пора кормить?

Или сменить подгузник?

Нет. Не то. Анита кормила его смесью час назад, а затем сразу же поменяла подгузник.

Тогда что? Поднялась температура? Нет. Лоб холодный, а на термометре тридцать шесть и семь.

Анита занята, но без неё мне точно не справиться. Она же женщина и должна понять, что с ребёнком не так.

С этими мыслями я оставляю Назима в кроватке и иду на кухню.

Жена стоит ко мне спиной, беседуя с братом по телефону.

Как мило!

Ребёнок орёт, красный весь, а она ничего не слышит.

– Анита, – громко произношу. – Иди сюда.

Жена зажимает телефон рукой, оборачивается.

Смотрит так недоуменно, мол, что ты хочешь от меня, Дамир?!

– Назим плачет. Не слышишь? – стараюсь говорить спокойно, но нарастающая внутри меня буря так и грозится вырваться наружу, и разнести всё вокруг в пух и прах.

Жена завершает разговор. Откладывает телефон в сторону.

– А ты для чего? Не можешь его успокоить без меня? Я с братом говорила. Разве не видел?

– Ты сейчас серьезно?

Анита закатывает глаза, вздыхает, а затем молча плетётся в спальню.

Я следую за ней. Останавливаюсь в дверном проёме, наблюдая за происходящим со стороны.

Жена склоняется над детской кроваткой. Берёт сына на руки и идёт с ним к пеленальному столику.

– Можно поаккуратнее? – рявкаю, когда Анита слишком грубо обращается с ребенком.