Дамский негодник

— А он?

— Он увидел ее, обрадовался и на зов поспешил.

— А вы?

— А я, убитый, потопал…

— К Анфисе?

Костиков рассердился:

— Зачем мне Анфиса? Я потопал домой. Уселся пить чай в столовой, из ее окон виден дом Генриетты. Кстати, как думаете, этот нотариус с Генриеттой не любовники?

Далила его успокоила:

— Не похоже. Во всяком случае, Куськина ничего мне о нем не говорила.

— Дай бог, — кивнул Костиков и продолжил: — Сижу в столовой, чай пью, смотрю в окно и вскоре вижу, Гет со всех ног несется к дому Анфисы.

— Долго она там была?

— Мне показалось, что долго. Еле дождался, когда Генриетта уйдет, и сам туда поспешил.

— Зачем? — спросила Далила, хотя помнила про зажигалку.

Костиков уже про зажигалку забыл, на этот раз он правду сказал:

— Я частенько к Анфисе заглядывал. Чайку погонять, за жизнь поболтать. Забавная была девчонка. И накануне к ней в гости ходил, а карга Генриетта, видимо, подглядела. Короче, убоялся я, каюсь, скандала. Сдрейфил. Генриетта, когда чем-то недовольна, шумная очень. Вот и хотел у Анфисы узнать, о чем у них шла беседа. В дом зашел, а там смертоубийство. Информации получить невозможно. Анфиса уже неживая.

Далила охнула:

— Неживая?!

Костиков спохватился:

— Только на Гет не подумайте. Гет, когда злая, любого убьет, но Анфису карга точно не убивала.

— А я на нее и не думаю, — холодно сказала Далила.

— Скорее нотариус Анфису убил. Гет нотариуса своего выгораживает и подставляет меня, — предположил Костиков и, кланяясь, распрощался.

Далила его проводила до лифта и на негнущихся ногах поплелась в другой конец коридора к Марку Борисовичу.

Она очень хотела с ним побеседовать, но кабинет был закрыт. Далила попробовала отыскать Марка Борисовича по телефону, но мобильный и домашний не отвечали. Расстроенная, она позвонила Галине, уныло спросила:

— Людмилу нашла?

Семенова, еле дыша, доложила:

— Черт возьми, не нашла! По универмагу ношусь, вся в мыле!

— Ищи, — приказала Далила и призадумалась.

Подозреваемые множились с невероятной скоростью. Только что подозревала одного Сасуняна, и вот уже под подозрением куча народу.

Оказывается, Анфису мог убить и Марк Борисович. Если Куськина вломилась к Пекаловой следом за ним, значит, она видела труп девушки. Возможно, нотариус о трупе и сообщил Куськиной. Но почему не вызвал милицию? Он нотариус, при исполнении, ему ли бояться?

Странное поведение.

Если допустить, что Анфиса была жива и сама проводила Марка Борисовича, тогда под подозрение неизбежно попадает Куськина мать. Она стремительно вломилась к Анфисе и долго там пробыла. Если Пекалову уже убили, то возникает вопрос: что в ее доме делала Куськина? И почему она, как любая нормальная женщина, не вынеслась с визгом из дома сразу же, как вошла? И почему не сообщила в милицию? И почему так охотно отыскала свидетеля? Кстати, бомжа.

Странное поведение.

И уж совсем легко допустить, что Изверг, то бишь Костиков, заходил к Анфисе раньше нотариуса. Не зря же он крутился около ее дома. Но даже если он к Анфисе после Генриетты зашел, возникает все тот же вопрос: почему не вызвал милицию?

Странное поведение.

«При всем при этом и Людмила из подозреваемых не выбывает, — подытожила горько Далила и тут же себя успокоила: — Впрочем, Куськина могла нарочно ее приплести…

Да, но приметы сходятся от цвета волос до марки машины. Выходит, Людмила действительно там была. Если не убивала, почему не сообщила в милицию? И почему соврала, что Анфису ни разу не видела?

Странное поведение.

У всех странное поведение. Кто же Анфису убил?» — растерялась Далила.

Решила «плясать» от мотива. Кому Анфиса сильнее всего мешала?

Нотариус утверждал, что составил завещание в офисе. Тогда как он оказался поздно вечером у Анфисы Пекаловой? Что его туда привело? И Костиков сказал, что Анфиса его поджидала. Значит, она сама его позвала. Допустим, он пошел составлять завещание на дом, но зачем завещательницу убил? Похоже, они и раньше друг друга знали. Иначе получается белиберда. Итог: Анфиса и Марк Борисович были знакомы. Больше о нотариусе в связи с убийством Пекаловой сказать вроде нечего — следовательно, у него мог быть мотив. А могло и не быть.

Жизнелюб Костиков (назло Генриетте) к Анфисе захаживал, «старуху дразнил», но он Пекалову не убивал. Почему? Не видно мотива. Хотя чего в жизни не бывает…

Генриетта не в тех уже силах, чтобы молодую девицу забить. Но, с другой стороны, она вспыльчива и ревнива. Генриетта Изверга к Пекаловой ревновала — учитывая характер Куськиной матери, сильный мотив.

Людмила ревновала к Анфисе мужа. Женщины поругаться могли, подраться…

«Стоп, — остановила себя Далила, — на Людмиле нет синяков. И не было. Иначе Галина сразу мне доложила бы, что Карачка Люську бьет.

В таком случае остался один Сасунян. Он главный подозреваемый. У него был самый сильный мотив, много мотивов. Устала перечислять.

И Марина боится его…

Несомненно, Сасунян жестокий убийца!

Ах, скорей бы Галина Людмилу нашла. Пусть только отыщется эта Людмила, сама посажу ее под замок, своими руками!»

Накрутив себя, Далила вновь позвонила Галине:

— Ну что?

— Ищу! — зло прокричала Семенова. — Договорились в «кафешке», там ее нет. По этажам скачу, как кенгуру! Безрезультатно! Уже надоело!

— Ищи, радость моя, не сдавайся, ищи, — жалобно попросила Далила.

Не успела мобильный отправить в карман, он ожил: запрыгал, Моцарта заиграл…

В трубке раздался чужой мужской голос, строгий-престрогий:

— Самсонова Далила Максимовна?

— Да, это я, — заробела она.

— Из милиции вас беспокоят. Капитан Калмыков Валерий Сергеевич. Я могу с вами срочно поговорить?

— О чем? — испугалась Далила.

— О ком, — поправил ее капитан и немедленно огорошил: — О Сасуняне Карапете Ашотовиче.

Самсонова растерялась:

— О Сасуняне… А что он натворил?

— Натворил…

Капитан сделал паузу и сообщил:

— Да уж, он натворил. Он погиб. Выстрел в голову.

— А почему мне звоните? — удивилась Далила.

— Если верить помощнику Сасуняна, вы встречались с Карапетом Ашотовичем. Судя по всему, после вас Сасуняна не видел никто.

— А помощник-то как об этом узнал?

Задавая вопрос, Далила подумала: «Сейчас закричит: вот вы и попались!»

Но капитан не закричал, он пояснил: