Дамский негодник

Калоева на игривость не отозвалась, она отнеслась к вопросу серьезно:

— Нет, не кажется. Вы попали в самое яблочко. В этом мире действительно все зло от лжи. Вот я, к примеру, росла на стыке двух противоположных культур. Значит, росла на лжи. Папа мой армянин, мама русская. Мне с детства твердили, что армянский брак основан на уважении: муж уважает жену, жена уважает мужа, дети — родителей. И я верила, потому что глупой была.

— Но разве это не так? — не очень искренне удивилась Далила.

Марина отрезала:

— Это не так. Когда я выросла, то поняла: армянский брак основан на лжи.

— Все браки на этом держатся. Психологи такую ложь называют терпимостью, толерантностью.

— Значит, терпимость — мать лжи.

— Тогда отец лжи — дипломатия, — усмехнулась Далила.

Калоева с досадой потрясла головой:

— Может быть, но я не о том. Армянский брак, это, игра. Муж делает вид, что имеет право на подлость, которую он называет мужественностью. Но как предательство ни называй, оно подлостью и останется. Жена унижена бесправием, она угнетаема.

Самсонова с изумлением осведомилась:

— Не слишком ли вы строги?

— А разве порядочно угнетать человека? И разве запрет — не угнетение? — яростно спросила Марина. — Муж решает, что должна делать жена, словно жена не личность, не человек.

— Но если жена личность, пускай не позволяет так обращаться с собой, — обронила Далила.

— Легко говорить, а куда было матери деться? Без приличной работы, с ребенком на шее. В нашем обществе женщины подбирают крохи после мужчин. Везде: в карьере, в общественных местах и, уж конечно, в семье. Моему отцу все было можно: дома не ночевать, часами топтаться с друзьями без дела на площади, любовниц иметь, самому решать, сколько денег выделить рабыне-жене. И при этом он слыл уважаемым человеком. Можете представить, какими эпитетами наградит общественное мнение женщину, позволь она себе подобное поведение?

— Могу, — кивнула Далила.

— А отец мой был уважаемым. И я обожала его. Он бог! Он мужчина! Захочет, посадит маму за стол при гостях, не захочет, прогонит…

Марина осеклась и вздохнула:

— Ах, что о том говорить! Вы сами все знаете. Муж и ложь — синонимы.

— С мужем все ясно, а жена в чем же лжет? — уже с интересом спросила Далила.

— Жена лжет во всем. Ее вынуждают лгать. Она делает вид, что любит, но как любить того, кто тебя унижает? Притворяется, что уважает мужа, но как его уважать? Разве можно уважать подлеца?

Самсонова возразила:

— Ну, так уж и подлеца.

— А разве не подло лишать жену и родного ребенка самого важного: любви и внимания? — с обидой прокричала Марина.

Далила заверила:

— Я знаю мужчин, он вас любил.

— Любил? Но дома почти не бывал. Он в важных делах, а мы, выходит, неважное. Мама всю жизнь проходила в суконном пальтишке, а он покупал дорогие шубы любовницам? На любовниц время он находил. Видите ли, он имеет право на развлечение, он сам платит за свое развлечение. А как же его обязанности? А как же жена? В чем ее развлечение? Готовить, чистить, стирать? Он каждый день рубашки менял. Стирай она меньше, может, заработала бы больше. Ни для кого не секрет, что восточные женщины работают гораздо больше мужчин.

— И не только восточные, — подчеркнула Далила. — Есть даже статистика, в какой стране и на сколько женщины работают больше мужчин.

Калоева изумилась:

— Так чем же кичатся мужчины? Неизрасходованной силой? За что нам, женщинам, их уважать?

— Много за что, — сказала Далила, намереваясь перечислять: — За снисходительность, за благородство…

Марина ее оборвала:

— Они угнетатели и лжецы! Они завели отвратительные правила, по которым выгодно жить лишь им самим, а нам, женщинам, нет в современном обществе счастья. В этом мире только болтают о равноправии.

Самсонова изумилась:

— Чую веяния Елизаветы Бойцовой.

— А что, не так? — рассердилась Марина. — Общество прогнило от лжи. Вы правильно пишете в своей книге. Общественные правила срочно надо менять. И начинать надо с мужчин. Хотя бы ради того, чтобы уберечь их от преждевременной смерти. Нечистая совесть мстит человеку болезнями. Ведь не зря мужчины живут меньше нас, женщин. Слишком они изолгались, слишком совесть их нечиста, вот и откладывается их ложь, как вы пишете, на соматику. И начинаются инфаркты, инсульты, простатиты и прочее.

Действительно, в своей книге, исследуя ложь, Далила сравнивала жизнь человека с автомобильной магистралью. Машина человеческих отношений несется по этой жизненной магистрали стремительно — не всегда есть время подумать, как правильно себя повести.

Далила вывела правила и на страницах своей книги советовала их выполнять. Да, все люди разные, одним проще выполнять автодорожные правила, другим — сложней, третьи вообще с трудом автомобиль свой ведут, но правила всех уравнивают. Учитывай дорожные знаки, и не будет аварии. На дороге порядок.

Так по правилам, выведенным Далилой, должен наступить порядок и в общественной, и в семейной жизни. Если им следовать, жизнь будет легче, приятней, ровней. Маленькая ложь рождает огромное недоверие, следовательно, по мелочам не лги. Ложь не проходит бесследно. Она подрывает не только человеческие отношения, но и здоровье, утверждала в своей книге психоаналитик Самсонова.

Калоева, взглянув на Далилу, потрясла этой книгой и с чувством воскликнула:

— Вы умная, честная, благородная женщина, составили отличный кодекс морали, так почему же никто по нему не живет?

— А почему мало кто верит в бога? А почему наступают на грабли дважды, трижды, четырежды — даже всю жизнь? Не так все просто, как кажется. Человек слаб, он раб своих мимолетных желаний. Зачастую желания эти вредят, не нравятся близким. Мы каждодневно (хоть и невольно) наезжаем на чужую территорию. Во лжи человек находит спасение от наказания, ссор и обид. Ложь — отличный пятновыводитель запачканных биографий, ложь — защитник, советчик и друг. Раз солжешь, два и не заметишь, как угодил в компанию лжи.

Разговор их прервал телефонный звонок. Звонила Галина Семенова:

— Далька, ну как?

— Что как, дезертирка? — лягнулась Далила.

— У Люськи была?

— Была.

— Рассказывай!

— Сейчас не могу.

Калоева мигом потупилась и пролепетала:

— Мне выйти?

Самсонова отмахнулась:

— Дело не в вас. Оставайтесь.

Но она все же вышла.

А Галина вдруг разрыдалась — так разрыдалась, что Самсоновой показалось: трубка в руке подпрыгнула и ходуном заходила.