Данте

Стоя на вершине горы Чистилища, где находится рай земной, и откуда начинается путь в рай небесный, Беатриче смотрит на полуденное солнце в зените так прямо и пристально, «как никогда и орел на него не смотрел», а Данте смотрит на нее так же пристально и прямо, «в ее глаза вперив свой взор». И чудо совершается: вместе с нею возносится и он «выше сфер высочайших», но так плавно-тихо, что этого не чувствует и только по бесконечно растущему свету, —

…Как будто ВсемогущийНа небе солнце новое зажег, —

и по тому, что весь воздух вокруг него ослепительно сверкает, «как только что вынутое из огня, кипящее железо», — он догадывается, что с ним происходит что-то необычайное; но что именно, понимает только тогда, когда Беатриче ему говорит:

Знай, ты теперь уже не на земле,Как думаешь, но молнии так быстроНе падают, как ты летишь туда,Где молнии родятся. [899]

Так рабство всех рабств, закон тяготения, преодолевается чудом свободы — полета. При восхождении по чистилищной лестнице, —

899

Par. I, 46; 91.

Так прибавлялося желание к желаньюБыть наверху, что, с каждым шагом,Я чувствовал, что у меня растутНевидимые крылья для полета. [900]

Внешним крыльям, механическим, Леонардовым, и нашим, противоположны эти внутренние, живые крылья Данте: те — чужие, эти — свои; человек остается на тех таким же бескрылым и в небе, каким был на земле; только для того летит, чтобы упасть — умереть, или опуститься и жить, ползая по земле, как червь. Но никогда не упадет и не опустится тот, кто летит на этих внутренних крыльях, живых.

900

Purg. XXVII, 121.

Взят человек от земли — родился, и отойдет в землю — умрет; это значит: притяжение земли есть притяжение смерти, а победа над ним — победа над смертью, вечная жизнь — вечный полет.

Первый человек в раю был бессмертен, потому что свободен от закона тяготения: мог летать, как птица или Ангел, а если не летал, то, может быть, потому, что не успел за слишком короткий, хотя и вечный, миг Рая (Талмуд). Сила земного тяготения начинает действовать в душе и в теле человека, вместе с грехопадением пал Адам — согрешил, и вышел из Рая; отяжелел — умер. Глубочайший смысл всей человеческой трагедии Данте — любви его к Беатриче, так же, как всей «Божественной комедии», — возвращение изгнанного человека и человечества в Рай: «Цель всего моего творения и всех его частей — вывести человека из состояния несчастного (Ада) и привести его к состоянию блаженному» (Раю); преодолеть в душе и в теле человека силу земного тяготения, влекущего вниз, силой тяготения обратного, влекущего вверх; победить порабощающий закон механики, необходимости, чудом свободы — полета. Дело Беатриче, дело любви, земное и небесное, — освобождение Данте, человека и человечества.

Ты сделала меня, раба, свободным…Освободи же до конца…Чтоб дух, от смертной плоти разрешенный,К тебе вознесся, —

молится Данте. [901]

«Величайший дар Божий людям — свобода», — скажет он и в «Монархии». [902]

Из всех даров, какими одарилТворец свои созданья, величайшийИ драгоценнейший, — свобода воли,Которая всем существам разумным,И только им одним, была дана, —

901

Par. XXX, I, 85.

902

Mon. I, 12.

скажет он и в «Комедии». [903]

Самое свободное и освобождающее в мире, потому что самое легкое и закон мирового тяготения наиболее побеждающее, — Дух. Вот почему первое слово Сына, обращенное к людям, слово о Духе Освободителе:

Дух… послал Меня… проповедовать пленным освобождение… отпустить измученных (рабов) на свободу. (Лк. 4, 18.)

Вот почему, по Иоахимову «Вечному Евангелию», в Первом Завете Отца — закон; во Втором Завете Сына — любовь, а в Третьем Завете Духа — свобода. [904]

903

Par. V, 19.

904

Exp. in Apocal., fol. 94; Concordia V, 84.

Бог есть Отец: таков второй, позднейший, религиозный опыт человечества, а первый, изначальный: Бог есть Мать. Прежде, чем Богу сказать и услышать от Него: «Отец», — люди сказали Ему и от Него услышали: «Мать».

Как утешает кого-либо Мать… так утешу Я вас. (Ис.66, 13.)

Это было в начале и, может быть, будет в конце. Будет Утешителем Дух, в явлении Духа-Матери. Бога Отца люди помнят, а Бога Мать забыли и тщетно стараются вспомнить в поклонении земной Матери Сына, Деве Марии. Данте первый вспомнил Мать. Лучше, чем кто-либо, мог бы он понять это «незаписанное» в Евангелии слово Господне, Аграфон:

Матерь Моя — Дух Святой.Mater mea, Spiritus Sanctus.Ilе m`eter mou to agion pneuma. [905]

Религиозный путь Данте — путь всего человечества: от Матери к Сыну в прошлом, а в будущем обратно — от Сына к Матери.

Antiquam exquirite Matrem,Матери древней ищите, —

этот ветхий и новый, вечный завет Вергилия и всего дохристианского человечества исполнил Данте.

Две любви к Беатриче соединяются в сердце его, — та, которою жених любит невесту, и та, которою сын любит мать.

905

Hieronymus. In Mich. VII; In Jes. XL, 12; In Ezech. XVI, 13 — A. Resch. Agrapha (1906), p. 238.

…Я обратился к той,Которая вела меня… и так,Как матерь к сыну, бледному от страха,Спешит, она ко мне на помощь поспешила. [906]

Это в середине пути; это и в начале:

…От жалости ко мне она вздохнулаИ на меня взглянула молча так,Как смотрит мать на бредящего сына. [907]

В тайне божественного материнства соединяется для Данте Беатриче с Пресвятою Девою Марией:

906

Par. XXII, 1.

907

Par. I, 100.

Дал ей Всевышний воссестьВ небе Смиренья, там, где Мария. [908]

Это в первом видении Рая, около 1292 года, вскоре по смерти Беатриче, и через двадцать восемь лет, около 1320 года, в последнем видении, — то же. Солнечно-желтым сердцем, «Вечная Роза», Rosa candida. Rosa sempiter na, [909] цветет под солнцем вечной Весны, в Огненном небе. Эмпирее Сонмы Блаженных, неисчислимые, образуют ее лепестки. В первом, высшем круге их, — Дева Мария; у ног Ее — Ева, «древняя Матерь», Mater antiqua; эта «род человеческий ранила, — та исцелила». А в третьем круге, у Евиных ног, — Беатриче. [910] Но в этих трех Одна — Матерь-Дух. Если этого Данте еще не знает наяву, то «уже видит, как бы во сне», quasi come sognando, gia vedea. [911]

908

V. N. XXXIV.

909

Par. XXX, 124; XXXI, 1.

910

XXXII, 1.

911

Conv. II, 12.

Теми же почти словами, какими Ангел Благовещения говорит. Деве Марии:

Дух Святой найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя (Лк. 1, 35), —

Данте говорит о Беатриче:

Сила Божия нисходит на нее… Дух Небесный……Вот для чего создана была она от вечности. [912]

Теми же почти словами говорит Данте о ней, какими Символ Веры говорит о Христе:

Ради нашего спасения сошла Она на землю. [913]

912

Conv. III, Canz. II.

913

Rime, 69.