Дантуинские развалины

– Вот так всё и заканчивается, – проворчал он.

Даск была настолько занята раной, что слушала только в пол-уха.

– Это тот выбор, который мы сами делаем в жизни. А после этого остаётся только встретиться лицом к лицу с последствиями наших решений, – мягко продолжил Финн.

Даск подняла голову – он смотрел на неё своими чёрными глазами. Она помедлила, поднеся стерилизатор к горелке, и, наконец, промолвила:

– Не всегда так. Иногда решение можно изменить. Результат меняется, когда вмешивается кто-то другой.

Она опять сосредоточилась на его ноге.

– Вот, например, сейчас. Тебя ранили, но с помощью медикаментов можно изменить результат. Рана не оставит следов. Мы можем повлиять на последствия.

Она воспользовалась антибиотиком, однако её беспокоило, что мазь не проникала глубоко. Порывшись в аптечке, Даск вытащила небольшой флакон и стала капать содержимым на рану.

– Это что такое? – спросил он.

– Хромостринг. Позволяет глубоко проникнуть нанесённому лекарству, не повреждая нервов.

– Смотрю, ты хорошо в этом разбираешься.

Она подняла голову и улыбнулась.

– Ну, хочешь верь, а хочешь нет, сбор образцов тоже иногда может быть опасным занятием.

Финн наградил её улыбкой. Пока Даск рылась в аптечке, она продолжила высказывать свою мысль:

– Ты прав, что мы делаем выбор и должны отдавать себе отчёт в последствиях. Но иногда нам предоставляется возможность передумать. Возьми, к примеру, меня. Я думала, что у меня жизнь в порядке:

– И тут я устроил тебе переполох, – закончил за неё Финн.

– Ты дал мне возможность выбора, – поправила она.

– Неужели?

Даск могла поклясться, что уловила горечь в его голосе, но отвлеклась на аптечку:

– Проклятье!

– Что такое?

– Нет восстановителя тканей, – с досадой сказала она. – Придётся обойтись широкими бакта-повязками. Когда вернёмся на Кореллию, придётся сразу же заняться твоей ногой.

Она решила ещё раз проверить содержимое аптечки – вдруг она пропустила этот восстановитель?

– Была уверена, что он там, – пожаловалась она, накладывая последнюю повязку. – Готово. Конечно, новая лучше, но скоро твоя нога такой будет.

Она улыбнулась. Финн взял её за подбородок.

– Не всегда получается предусмотреть всё на свете, – сказал он почти шёпотом.

Хотя температура в каюте поддерживалась автоматикой, Даск поёжилась. Она взяла его лицо в ладони. Пальцы ощутили грубую кожу, пробивающуюся щетину. Даск мягко откинула прядь его непослушных волос, чтобы лучше видеть глаза. За тёмной радужной оболочкой невозможно было рассмотреть зрачки, глаза казались бездонными. Ещё ни разу она не встречала в своей жизни такого мужчину. Утонув в его глазах, Даск уже не понимала, кто кого поцеловал.

Прошла вечность прежде чем Финн отстранил её.

– Финн: – начала Даск.

Её прервал звонок из кабины.

– Я: э-э: пора выходить из гиперпространства, – казалось, Финн ощутил безграничное облегчение.

Даск не сразу нашлась, что сказать от удивления.

– Я побуду здесь. Позови, если что.

– Ладно, – Финн грустно улыбнулся.

Даск долго сидела в одиночестве. Что произошло между ними? Вспомнив слова Финна о выборе и последствиях, она поняла, что он прав. В этом-то всё и дело: нужно решать, кто ты и кем будешь, а потом быть верным своему выбору.

Она вспомнила последние несколько дней и поняла, что в её жизни многое изменилось. Раньше она думала, что многое оставила позади, но оказалось, что ушла от пустой скорлупы. Не от настоящей жизни, а от её тени. Сидя в кресле и покачиваясь из стороны в сторону, она заметила, что больше не чувствует усталости, а наоборот – прилив сил и гордость за себя. Единственное, она беспокоилась за Финна.

Она долго держала других людей на расстоянии: родственников, коллег в стерильных рабочих условиях. Единственный, кто пробил брешь в её защите, был Тендо. Видимо, когда он погиб, Финну удалось проникнуть в эту брешь. Даск не могла отрицать, что питает к нему сильные чувства, ранее неведомые.

Ей нужно было поговорить с ним, объясниться. Почувствовав, что корабль вышел из гиперпространства, Даск подумала, что настало подходящее время для разговора. Она встала и прошла в кабину.

Но едва она вошла, как остолбенела от увиденного.

– Финн? – прошептала она.

Он стоял спиной к ней, склонившись над панелью управления. Подойдя поближе, она увидела голохрон. Он располагался в гнезде на панели управления, рядом на экране менялась шкала выполнения. В ужасе Даск поняла, что Финн считывает данные с голохрона и передаёт их.

– Ты что делаешь? – крикнула она, бросаясь к нему.

Прежде чем он успел среагировать, она выбила голохрон из компьютерного порта. Краем глаза она заметила, что Финн нажал на выключатель, и мгновенно поняла, что он сделал. Она хлопнула рукой по панели управления в отчаянной попытке остановить передачу.

– О чём ты думал? – крикнула она. – Или ты не помнишь, что сказала Лея? Ни в коем случае нельзя передавать данные с голохрона. Если с нами что случится, мы должны его уничтожить!

Он странно посмотрел на неё. Она подбежала к голохрону и подобрала его. Осмотревшись, она увидела небольшую нишу в стене кабины, кинула туда голохрон и закрыла дверь. Прежде чем Финн успел её остановить, она сбросила голохрон в космос. Опершись обеими руками о панель управления, Даск сглотнула и попыталась прийти в себя.

– Почему ты так рискуешь? – она подошла к нему и коснулась его руки. – Почему, Финн?

Она заметила всполох на радаре.

– Наверное, это погоня имперцев. Они же могли перехватить передачу! Неужели ты хотел, чтобы вся наша работа пошла прахом!

– Это не имперцы, – Финн помотал головой.

– Посмотри на радар, – возразила Даск. – Сейчас нет времени на споры, если у нас на хвосте висит имперский агент.

– Это точно не имперский агент, – настаивал Финн.

– Откуда ты знаешь? – удивлённо прошептала она.

– Я точно знаю, что нас не могут преследовать агенты Империи, потому что: – он помедлил и глубоко вздохнул. – Потому что я сам имперский агент.

Сначала Даск почувствовала себя, как на мостике в пещере, будто всё вокруг перевернулось вверх дном и стало нереальным. Она опять сглотнула, почувствовав жар и головокружение.

– Что? – еле произнесла она, как будто находилась в сотнях световых лет.

Финн повернулся к ней.

– Я имперский агент, – повторил он.

– Не может быть! – воскликнула она. – Не может быть! Ты же спас меня, когда Тендо казнили, когда имперцы стреляли в нас: