Дар берсерка

– Грид, что ли?
– недобро спросил Свальд, повышая голос.
– Да она уже валялась бы под мужиками из моего хирда, не дай я слова этому Ормульфу! Прошлой осенью у неё убили отца, брата, сестер скормили Ёрмунгарду – а она со мной разговаривала так, будто я в гости заехал!

– Кровь конунгов – это еще и умение выживать! – отрезал отец.
– Девка поступила правильно! Начни она мотать сопли на кулак,ты бы даже говорить с ней не стал, сразу полез бы под подол! А так выжила, девство сберегла… и завтра уплывет из Вёллинхела с твоими браслетами!

– Если не Нида,так не уплыла бы, – зло сказал Свальд.

– С такими бабами, как Грид, хорошо одно – всегда знаешь, как они поступят, когда тебя убьют. Попробуют договориться с твоим убийцей, что же ещё? Чтобы не пропало такое умение выживать. И кровь конунгов. Мужика можно завести другого, cына родить заново… главное, самой не пропасть!

– Можно подумать, твоя безрoдная девка… – начал было дед охрипшим голосом.

– Заткнись, – придушено уронил Свальд.

И ярл Турле замолчал.

– Я не знаю, что сделает Нида , если меня убьют, – тихо уронил Свальд. – Зато знаю, чего не сделает. Она не станет выторговывать у моего убийцы место наложницы. Разве нe ты, дед, учил меня, что опереться можно лишь на тех, кто способен упираться? Что больше всего в людях надо ценить смелость? Вот я и оценил. Только у безродной девки цена почему-то оказалась выше, чем у конунговой дочки Грид. Девка при первой встрече от меня отбрыкивалась. И не улыбалась, хотя её родичей я не трогал. А Гудремсдоттир, у которой мы убили отца и брата, сразу же начала со мной болтать…

Лица Турле и Огера скрывала темнота – но дед дышал хрипло, словно задыхался.

Старик в ярости, подумал Свальд, сам тяжело выдыхая и ощущая, как горит у него лицо от злого румянца.

– Вы двое, - резко бросил он, – сядете сегодня рядом со мной. Ты, отец, зарежешь быка. Окропишь его кровью меня и мою жену. Все будет по правилам. Все, как положено. Все случится у вас на глазах. если вам станет горько, подумайте о том, что у ярлов Сивербё нынче слишком мало наследников. И пожелайте мне побольше сыновей от моей безродной девки! Но если еще раз устроите такое, я забуду даже ваши имена. Теперь идите в зал для пиров. Встретимся там.

Свальд развернулся. Отец в спину ему бросил:

– Неужели все-таки пощадишь щенков Гудрема? Они рано или поздно узнают, кем был их отец…

– Их вырастит мой человек, - буркнул Свальд, задержавшись на мгновенье.
– Как своих сыновей от наложницы. Вдали от их матерей. Беременную девку, когда она разродится, я продам на дальнем торжище. Какому-нибудь купцу с юга – они любят светловолосых. Я бы и этих, не беременных, продал – нo времени нет.

– Столько возни, когда можно просто перерезать всем глотки, – пробурчал Огер.
– И главное, зачем, Свальд? А если жена Гудрема разыщет щенков? Или Грид? Ты не пожелал её взять даже в наложницы. Вот за такое бабы и вправду мстят. Что там смерть отца и брата…

– Если хоть одна из них доберется до щенков, умрут все! – рявкнул Свальд.

И подумал – бабам, стоящим у телеги, будет полезно это услышать. Хватит и того, что они останутся в живых. Даже в рабство он продаст лишь одну из них.

затем Свальд пошел к подводе. Вот-вот должен был появиться Сигурд,и следовало решить, кого из воинов отправить с щенками удрема. Кто из ветеранов, уставших от походов, без своей семьи, для этого подойдет.

Убить сосунков и впрямь проще, мелькнуло на ходу у Свальда. Тут отец был прав. Но слова Ниды – палец береги, как бы не укусили в ответ – его не только позабавили, но и задели.

Нет доблести в том, что бы убивать детей. Тoлько предусмотрительность.

Он на ходу скользнул взглядом по бабам с двумя мальцами, замершими у подводы. Впереди всех стояла Грид. Бледная, с помертвевшим лицом – и он брезгливо ухмыльнулся, глядя ей в глаза.

Подумал – вот у этой отец точно не оставил бы в живых вражьих щенков. Гудрем, взяв Йорингард, прикончил всех сыновей конунга Ольвдана. Мечом двухлетку располовинил…

Но все равно погиб от руки Харальда. И вся его предусмотрительность оказалась ни к чему.

Свальд отвернулся от подводы, встал у костра. Уставился на огонь, рыжими лохмотьями стелившийся по ветру. Решил – если что, никогда не поздно послать вестника с приказом перерезать глотки щенкам. Главное, знать, где они.

Прежде чем пойти в зал для пиров, Харальд решил заглянуть в кузню. Весь день там тюкали молотки – и мужики, набранные со всего войска, спешно ладили клетку.

Сначала дело, потом праздник, думал Харальд, шагая к приземистому домику на задах крепости.

От мысли, что это за дело, у него сводило зубы – и тянуло оскалиться. Сванхильд, запертая в клетке, как зверь…

Перед дверью он рывком наклонился, что бы не удариться о низкую притолоку. Внутри кузни пылала пара горнов. Перезванивались молотки, частыми ударами охаивая железо.

посередине стояла клетка – почти готовая, но без дверцы.

Блестели лезвия мечей, пущенных по всем стенкам частоколом. Их соединили, сковав меду собой держаками для рукоятей, перекладинами и концами лезвий.

Харальд молча подошeл поближе, примерился. Высота у клетки была в точности такая, какую он приказал сделать – ему по плечо. Чтобы Сванхильд могла выпрямиться , если захочет. И длина такая же, чтобы она могла лечь…

– Крепкая вышла, - спокойно сказал один из мужиков, поймав его взгляд. – Лезвия мы нагрeли и затупили молотками, чтобы пальцы не резали. Но на дно все равнo надо уложить доски. Чтобы дротнинг ступала ногой не по клинкам. Бабы, они и об тупое способны пораниться.

Потом мужик кивнул в сторону наковальни, над которой трудились двое парней, голых до пояса, в кожаных передниках.

– Сейчас примемся за дверь. к полуночи и замок для клетки будет готов. С двумя ключами, как ты велел, конунг. Сделаем замок c секретом…

– Утром я все проверю, - буркнул аральд.
– И сам зайду в клетку. Если не смогу разломать или открыть запертую дверцу – получите, как я и обещал, по две серебряных марки.

– Не сможешь, конунг, – уверенно объявил мужик, блеснув покрасневшими белками.

– Увидим, - хмуро сказал Харальд. – А замок и ключи, когда закончишь, принесешь мне. Я буду в зале для пиров. Или в опочивальне.

– Отыщу! – отозвался мужик.

И Харальд молча развернулся. Вышел из кузни, зaшагал к главному дому. Заметил, подходя к нему, двух воинов, стоявших у входа на хозяйскую половину, а рядом черного пса…