Дар читателя. Первый шаг
Шрифт:
– Ну…я, – полушепотом ответила старушка.
По щеке помещицы потекла красноватая жидкость, похожая скорее на какую-то слизь, чем на кровь. Жуть! Осталась последняя голова оленя. Она уже открыла глаза и зашевелила рогами, из носа у нее шел пар. Насадив на рога дубинку, чучело вписало ее в голову Коробочки, отчего странная на вид жидкость еще больше выступила из раны и закапала на пол моей кухни. От этого зрелища я ощутила дрожь в руках, и не могла поверить, что я организовала всю эту чертовщину. А главное, как это поможет бедной Коробочке?
– Души продавала?
Коробочка ничего не отвечала. Нанеся еще пару ударов по голове бабульки, олень угомонился и застыл, как будто и не было ничего.
Повернув голову, я поняла, что бабулька исчезла. Еще несколько минут я вертела в руках дубинку со следами странной жидкости. Она была похожа на ягодный кисель. Даже сквозь насморк мой нос улавливал запах гнилой, разложившейся клубники.
Глава 3
После исчезновения Коробочки прошло пару дней, и я решила, что мне как-то удалось вернуть ее назад, в “Мертвые души”. Нужно было пополнить запасы антисептика и масок, и я вышла из дома.
Во дворе гулял местный чудак Борисыч с пластмассовой собакой на веревочке. Навстречу ему шла моя соседка Вика с пуделем на поводке. Пес таращился на игрушечную собаку и воротил голову. А Борисыч многозначительно смотрел на хозяйку пуделя, как бы обозначая, что рыбак рыбака видит издалека.
Я замедлила шаг, заметив, что к одному из прохожих на моей стороне улицы подошли полицейские. Они что-то спрашивали у него, тот махал руками, а потом вытащил из рюкзака буханку хлеба и демонстративно показал представителям власти, что вот, мол, в магазин ходил.
Полицейские ушли, а мужчина крикнул мне: “Видали? Лови лайфхак. Я этот хлеб с собой уже четыре дня таскаю. Если что – я только из магазина”.
– Точно, у меня же хлеб закончился! – вспомнила я и пошла в другую сторону, бросив короткое “спасибо” мужчине на лавочке за лайфхак.
Взяла с полки батон и уже собиралась проходить на кассу, как в мою сторону пошел грузный мужчина двухметрового роста, а я почему-то не могла отойти. Он сшиб стойку с макаронами, сделал несколько шагов, снова запнулся и выругался на весь магазин. Чуть не упал два раза. Ноги его были как будто косолапые. С другой стороны от меня стоял Борисыч с привязанной игрушечной собачкой на веревке.
– Вот, с собакой гуляю, – сообщил он мне. – С собакой можно, сказали. Выходить из дома.
– Да, конечно, – максимально дружелюбно постаралась ответить ему.
– Я просто с собакой гуляю. Сидеть, Жучка.
Пластмассовая Жучка на колесиках застыла на месте, упершись в ботинки хозяина. Он же тем временем выбирал ей корм для собак на полке. Взял три пакетика и направился на кассу. Громила стремился в мою сторону, неуклюже волоча ноги, и я заподозрила неладное. Пластмассовая собака. Неповоротливый незнакомец. Что это может значить? Поразмыслив еще около минуты, я мысленно вскрикнула: “Собакевич! Это произошло снова!”
– Вы что-то хотели? – спросила я верзилу.
– Жрать
охота.Покоробил такой тон, но я чувствовала, что не могу просто отойти. Для чего-то ко мне отправляют уже второго персонажа великого произведения.
– Может быть, вам купить еды? Я вас покормлю, – предложила, сдерживая злость.
Сидя на моей кухне, новый гость уплетал свиную копченую рульку, тарелку салата оливье из отдела готовых блюд, а потом съел разом целый торт и залил все это полным чайником кофе три в одном. Заглянув в холодильник, я поняла, что самой мне есть уже нечего, и нужно снова идти за продуктами. Собакевич только причмокивал и сглатывал слюну. После сытного ужина он захрапел тут же, лицом на столе.
Пойду, пока он дрыхнет, изучать историю этого персонажа. Итак, я вспомнила, что он: прямолинейный (заметила), любит есть и вмещает огромные объемы пищи (да уж, у меня уже все подъел). Что еще? Ценит только деньги и все материальное. Считает всех вокруг мошенниками. Хотя сам вписал бабу Елизавету Воробей в список умерших крестьян на продажу Чичикову (а продавали только мужиков). Ну и еще съел осетра на приеме, что никому больше не досталось. И что это все мне дает? Ну да ладно, там видно будет.
Пока персонаж не проснулся, я сбегала в магазин за продуктами, плотно поела и попила чай.
– Скажите, у вас есть с собой какой-нибудь амулет? – спросила я Собакевича, как только он очнулся от долго сна.
– Амулет – не обед, – тявкнул Собакевич, все же пошарив под рубахой огромными ручищами.
Показался круглый символ чего-то на цепочке, который был брошен об пол, а сам Собакевич тут же продолжил трапезу. Он снова стал отгрызать своими зубищами огромные куски еды и глотать их, почти не разжевывая. “Сколько можно есть?” – хотелось крикнуть прямо ему в лицо. В общем-то, пока все полностью совпадало с образом героя.
В то время как Собакевич занимался своим любимым делом, я пыталась разгадать надписи на амулете: “Купить то, что нельзя продать. Съесть то, что нельзя съесть”. Это послание казалось не более понятным, чем слова на амулете Коробочки.
Видимо, теперь нужно найти предметы, которые как-то подходят под описание в задании. Вот что нельзя продать или съесть? Это может быть что-то одно или каждое требуется отдельно? На мои вопросы некому было ответить. Поэтому оставалось просто действовать, а там видно будет.
И тут я вспомнила слова того сумасшедшего, который подошел ко мне на рынке после визита к врачу и говорил без остановки: “Нельзя есть шапки-ушанки, нельзя есть шапки-ушанки”. Точно! – это идея. Заглянув в шкаф, я так и не нашла свою старую шапку, а потом вспомнила, что отдала ее бывшему прошлой зимой. На пару дней. Он еще тогда чуть не обморозил уши. А вот моя шапочка из кролика. Но ее мне стало жалко. Магазин головных уборов закрыт. Ждать, пока ее откуда-то доставят, мне совсем некогда. Собакевича тут быть не должно. Что же делать? Перед глазами встал образ чудика Борисыча с ненастоящей собакой на веревочке. Он же все время ходит в старой ушанке, даже летом.