Дар ледяного огня

– Нет, завтра утром.

– Передай, пожалуйста, что мне нужно с ним поговорить, я зайду завтра с утра.

– Хорошо, передам.

Женская команда «не знаю, не могу, не получается», смотрит на нас со злостью и ревностью. Помощь нам не требуется, а мы задерживаем такой образец мужской красоты.

После тренировки все мышцы ломило, но это была приятная усталость. Завтра, знаю, все тело будет болеть.

Хотелось узнать у Дианы, почему она себя не ведет как большинство девушек. Со мной ясно: Эдвард занял всю голову и на девчачьи глупости места не оставил. Зачем флиртовать с другими, давать надежду, если ответить не смогу, а в конце еще и обижу своим отказом? Что бы мой разум ни твердил, сердцу не прикажешь – оно бьется только для него, я других мужчин просто не воспринимаю. Это как наваждение. Только его руки должны касаться моего тела, только его поцелуи должны воспламенять мою кровь, только его я вижу рядом с собой.

С Саяной все понятно. Лине, пусть она никогда и не признается, нравится Мияр. Почти на каждой перемене кто-то из парней пытается с ней познакомиться, пригласить на свидание – отбоя от кавалеров нет. Парней понять можно: она же кошечка, оборотень, экзотика, еще и красавица. Вчера цветы доставили к нам в общежитие с запиской, от мага с четвертого курса – так она даже в комнату не занесла. Письмо выбросила, а цветы оставила на тумбе в холле. Только и делает, что за учебниками сидит, некогда ей на флирт отвлекаться. Лина решила закончить академию вместе с нами: теперь зубрит, хочет сдать экстерном два курса в этом году. Умняшка наша на следующий год тоже два курса экстерном закончит – и выпускной будем вместе праздновать.

А вот вопрос с Дианой остается открытым. Спрошу у нее при возможности. Может, получится вечером поговорить.

Вместо практической магии у нас по расписанию религия. Почему – мы не знаем. Нам только передали, что практическая магия начнется со следующей недели. У Саяны занятия закончились, она отправилась с Ригисом во дворец – ждать своего супруга. Приняв душ и переодевшись, мы идем на свою персональную эмоциональную каторгу.

Всю дорогу до кабинета я настраиваю себя на нужный лад. Как заклинание бубню себе: «Соберись, ты не тряпка, его для тебя нет. Ты не размазня, не будешь плавиться от одного его тембра голоса, не будешь на него пялиться, твое сердце не будет выскакивать из груди, а мысли сосредоточишь только на занятиях». Диана на меня пару раз странно посмотрела – неужели я вслух что-то сказала? Перед аудиторией вздохнула, выдохнула и вошла.

Парни уже все сидели за партами, несколько девушек опаздывают – наверное, никак не могут распрощаться с Таиром. Мы заняли уже полюбившиеся нам места на галерке.

– Отпадные девочки, – прогнусавил нам в спину Поль. Рыжий хотел что-то добавить, но резко притих. Хрипло откашлялся, словно подавился. Догадаться несложно, что в аудиторию вошел профессор Крэман. Мне даже не надо поворачиваться – вздохи впереди сидящих девушек это подтвердили.

Опоздавшие на занятие допущены не были, их попросили отправиться к ректору и написать объяснительную записку.

Поль и Рыжий первыми попали под удар. Зачитали свои конспекты, по которым им поставили «неуд». Мне в этот момент стало страшно: я же вообще работу не сдала, а профессор сегодня просто лютует. Даже не встречаясь с ним взглядом, я была уверена, что сейчас в его глазах нет ни капли тепла. Холодный, пронизывающий взгляд заморозил всех в аудитории. Он как с цепи сорвался. Что могло произойти? Может, поссорились с профессором Вирго? Я бы слукавила, сказав, что меня это расстроило. Наоборот – внутри меня пляшет маленькое зловредное существо, радуясь, что они могут поругаться.

– Это были ваши первые самостоятельные конспекты, и они, по меньшей мере, слабы и не выдерживают никакой критики. Большинство работ не заслуживают внимания и оценок. Проходной балл за домашнюю работу я выставлю всем, но эта поблажка в первый и последний раз. Теперь вы будете регулярно заниматься такой работой самостоятельно, чтобы добиться в этом положительной динамики. Подобного рода работы я больше оценивать не буду – все ваши ошибки мы разобрали. Надеюсь, выводы сделаны. Кто мне не сдал работу, остается после занятия писать конспект. Аудитория в вашем распоряжении. Результаты конкурса объявлю в конце занятия. А сейчас записываем новую тему.

Этот сильный красивый голос… я чуть не застонала вслух. Рассказывал бы он этим голосом хоть о разложении трупа, все бы слушали, раскрыв рты.

Я отвлеклась от лекции. Отступив достаточно строчек в тетради, чтобы списать позже у Дианы, я сосредотачиваюсь на материале, который нам диктовал профессор. Сегодня мне еще придется здесь задержаться. Интересно, сколько нас, таких нерадивых студентов?

Злиться я могла только на себя: ну кому назло не сдала работу? Теперь сиди допоздна, а сама хотела закончить сегодня домашнюю работу по всем предметам, чтобы завтра можно было выйти в город, прогуляться по центральной площади, зайти посидеть в кафе. Скоро похолодает, и нужно использовать каждый теплый денек. Мы с Дианой строили планы на выходной, Алан с Касаном собирались пойти с нами, а сейчас сижу и думаю – когда я это все успею сделать? Опять ночь не спать? Понимала, что Эдвард не виноват, но злиться на него это мне не мешало.

В конце лекции, как и было обещано, объявил победителей – пять человек с нашего курса выиграли загадочную поездку. В число победителей попала и Диана. От радости она не может усидеть на месте, глаза так и сияют, а улыбка озаряет всю аудиторию. Я заражаюсь ее радостью, забыв на минуту о своей отработке.

– Осталось еще одно вакантное место. У кого есть желание принять участие в конкурсе, могут сдать свои ответы до конца недели. Все свободны.

Почему бы не воспользоваться последним предложением профессора? Если все свободны, то я тоже к ним отношусь. Можно потихоньку сбежать, а в понедельник сдать ему злополучный конспект. Все равно он на нас не смотрит, заполняет журнал.

Уже в дверях я услышала жесткий голос:

– Студентка Монталь, Вы страдаете временной потерей памяти? Или я пропустил Вашу работу, когда проверял конспекты?

Хотелось закричать, но я только мысленно простонала. Сжав покрепче кулачки, разворачиваюсь на пятках, зло гляжу на его невозмущенный профиль, пытаясь прожечь в нем дыру, он этого даже не замечает, сдаюсь и опускаю взгляд.

– Удачи, – шепнула мне Диана.

Я обвожу аудиторию взглядом и застываю. Меня словно бьет током. Холодный пот выступает на лбу. Мы одни, совершенно одни.

В легких не хватает воздуха: я не могу вздохнуть полной грудью. Мое тело реагировало на его присутствие в огромной аудитории, полной студентов, а сейчас кроме нас здесь никого нет. Запах его тела вперемешку с пряной ноткой парфюма будоражит мое восприятие, заставляет воображение рисовать картинки, далекие от невыполненного конспекта.

Забыла, что передо мной профессор, а не просто Эдвард, которого я, кстати, решила всячески игнорировать. Эта мысль немного отрезвляет меня.

– А где остальные? – зачем-то спрашиваю я, зная, что никто бы не посмел уйти из студентов, имей они задолженность.

– Остальные, в отличие от тебя, худо-бедно выполнили работу. Интересно, что – или, может быть, кто – помешал ее сделать тебе?

Вау, он злится. И я теперь не студентка Монталь, мы перешли на «ты».

– Просто забыла. – Что еще я могу сказать? Его поведение выбивает у меня опору под ногами. С таким Эдвардом я не знаю, как себя вести. Волны исходящего от него раздражения ощущаются не только в воздухе, но и в каждой клетке моей нервной системы. Импульсы посылают в мозг сигнал «опасность». Я скрещиваю руки на груди, чувствуя, что мне нужна хоть какая-то защита.