Дар полночного святого

Аня подставила под дождь лицо, чувствуя, как стекают по щекам за воротник прохладные струйки. Так бы стоять и стоять, принюхиваясь к запаху мазута и водорослей, позволяя мокрому ветру трепать волосы. А дальше что? Ждать, пока разверзнутся небеса и глас Всевышнего даст мудрые распоряжения? Да не сон ли это? Она ущипнула запястье - больно. Потрогала разбитое колено - корочки на ссадине ещё не отпали. Но почему же тогда не страшно? Почему не охватывает паника, не кидается беглянка, очертя голову, к первому же полицейскому, чтобы перебросить на других, более здравомыслящих, груз непосильной головоломки?

Аня поняла, что давно уже смотрит на неоновую рекламу - голубой пингвин держит рожок с трехцветными шариками. Да это же "Фарцетти" - столь любимое Алиной мороженое! Знакомый, милый пингвин!

5

Она распахнула стеклянную дверь - узкая лестница круто спускалась вниз. Там оказалась полная дыма, грохочущая рэпом комната со стенами из красного кирпича и огромными плакатами экологического содержания на них. Молодежь панкового вида толпилась у стойки, танцевала тесным стадом в центре зальчика, курила и распивала нечто за маленькими пластиковыми столиками. Странное место указал заблудшей душе перст судьбы. Пить! Конечно же, в горле давно пересохло от жажды. Как восхитительно пенится "Пепси" в высоких стаканах! Приблизившись к стойке, Аня механически обшарила карманы плаща и растеряно присела на табурет. Если это и сон, то противный. Новый плащ и ни единой монеты. Нет даже носового платка, чтобы промокнуть лицо и, естественно, никаких документов. Закрыв глаза, она тихо застонала.

– Мадемуазель плохо?
– осведомился кто-то за спиной.

– Я не говорю по-французски, - чуть слышно отозвалась она.

– Английский?

– Да.
– Аня страдальчески посмотрела на собеседника. Он был тоже мокр, с почерневшими от воды плечами куртки и падающими на лоб темными завитками. По мокрой пряди сползла капля, упала на крупный горбатый нос и повисла на кончике. Незнакомец смахнул её тыльной стороной ладони. Все это Аня видела подробно и обстоятельно, будто снятое рапидом.

– Вы потеряли кошелек? Позвольте заказать что-нибудь?

– Я случайно надела новый плащ... "Пепси", пожалуйста.

– Не советую. Вы сильно озябли. Простуда обеспечена. Не стоит так легко одеваться - вечера здесь ещё прохладные.

Аня проследила выразительный взгляд незнакомца и торопливо запахнула полы плаща. Только сейчас она заметила, что одета лишь в коротенькую ночную сорочку.

– Я вышла второпях.

– Бывает. Недавно я сел за руль, вы не поверите, в одном банном полотенце на бедрах. Здесь это, увы, не принято - ведь вы приезжая? Незнакомец что-то сказал бармену и перед ними появились два стакана с соломинкой.

– Угадали.
– Аня потянула напиток.
– Приятный.

– Главное, - безвредный и согревает. Здесь, в основном, собираются "зеленые". Все коктейли - экологически чистые и слабоалкогольные.

– Приятно слышать. Оказывается, ещё существует на этом свете что-то безопасное.

– Жить вообще вредно. Что бы мы не предпринимали, это будет лишь шажок к финалу. Фокус в том, что бы двигаться энергично, но не торопиться. Сядем за столик? Может, взять тебе что-нибудь еще, - бисквит, печенье? Предложил парень.

– Я не голодна. И уже согреваюсь, спасибо. Пришлось очень кстати.

Они сели за столик возле плаката, изображающего ядерный гриб в виде цветной капусты. Или наоборот.

– Ты - полька, я угадал?
– мужчина откинул пятерней мокрые волосы. Ему было не больше тридцати - тридцати пяти.

– Русская. Ты местный?

– Хм... У меня здесь гастроли... Тони. Тони Фокс.

– Энн. Путешественница.
– Аня засмеялась: все, оказывается потрясающе просто. Она - обыкновенная путешественница! Познакомилась в баре с молодым человеком, рассчитывающим на интимное продолжение вечера. А он совсем не противный, даже, можно сказать, милый. Не лезет с пошлостями, и этот интеллектуальный иудейский нос... Опустив веки, она совершила несколько круговых движений головой - популярное упражнение для разминки шейных позвонков. Как приятно поплыло в голове... И подвальная комната оказалась не такой уж убогой, а в сигаретном дыму появилось нечто загадочное. Вроде театрального тумана, окутывающего поэтические декорации. "Тает луч пурпурного заката, сединой окутаны кусты..." - нараспев продекламировала Аня и предложила:

– Может, потанцуем?

Тони с сомнением пожал плечами:

– У тебя чересчур экстравагантный прикид даже для такого заведения. Меня здесь многие знают, начнут приставать, задавать вопросы... Мы ведь не хотим отвечать, правда?

– Ну почему же? Уже несколько дней я только и мечтаю о том, чтобы излить душу кому-нибудь... Ты детектив, верно? Я сразу догадалась - синяя куртка и о-о-ч-чень внимательный взгляд.
– Она подняла руки.
– Можешь обыскать - документов при мне нет. Я - никто.

– Не прочь с тобой побеседовать, детка. Но, похоже, у тебя скоро возникнут проблемы. Ты что-то подмешала в коктейль? Я и не заметил, черт! Это была таблетка?

– Никогда! Я вообще практически трезвенница, а таблетки глотаю только от нервов.
– Язык Ани здорово заплетался.

– Сегодня глотала?

– Много. Перед сном. Завтра у меня свадьба... Ох...
– Она скривилась и жалобно взглянула на "детектива". Рот наполнился слюной, тошнота подступила к горлу.
– Меня мутит. Прости.

– Пошли на воздух. Здесь настоящая душегубка.

Подхватив нетвердо ступающую девушку, Тони вытащил её на улицу. Дождь не прекращался, набережная опустела. Большие цветочные кашпо вдоль тротуара были похожи на урны.

– Отвернись!
– Аня согнулась над кустиком какой-то зелени, сплевывая горечь. Рвотный спазм прошел.
– Уже легче. Я беременна, - с радостью сообщила она, вдруг вспомнив, отчего так слаба.
– Меня все время мутит и ужасно хочется спать.

Она покачнулась. Тони успел подхватить оседающую на асфальт девушку.

– Тебе пора домой. Эй!
– Он встряхнул её.
– Назови свой адрес, детка.

– Цветной бульвар... Второй этаж, вход со двора...
– по-русски пробормотала Аня и мгновенно отключилась.

7

Она открыла глаза от луча яркого солнца, лежащего на подушке. Комната маленькая, обшитая красным деревом, на окне клетчатая сине-зеленая шторка, нанизанная на латунный прут. Покрытый синим ковролином пол выглядит неустойчиво, за стеклом качается полоска далекого берега. По свинцово-серой, тяжелой воде идут пологие, закипающие белыми бурунами волны. Она села, стараясь сосредоточиться. И вспомнила то, как шагнула во мрак за мерцающей свечой Михаила. Значит, он здесь! Неизвестное судно уносит их в просторы небытия... Глупости! Все реально - и фотография пожилого джентльмена в овальной рамке, и брошенный в кресле плащ из торгового дома Живанши. Персиковая кружевная рубашечка - её принесла мадам Берта вместе с пеньюаром... Свадебные туфли, ещё мокрые от дождя... Дождь... Точно, когда она сбежала из дома, шел дождь, а что потом?

Надев туфли и плащ, Аня поднялась по узкой металлической лестнице. Перед ней белела залитая солнцем палуба яхты. Ветер подхватил и растрепал волосы, захлопал полотняным тентом, натянутым над кормой. Аня двинулась вперед и недоуменно остановилась: за столиком, покрытым белой скатертью, в удобном плетеном кресле сидел человек. В одной руке - чашка кофе, в другой - шелестящая на ветру газета. Совершенно незнакомый мужчина.

– Эй, ну что ты там прячешься?
– не оборачиваясь к Ане, крикнул он. Я вижу твое отражение в кофейнике.