Дар полночного святого

– Ни копейки! Ни здесь, ни в Москве. Все счета моего мужа и даже наш дом опечатали. Ведется следствие и есть люди, которые обвиняют Михаила в огромных финансовых нарушениях.

– А его завещание составлено на твое имя?

– Не было никакого завещания... Мы предполагали жить долго и счастливо.

– Хорошо... Но ты же не могла спутать его голос?

– Ни за что! Совершенно особый тембр с хрипотцой... Нет, это невозможно... Кроме того, я получила письмо. Да-да, доктор принес мне письмо от Михаила, в котором он умолял меня потерпеть и подождать до свадьбы... Не веришь?

– Мистика... В телепатию и полтергейста, разумеется, не очень. В психические отклонения и аферистов - охотно. Где это письмо?

– Осталось там... Я похожа на авантюристку?

– Скорее... Хм... В любом случае, что-то тут не сходится. Он просил дождаться свадьбы, а ты ночью, в проливной дождь сбежала черт знает куда, в одном белье, без документов и без денег? В чем дело, крошка?

– Я его видела... Михаила.
– Голос Ани дрогнул.

– Совсем интересно. Надеюсь, во сне?

– Нет, я проглотила таблетки и вроде задремала, но вскоре открыла глаза от света - Михаил держал надо мной свечу и вглядывался в мое лицо...
– Аня даже теперь почувствовала, как по коже побежали мурашки.

– Это была твоя горничная! Или доктор. Готов поспорить, ведь ты находилась в полусне и думала об усопшем. К тому же, пилюли, наверно, способны вызывать галлюцинации.

– Возможно, мое воображение создало то, что я желала бы увидеть... Но ко мне являлся не доктор.
– Аня грустно улыбнулась.
– Доктор почти лыс, а над головой моего визитера, словно нимб светилась серебристая шевелюра. У Михаила были очень густые волосы с сильной ранней сединой... И бородка... Ты скажешь, доктор надел парик. Но глаза! Светлые, как серебряная фольга, пронзительные, - его глаза! А потом... потом в белой комнате я нашла подвенечное платье и букеты снежных гладиолусов. Все было точно так же накануне нашей свадьбы в Москве. Точно, точно!
– Аня вскочила из-за стола и подошла к окну. Она больше не могла сдерживать слезы.

– Возьми.
– Тони протянул ей вишневую салфетку.
– Носового платка у меня нет... Да... Ситуация, действительно, закрученная... Мистика отпадает, ошибка, допустим, тоже...
– Размышляя, он шагал по комнате.
– Остается криминал. Ну и глюки, конечно, вызванные медикаментами, которыми тебя накачивали.

– Не накачивали... У меня было сотрясение... Ну какой криминал? Что они от меня хотели?

– Может, от Алины, твоей подружки?

– Но Михаил говорил со мной... Не понимаю! Честное слово - не понимаю...

– О'кей, детка...
– Тони сел в кресло, принял солидную осанку, пробежал пятерней по жестким вьющимся волосам.
– Оглашаю решение присяжных: в полицию с этими рассказами обращаться по меньшей мере смешно. Здесь что-то нечисто - я махинации за версту чую... Парень, который сюда твою сестренку вызвал, часом не мафиози?

– Нет! Он занимает какой-то крупный пост... Не знаю, в ФБР или в местной полиции...

– Это она сказала?

Аня кивнула: - Его зовут Жанни.

– Отлично! Жанни! Некий весьма высокопоставленный государственный служащий Ламюра, устроивший побег из Москвы любовницы по фальшивым документам... Исчерпывающая информация!
– Тони поднялся.
– Убирай со стола, детка. Руководство операцией беру на себя я.

– Что ты собираешься делать?

– Хочу остаться живым - раз. Лучше на свободе - два. Еще лучше получить кое с кого должок - три... Ну и...
– Тони с сомнением посмотрел на Аню, словно прицениваясь.

– В нашей семье джентльмены проявляли уважение к дамам. Это наследственное. Мне бы хотелось, чтобы когда-нибудь, вспоминая наши приключения, ты сказала кому-то: "А неплохой, в сущности, парень был этот Фокс... Напрасно я обзывала его дебилом и подонком".

– Идет!
– Аня протянула руку и Тони звонко шлепнул по ней ладонью.

Позже Аня попыталась стать участницей в обсуждении планов, но Тони резко пресек инициативу:

– Когда надо будет, я попрошу совета. А пока требую безоговорочного послушания. И хочу, чтобы ты отдавала себе отчет - остаться живыми и свободными - это в нашем случае задача не простая. Кстати, - не думаю, чтобы кто-нибудь сумел слету разобраться в этой ситуации. Пока мне не слишком везет, а тебе - фантастически! Подумай об этом, не забывая подкармливать штурмана. Силы мне очень нужны.

– Что, "фантастически", - везет или нет?
– Уточнила Аня.

– Я же прошу тебя подумать. Как решишь, так и будет. Человек сам хозяин и оценщик своей судьбы. Все зависит от точки отсчета.

– Где-то я уже это слышала...
– наморщила нос Аня, вспомнив комсомольские собрания. Но что Тони Фокс может знать о героической советской молодежи?

Тони вел яхту вдоль берега и к вечеру они пришвартовались в маленькой гавани.

– Это курортное местечко. Самое большее, что я в состоянии сделать оплатить стоянку. Выгружайся.
– Он помог ей спрыгнуть на мол.
– Хорошо, что багажа немного.

– Разумнее было бы сообщить хозяину, чтобы он забрал свою "Стрекозу".
– Аня с опаской осмотрела пустынный причал.

– Не возникай! Требую безоговорочного подчинения руководителю операции.
– Взяв Аню за руку, он потянул её в сторону темнеющего сквера.

Резиновые ботинки соскакивали, брюки, подпоясанные веревкой, едва держались. Зато тельняшка под плащом и темно-синее полотенце вокруг шеи выглядели очень стильно. С моря дул пронизывающий ветер.

– Мы прячемся?
– Аня вслед за Тони нырнула в кусты возле какого-то отеля.

– Не могу же я демонстрировать местным жителям столь экстравагантно одетую даму? Меня-то самого и в ресторан пустят.
– Фокс принял позу витринного манекена. Синяя куртка и откуда-то взявшиеся взамен намокших шикарные черные брюки создавали вполне приличную картину. Однако Аня не выразила восторга.

– Не морочь мне голову. Здесь никому нет дела до шизанутых туристов. Щеголяй хоть в королевской мантии, хоть в набедренной повязке. Никто шею от любопытства сворачивать не станет.

– Хорошо, я пошутил. Ты на диво хороша в этом прикиде. Жан-Поль Готье прикусил бы язык от зависти. А чтобы этого не случилось - сиди здесь. Я за тобой вернусь.

Оглядевшись, Тони выбрался из подстриженных зарослей на ярко освещенную площадку перед отелем и, как ни в чем не бывало, вразвалочку двинулся к подъезду. Ане вдруг стало очень тоскливо - рыжий человек, с которым она, не помня того, провела ночь, скорее всего навсегда уходил из её жизни. Но даже и без этих лирических моментов ситуация была не из веселых - сидеть в кустах неизвестного городка в чужих вещах и полотенце с эмблемой угнанной яхты, не имея при себе даже косметички, не говоря уже о документах - развлечение для избранных.