Дар прощения

– Почему оно такое…

– Знакомое? – подсказывает следователь. – Мы считаем, что этот подвал похож на прошлый.

– Точная копия. – Несмотря на мое плачевное состояние и помутнение рассудка во время игры, я умудрилась запомнить все до мельчайших подробностей.

– Уверены? Совсем никаких отличий?

– Никаких, – бескомпромиссно заявляю я.

– Трудно сказать: хорошо это или плохо, – говорит детектив. – Возможно, нам удастся отследить движение товаров, которые необходимы для создания подобного оборудования. С другой стороны, в прошлый раз они не оставили никаких следов. Что автоматически снижает наши шансы обнаружить хоть что-то.

– Разве полиция не должна была отслеживать движение этих товаров до того, как начнется очередная игра? – язвительно замечаю я.

– Напоминаем вам, что дело закрыли три года назад, – отвечает следователь в таком же язвительном тоне.

– Очень жаль, что никто не пытался найти и арестовать организаторов игры. Но теперь-то у вас нет выбора. Придется заняться поисками.

– Мы сделаем все возможное. Что скажете по поводу трансляции? – с откровенной надеждой в голосе уточняет детектив.

– Думаю, они еще живы. Но это только начало, – я провожу пальцем по черно-белым очертаниям электрического стула. – Уже скоро кто-то из них умрет.

2 глава

Помню, как испугалась в самом начале, когда нас только повели в подвал.

Мы спускались в сопровождении охранников, держащих нас на прицеле, хотя никто не сопротивлялся и даже не думал бежать.

Я видела подобные фильмы и никогда не понимала, почему люди не кидаются в драку, как они могут безропотно подчиняться и совершенно не бороться за себя и свою жизнь. Но в тот день я вела себя точно так же. Хотя нет, даже хуже: сцепив перед собой руки, я шаркала в подвал, словно отправлялась на добровольную бойню.

В какой-то момент из-за слабости в дрожащих ногах я поскользнулась на середине лестницы и кубарем покатилась вниз, сбивая в кровь колени о края порожков. Долгое время я сожалела, что не сломала в том падении шею.

Охранник наблюдал за мной сверху, и уже тогда я ощущала его превосходство и власть над моей жизнью. Да и кем мы, игроки, в сущности, для них были? Валяющимися в ногах ничтожествами и не более того.

С трудом поднявшись на ноги, я все же смогла спуститься вниз и увидеть то, что ведущая игры назвала совершенством, доведенным до непревзойденного идеала.

В бетонные стены подвала были встроены кабинки, напоминающие по своим размерам лифт: шесть на одной стороне и семь – на противоположной. Рядом с двойными автоматическими дверьми закреплена панель с кнопкой для их открытия. Над каждой кабинкой висело электронное табло с именем игрока. Мой взгляд впился в эту красную светодиодную надпись "Аделина". Я смотрела на нее так долго, что пелена выступивших слез начала застилать глаза.

– Заходи, – велел охранник. Уже и не помню, какая у него была интонация. Но вряд ли сочувствующая. Мне следовало сразу понять, что никому из присутствующих нет до нас никакого дела.

После его приказа я осталась на месте, потому что не могла отвести взгляд от кресла с высокой спинкой в центре комнаты. Оборудованное ремнями, шлемом и зажимами для ног, с подведенными к местам крепления лодыжек и шлему электрическими контактами, начало которых шло от трансформатора, – оно внушало не просто страх, а животный ужас перед чем-то невообразимым и абсолютно неприменимым к реальности.

У меня открылся рот, и я отчетливо услышала, как стучат мои резко заболевшие зубы.

– Заходи, – уже громче повторил охранник.

Оказавшись внутри кабины, я сразу обнаружила большую кнопочную панель с именами всех игроков и небольшой экран прямо над ней. Чтобы понять, для чего она нужна, мне пришлось вспомнить услышанные из динамиков правила игры.

В игре тринадцать участников:

Граждане: самая мирная роль. Игровой ночью они сидят в кабинке и дрожат от страха в ожидании скорой кончины. Они выиграют, если избавятся от всех мафиози и маньяка путем дневного голосования.

Мафиози: плохие ребята с пушками в руках. Их цель – убить всех остальных и не быть разоблаченными комиссаром. Игровой ночью каждый из четырех мафиози должен выпустить по одной пуле в тело выбранной жертвы.

Комиссар: единственный, кто способен помочь команде граждан победить. Кабинки оборудованы специальной панелью с экраном и кнопками, на которых выбиты ваши имена. Игровой ночью комиссару необходимо нажать на имя того человека, чью роль узнают абсолютно все.

Доктор: еще один шанс для команды граждан. Аналогично комиссару выбирает любого игрока, которому будет оказана помощь нашими специалистами. Разумеется, если она ему действительно нужна и если он все еще жив.

Любовница/любовник: самая пикантная роль. Выбирает с кем провести игровую ночь, тем самым лишая возможности игрока сделать ночной ход. Может ходить к одному и тому же участнику только две ночи подряд.

Маньяк: играет сам за себя. Ему не на кого рассчитывать, он выиграет лишь в случае смерти всех остальных игроков. Его оружие – нож, которым ему предстоит расправляться со своими жертвами каждую игровую ночь.

Активные игроки ходят в следующей последовательности: любовница/любовник, комиссар, мафиози, маньяк, доктор.

Игровой день длится тридцать минут. Игровая ночь – шестьдесят.

Когда двери кабины захлопнулись, я вздрогнула от неожиданности. Хотелось перевести дыхание, но тут раздался громкий, противный, режущий слух, писк, исходящий от панели. Я взглянула на экранный текст. Посмотрела на него с тупостью в глазах и искренне пожалела, что умею читать. Потому что, не знай я букв, не умей я складывать их в слова, я бы никогда не узнала, какая именно у меня роль.

– Правильно понимаю, что в начале вы не понимали, что будет происходить дальше? – уточняет следователь, продолжая делать письменные заметки.

Я быстро киваю, раздраженная тем, что вынуждена пересказывать эту историю в сотый раз.

– При этом, у вас был опыт игры в мафию и…

– Не в такую мафию, – возможно, чересчур резко перебиваю его я.

– Верно, – кивает детектив, – ранее вы упоминали, что это некий сайт, онлайн версия мафии. Вы ведь там научились играть? Оттуда знаете все правила?