Дар слова

– А что, - усмехнувшись, сказал Андрюша.
– Это мысль. В банках тоже люди работают.

Игорь едва не придушил гадюку очкастую, с трудом сдержался - а зря.

После этого решено было передвигаться по городу только в связке - у Сереги между тем начался гон, осенний виртуальный роман, и он регулярно срывался в центр то за цветами, то за подарками. А взялись за них, между прочим, вполне серьезно: от завода за машиной пару раз увязывались мордовороты на "оппель-асконе", улетавшие моментально, как только "линкольн" останавливался перед постом ГАИ; дело дошло до того, что в собственный подъезд ребята входили крадучись, чувствуя себя со своим газовым пистолетом чуть ли не мальчиками для битья... Терять завод было обидно, стыдно, невмоготу - тем не менее Игорь судорожно искал заводу нормального покупателя, одновременно подхлестывая Андрюшу дозированными утечками информации. В общем, шла большая игра, цена предлагалась уже почти что реальная - а в голове у Сереги, у первого, блин, помощничка по стратегии, цвели цветы и бегали антилопы. Он как будто не понимал, какие на носу перемены. Он токовал. Игоря это равнодушие к общему, самому главному делу оскорбляло до невозможности, и внутри себя, раз так, он тоже развязал спекшиеся узелочки дружбы. Ворочаясь по ночам на тахте, он слышал за стеной Серегин бубнеж и думал: "А ведь это, пожалуй, твоя последняя песня, к этому все идет. И ничего не попишешь... Так что токуй, глухарь. Токуй напоследок. Токуй, счастливчик."

11.

На другой день, наблюдая Серегины сборы, Игорь обиженно читал "Двенадцать стульев" и хмурился.

– Все-таки едешь?
– спросил он.
– А меня, стало быть, бросаешь на произвол?.. Ну-ну.

– А что?
– удивился Серега.
– В кои-то веки могу и я разок оторваться... Привыкай быть мужчиной. Картошка в мешке, яйца в холодильнике. Я, ежели задержусь, брякну: три звонка, отбой и по новой. Как всегда.

Игорь, пожав плечами, перебрался в кресло, включил-выключил телевизор и тоже стал собираться.

– Ты чего?

– Поеду-ка я с тобой, пожалуй. Проветрюсь.

– А вот этого не надо, - расстроился Серега.
– Я же на свиданку еду, а не в бордель. На первое, между прочим, свидание...

Игорь иронически оглядел взъерошенного напарника.

– Я ведь тоже могу поехать один, притом куда угодно... Да и денег у тебя, как я понимаю, кот наплакал.

– Денег не густо, - согласился Серега.
– Но на хрена, извини, ты мне сдался на первом моем свидании - такой умный, красивый и при деньгах?

– Ну, во-первых, один ты можешь не потянуть это дело. Ни физически, ни материально. Во-вторых - не психуй. Послушай сам, что ты несешь: "На хрена ты мне сдался!" - передразнил Игорь.
– Вот оно, благородство, - поперло! Ты хоть раз слыхал от меня такие слова? Всю жизнь ездишь за мной прицепом, вечно ноешь, что я самодур, сытый хам - а хоть раз слыхал от меня такие слова?

Серега пробовал возражать, но Игорь дожал его статистикой:

– В первый раз, можно сказать, ветер подул в твои паруса - и что я слышу от своего счастливого друга? Какие его первые слова ко мне?
– Спасибо, Игореша, ты мне очень помог... Может, тебя подвезти, Игореша?
– Как бы не так!
– "На хрена ты мне сдался!"

– Ладно, - Серега от натуги и растерянности покраснел, - извини, я действительно... Даже не знаю.

– Ничего-ничего, - успокоил Игорь, - с голодухи бывает. Вечно ваша интеллигентствующая братва обламывается на этом.

Серега задумался, безнадежно обсасывая какую-то мысль.

– Не боись, Серый!
– Игорь хлопнул напарника по плечу.
– Не буду я соблазнять твою девушку в соболях. У меня, по правде сказать, от соболей в горле першит - и вообще, не буду путаться под ногами. Просто поем, как человек. Просто развеюсь. Посижу в сторонке, у бара, как этот...
– Он пощелкал пальцами, формулируя.
– В общем, типа подсвечника.

– Ладно, поехали, - повторил Серега, чувствуя, что улетает в прострацию как всегда, когда из него силком вытягивали согласие.

Они сели в машину - Игорь за руль, Серега рядом - и поехали. Пока доехали до Садовой, стемнело - был пятый час. Серега по мобильнику предупредил Анжелку, что едет, притом не один, а с другом. Это случайная накладка, объяснил он. Друг захандрил, чуть ли не заболел, в последний момент свалился на голову. Да, очень хорошо знаю, лет десять. Очень такой деликатный, самостоятельный юноша. Обещает пастись сам по себе, не напрягая папочку с мамочкой.

Анжелка отреагировала стоически.

– Я и забыла, что на свете бывают родственники, друзья... А все равно у меня сильное подозрение, что это очередной фортель трусливого ухажера: вчера готов был провалиться под лед, сегодня прикрываешься другом... От Анжелки, учти, никакой телохранитель не защитит. Ты уже придумал, куда мы едем?

Серега сказал, что вначале они поужинают, потом рванут в дискотеку. Анжелка вздохнула.

– А что? Тебя что-то смущает?

– А то, - она хихикнула.
– Девушка не знает, что надеть. Девушка никогда в жизни не была в дискотеках. Сам-то ты в чем?

– Ни в чем, - удивился Серега.
– Просто в джинсах...

– Да ты пижон...
– в свою очередь удивилась Анжелка.
– Ладно, будем думать...

– Так-так, - сказал Игорь, когда Серега сложил мобильник.
– Деликатный, говоришь, юноша?

– Не могу же я правду-матку по телефону: прости, родная, у меня тут на прицепе хамло начальственное...

– А я бы, Серега, на твоем месте сказал...

– Что сказал?

– Правду сказал. Анжелочка, сказал бы... Я с друганом, армейским корешем, братаном в натуре. Пошевели мозгами, родная, насчет подружки, а то обидно ему и грустно жить по субботам без женской ласки! От так! Заманали его бандюги, загнали братана в угол, надо его пожалеть по-женскому, по-доброму, с этими покладистостями, о. С сиропами и покладистостями о! Вот что говорят в таких случаях правильные друзья, а не поганые жлобы-единоличники в овечьей шкуре...

– Тормози, - бросил Серега.

Игорь с визгом тормознул посреди субботней вымершей Спиридоновки, как раз на развилке у памятника Блоку.

– Что такое?

– Во-первых, надо провериться...

– Да тут как в пустыне, - оглянувшись, не понял Игорь.
– Центр, понимаешь ли...

– Во-вторых, давай сразу договоримся. Ты будешь держать дистанцию, как обещал, - или я выхожу, а ты вали на все четыре стороны до востребования. Это не развлекуха, пойми, не езда по бабам, мы едем на главное свидание в моей жизни - догоняешь? Это единственное мое спасение, Игореха. Единственная девушка, способная вытащить меня из той жопы, где я сижу у тебя на шее, - при условии, что ты, красавец, не начнешь перетягивать ситуацию на себя. Она для меня, - он воздел руки, словно изготовился для намаза, - даже не могу сказать... Слов не хватает.

– Да ну, - не поверил Игорь.

– Клянусь. Я готов проглотить ради нее язык.

Он обвел пальцем вокруг рта, запечатывая клятву, и закончил как ни в чем не бывало:

– Так что давай определимся сразу. Ты можешь хоть на один вечер зажать в кулак свою кабанью сущность? Можешь перебиться на вторых ролях хоть раз в жизни - ради меня?

Игорь хотел пошутить насчет законного права первой ночи, но посмотрел на Серегу и раздумал.

– А все-таки, Серый, я бы на твоем месте сказал девушке правду...

– Да пошел ты...

– Нет, я серьезно. Опять начинаются журавлиные танцы, да? Кем ты там представляешься - новым русским, что ли? Да эта твоя красавица в соболях расколет нас в два счета, вот увидишь. А виноватым окажусь я...

– Она знает обо мне больше, чем ты. Она только про тебя ничего не знает.

– Ничего себе, - Игорь усмехнулся.
– По мне, с таким же успехом можно сказать, что она ничего о тебе не знает...

Они препирались, наверное, минут десять, стоя посреди Спиридоновки, потом Игорь сказал: