Дар

Илия попросила остановиться и пересела на свою кобылу, изящно потягиваясь и позевывая прикрывая свои потрясающие губы ладошкой. Я скользнул взглядом по этим самым губам и мысленно обругав себя маньяком, тронул поводья Керла, бросив на ходу девушке, чтобы не отставала.

Как и ожидал, проехать нам никто не помешал. Светить свою личность желания не было, поэтому я просто выдал полагающиеся деньги за нас обоих и кивнув капитану, проехал в ворота, не забыв проследить, чтобы и Илия была рядом. Её проводили внимательным взглядом, но лишь с мужским интересом, ведь смотрелась моя солнечная и в дорожном костюме потрясающе. Бездна, снова поймал себя на том, что испытываю ярое желание набить нахально глядящим на мою пару физиономии, хотя прекрасно осознаю насколько это нелепо.

Граница княжества нас встретила ещё проще. Тут мне правда пришлось предъявить метку рода и назвать Илию своей невестой, что вызвало новый поток любопытных взглядов — территория княжества более тщательно интересовалась теми, кто въезжает в ее пределы.

Вард проводящий опрос и досмотр вежливо поинтересовался, не желаю ли я сообщить в резиденцию князя о своем визите. На что я ответил, что не намерен задерживаться и прибыл исключительно по личным делам. Ни к чему Вередским проявлять интерес к моим действиям. А рассматривание Илии наглыми оборотнями взбесили окончательно. Я сдержался поистине титаническим усилием и кивнув офицеру рванул вперед.

— Кого вы собрались убить, наследник? — насмешливый голос Илии вернул меня к настоящему. Она поровняла свою Велу с Керлом и смотрела с нескрываемым весельем на мое суровое, как я полагаю, выражение лица.

— Что, я так легко читаем? — усмехнулся ей в ответ.

Она поправила выбившийся из под шляпы локон и пожала плечами.

— Ну, когда один мужчина стискивая зубы и прищуривая глаза одаривает пронзительным взглядом других представителей сильного пола, то, видимо, это должно обозначать именно это. Или тут что-то таинственное, чисто вардовское? Некие тайные помыслы и их проявления, которые нам простым смертным понять не дано?

— Вряд ли все так сложно, моя солнечная, — вздохнул я.

— Я вот тоже подумала, что перестаралась в домыслах по определении пусть неприятного, но достаточно известного чувства, — она мягко улыбнулась.

— Да? То есть это все же не жажда убийства? — я приподнял вопросительно бровь.

— Ну, скажем так, убийство, в данном случае, лишь радикальное проявление того самого чувства, имя которому ревность, — она послала мне очередную улыбку. — Не скажу, что это не льстит моему самолюбию, Витар, но точно не поможет нашему спокойному путешествию.

Илия подъехала вплотную и протянув руку поймала меня за запястье.

— Я очень тебя прошу, не бесись из-за каждого кто мысленно будет меня раздевать. Поверь, я сама не в восторге от этого, но понимаю, что подобное не прекратится ещё довольно долго — лет этак тридцать, как минимум. Просто знай, что все это лишь их глупые мечты! — Она склонилась ближе и проговорила. — Ведь в действительности раздевать меня будешь только ты.

Я ошалело уставился на девушку, которая смотрела лукаво и в глазах плясало серебро, говоря о древней силе, что вновь проснулась и жаждет на волю. Насладившись моим замешательством она рассмеялась и пришпорила Велу, крикнув: «Догоняй!»

— Праматерь, да она издевается, — пробормотал себе под нос и припустил следом, вознося мысленно молитвы Матери-кошке, чтобы попридержала моего Зверя и угомонила одну не ведающую, что творит девицу. Или ведающую?

Бедный мой Керл, уже часов восемнадцать в дороге, а большую часть ещё и вез двоих. Хорошо, что это особая порода — наши, Иссольские. Эти красавцы не смотря на довольно длинные ноги умели прекрасно передвигаться по горной местности а по выносливости им вообще равных не было. Говорят, что при их выведении без магии не обошлось, уж больно чудное сочетание получилось. Ну, и Зверей вардов они приучены не бояться, что весьма кстати.

Небо на западе окрашивалось в цвета заката, отражая падающий диск светила в водах залива, чей рокот уже был отчетливо слышен. Суэльский тракт змейкой подбирался к побережью, плавно спускаясь с возвышенности. Впереди в получасе езды должен быть первый приморский городок Лакет, который служил обычным местом пристанища всех путешествующих по княжеству. Жители давно привыкли, что это одна из основных статей дохода, так что я был уверен, что мы найдем приличный уголок для отдыха, прежде чем отправиться в горы.

А вот последующее путешествие не предвещало покоя. Илия даже не представляет, какие опасности таят в себе перевалы и их обитатели. А уж если ещё тайные или явные недруги пожелают устроить где-то там на пути теплый прием, то даже таким, как мы, со всеми магическими плюсами и боевой выучкой может прийтись не сладко. Да и не зря мы поминаем всуе духов гор, эти умеют путать неосторожных путников, а уж твари, что водятся в скалистых пещерах, пугают даже вардов. Поэтому по тропам Иссольских гор никто не бродит в одиночку. По крайней мере без особой надобности.

Кобылка Илии рысью обгоняла спешащих до темноты попасть в теплые дома или постоялые дворы путников, а я неотрывно следовал рядом. Дорога обходила скалистый уступ и делала крен в сторону берега, одновременно идя под уклон. Когда мы завернули за поворот, перед нами открылся вид на побережье и на непосредственную цель нашего сегодняшнего путешествия — городок Лекат, чьи крыши рассыпанных по склону домов уже виднелись светлыми пятнами среди зеленеющих садов. Теперь нам предстоял недолгий спуск и на сегодня мы заканчивали наши мытарства. По крайней мере я на это очень надеялся.

Я посмотрел на Илию и к своему удивлению увидел, как она застывшим взглядом смотрит вдаль на гуляющие по заливу волны. И в ее глазах плескалась печаль и блеск не пролитых слез. Внутри что-то сжалось от понимания: сейчас ее терзает не явный враг, которому я бы просто свернул шею, чтобы унять ее боль, а извечные тени прошлого, что приходят с воспоминаниями, порой случайно, когда нечто знакомое прикасаясь к памяти заставляет звучать эту казалось бы уже затихшую струну.

Я поравнялся и спросил, вытаскивая ее из созерцания.

— Что ты видишь, Илия? Что там на берегу?

Она слегка вздрогнула, смутилась, опуская ресницы. Еще один быстрый взгляд на бьющийся о косу камней прибой, роняющий хлопья пены. Поворот ко мне и горькая, немного виноватая улыбка на лице.

— Детство.

Она отвернулась и до самого города не проронила больше ни слова. Знаю, когда-нибудь она мне расскажет, но это случится не сегодня.

Отыскать приличный ночлег оказалось делом несложным. Еще не доехав нас забросали предложениями приставучие мальчишки-зазывалы. Похоже, дело тут было поставлено на широкую ногу. Пацаны цепким взглядом оценивали приезжающих и предлагали именно то, что по их мнению искали почтенные гости. И, видимо, ошибались редко.