Дариар. Дорога к дому

От неожиданности эльфы оступились и… уронили свою драгоценную ношу. На мгновение образовалась немая сцена, а затем… вот тут Лорен замолчал и начал отводить взгляд и громко вздыхать, что было для него настолько нехарактерно, что я даже заволновался. Лишь спустя минуту Лорен продолжил говорить. Если в двух словах, то Лавинаэль встал. Причем встал он отдельно от откатившейся головы, которую затем поймал и сунул подмышку. Он недолго постоял в центре коридора, слегка покачиваясь, видимо приноравливаясь к новым условиям существования, голова в это время обводила всех застывших в коридоре живых багровыми углями распахнутых глаз, а затем отчетливо произнесла:

— Дальмира, сука подзаборная. Так ты заботишься о своих детях? Ты даже не попыталась прийти ко мне на помощь! Но ничего, у меня сейчас много времени, чтобы отомстить.

Произнеся эту пламенную речь, Лавинаэль выхватил меч и бросился куда-то по коридору. Лорен все это время стоял, приоткрыв рот, глядя ему вслед. Он был так потрясен, что пропустил момент, когда к нему подбежал какой-то пожилой эльф и дунул прямо в лицо золотистой пылью. В это время неподалеку раздался пронзительный женский визг, скорее всего обитатели дворца встретили своего бывшего Правителя, а сам Лорен потерял сознание.

Очнулся он в каком-то мрачном подземелье, где тип, представившийся Шизму, радостно сообщил ему, что он оказывается некромант, и что сейчас начнется его обучение. Из дальнейшего сумбурного рассказа я понял, что обучение моего Первого дружинника отличалось от моего в некоторых аспектах, но в остальном это были совершенно иные занятия, вот только я хотя бы знал те заклинания, которые учился применять, а вот Лорен понятия не имел ни об одном. Ему объяснили буквально на пальцах, чем отличается разные ступени некромантии и что у человека помимо ловкости, силы, воли и интеллекта — известных всем параметров, имеется еще мистика и дух, каждый из которых отвечал за свою ступень развитие некроманческих способностей. Хорошо ему, Лорену хотя бы Шезму азы попытался объяснить, меня же сразу кинули на растерзание самым разным немыслимым стихиям.Ни первое, ни второе у него развито не было, поэтому очень много времени он проводил, не только изучая и применяя методом проб и ошибок различные заклинания его стихии, но и так же слушая нудные речи о загробных мирах и занимаясь принудительно медитацией. Радовало, что, хотя бы тренировки продолжались и он на тот момент не потерял форму, только они были очень странные, направленные больше не на поддержание ловкости и физической силы, сколько на мистику и применение так называемого душеворота, который очень сильно помогал в поединке, если конечно, обладатель этого приема в полной мере им владеет, чего не наблюдалось никогда не пользовавшего магию Лорена. В общем, его обучение несколько затянулось. Когда этой самой мистикой он проникся по самую седьмую чакру, началась прокачка духа, которая заключалась в очень странных ритуалах и чуть ли не пытками страхом, нашествием самими разными представителями нечисти, о которой тот даже не слышал и все той же медитацией, которая перешла на новый уровень, перенося сознание Лорена в какой-то загробный мир, где ему предоставлялся ритуальный зал уже с готовыми формулами и пентаграммами. Когда сил терпеть уже не осталось, Лорен, применив выученную одну из первых вуаль Тьмы, попросту сбежал из мрачного замка, в котором проходило его обучение. Он не знал, сколько скитался, но под конец его начали посещать виденья. Родные, близкие… увидев меня, он подумал, что это очередной морок и набросился, чтобы попробовать решить проблему радикально.

Я сидел рядом с ним, слушал, не перебивая, и не знал — плакать или смеяться. Наконец рассказ Лорена подошел к концу. Он замолчал, а я несколько минут сидел, обдумывая наше положение, затем поднялся с земли и сказал.

— Ты хотя бы узнал, кто такой Шезму? Со мной он совершенно не хотел общаться.

— Какой-то божок с садистскими замашками, который почему-то называл себя демоном. — Скривился Лорен, поднимая вслед за мной.

— Ну, давай тогда постараемся найти выход из этого мира, чтобы больше не пересекаться с этим странным типом. Только сразу давай договоримся не убивать всех эльфов на своем пути. Не то, что я был бы против, но сомневаюсь, что жажда мщения хоть как-то нам поможет. Ладно, давай думать, как выбраться отсюда. Вдвоем-то должно лучше получить…

Я резко распахнул глаза и рывком сел в кровати. На меня смотрела Сиэана и ее братец.

— Извини, если твое обучение прервалось, но вам пора уезжать. У нас появились кое-какие проблемы внутреннего характера, и присутствие людей в самом сердце Дальмиры может иметь нежелательные последствия, — мрачно проговорил Карниэль, а я, кажется, начал понимать, что за проблемы посетили внезапно обитель эльфов.

Глава 20

Легкий ветерок шевелит волосы, приятное полуденное солнышко проникает сквозь кроны раскидистых деревьев и медленно скользит теплыми лучами по лицу, а над головой поет песню мелкая пташка. Просто идиллия. Я ехал в середине своего маленького отряда и задумчиво наблюдал за жирной наглой белкой, которая сопровождала нас с тех самых пор, как мы покинули «сердце Дальмиры». Именно так называли свой дворец, расположенный в густой чаще без прямого доступа извне через элементарную тропинку, гостеприимные эльфы. Нас выкинули через стационарный телепорт на границу с резиденцией повелителя, не пожелав даже доброго пути. Граница выглядела, как огромная каменная стена, с резными дубовыми воротами по центру. Там то нас и настигло это лесное недоразумение. Периодически эта мелкая тварюшка спускалась на нижние ветки и верещала, вымогая у нас разные вкусные вещи, типа лущенных орехов и кусочков засахаренных фруктов. И все бы ничего, вот только кроме этих орехов и фруктов у нас из еды был только свадебный торт, каким-то чудом оставшийся целым после таких веселых посиделок. Этот торт нарезали на куски и всучили мне перед отъездом. Ну а что, правильно, чего добру-то пропадать? Ну и что, что торт немного подсох — спал я по итогу около суток, людям и подсохший слегка сойдет, не выбрасывать же. Так что еды у нас с собой не было, и ближайшая таверна располагалась в трех днях пути, в герцогстве Фаджи. А эти три дня, что прикажите делать? Пойти охотиться?

В этот момент мои думы были прерваны шишкой, которая упала мне на голову.

— Ай, зараза, — я потер макушку и поднял голову. Несколько раз моргнув, я перевел взгляд на шишку, которую держал в руках, умудрившись поймать, когда та отрикошетила от моей головы. Если мне не изменяет зрение — шишка была еловая, а надо мной раскинулась береза. — На березах шишки точно не растут, — пробормотал я, и принялся искать если ни ель, то хотя бы ответственного за мою шишку, которая набухала на макушке. Среди веток мелькнул рыжий хвост, и я сумел только скрипнуть зубами. — Вот же гадина, ну попадись мне.

— Что случилось? — ко мне подъехал Эвард, встревоженный неожиданной остановкой.

— Да эта рыжая пакость шишками кидается, — пожаловался я своему дружиннику, показывая орудие преступления.

— Да спали ее, если ближе подберется, — посоветовал мне хмурый Эвард и, убедившись, что ничего страшного на самом деле не случилось, тронул поводья, заставляя своего гнедого жеребца двигаться дальше.

Я, немного постояв и понаблюдав за белкой, последовал его примеру. По лесу передвигаться можно было только шагом, и именно это во многом увеличивало расстояние между нами и Фаджи. А ведь нам предстояло пересечь еще два герцогства, кроме этого ближайшего. Не то, чтобы я стремился попасть в Сомерсет, честно говоря, мне было страшновато, но хотелось все-таки уже хоть какой-нибудь определенности.

День начал постепенно клониться к закату. За все время пути, мы останавливались два раза, чтобы облегчиться и дать отдохнуть лошадям, которые, как и мы, больше задолбались этой медленной поездкой и бесконечным однотипным пейзажем, чем полноценно устали. Весь оставшийся до ночи путь я выслеживал взглядом белку, чтобы последовать совету Эварда и сжечь это чучело, как только она попадет в зону поражающего действия одного из моих заклинаний, которые испепелят только объект, а не весь лес, как это случилось бы, не дай мне эльфы время, чтобы немного подучиться. Белка словно почувствовала нависшую над ней опасность и больше не появлялась в поле моего зрения.

— Привал! — заорал Лорен, и первым начал спешиваться.

Мы остановились, и мои дружинники сноровисто разбили лагерь. Вскоре заполыхал костер, и весь наш маленький отряд расположился возле него.

— Жрать охота, — мрачно произнес Морган, закидывая в рот горсть орехов и тщательно их пережевывая. Торт мы съели еще во время обеденного привала, но ничего, кроме тяжести в животе и легкого подташнивания мы после этого обеда не получили, а теперь даже тяжести уже не было. — И ведь как специально, никакого зверья в пределах видимости, — он недовольно поморщился и бросил в рот еще одну горсть орехов, сосредоточенно ими захрустев. Я же, глядя на огонь, вспоминал события этого бесконечного дня.

Эльфы нас попросту выперли из Дальмиры. При этом при прощании не присутствовал ни моя шурин, ни моя драгоценная супруга. Ну, я, в общем-то, не в претензии — заняты люди, от безголового папочки бегают наперегонки. Самое интересное заключалось в том, что эльфы не могли Лавинаэля упокоить до состояния трупа, которым он был буквально день назад. Ну не было у них некромантов — не проявлялся дар именно этой направленности у длинноухих. Они могли бы попросить Лорена им помочь, и тот бы помог, потому что все-таки чувствовал свою вину, вот только они не стали этого делать. Почему? На это вопрос я вряд ли смогу найти честный и правдивый ответ. Возможно, не думали, что его закинет, как и меня на растерзание этому извергу Шезму, потому что из немногословных объяснений случившегося с Лавинаэлем, они проговорились, что просто накачали моего верного дружинника банальным снотворным, чтобы не отсвечивал и не мешал заниматься веселым времяпрепровождением. То, что это его рук дело, они знали, но, как я понял, видели в нем, лишь неотесанную грубую силу, без этих глубинных познаний про разные ступени некромантии.

Что касается прямого вопроса о пророчестве, единственного, который я сумел задать, то Карниэль все же от него ушел, сказав, что мы к нему вернемся, когда его верный помощник растолкует все правильно. Хотя он был практически уверен, что мы все же к нему не вернемся, потому что центром этой эпопеи был явно не я. Договор они почему-то расторгать не стали, собственно, как и мой брак, мол, не принято у эльфов разводиться.

Провожали нас аж целых три эльфа из прислуги, которые просто вывели оседланных коней, с притороченными к седлам сумками. Сунув поводья всех лошадей в руку офигевшему и только хлопающему глазами Эварду, они развернулись и молча ушли. Мы с Лореном в этот момент еще не отошли от той страны грез, где мы с ним постигали магию, поэтому просто позволяли водить нас по коридорам и загружать на лошадей, как не совсем дееспособных личностей. Так что ни отдать приказ остаться и хоть что-то выяснить, поспорить, расторгнуть неприятный договор и несуразный брак, да даже вообще отдать хоть какой-нибудь приказ, никто не мог, и наш отряд быстренько выехал из гостеприимно распахнутых ворот. Дворец, кстати, я так и не рассмотрел. И никто не смог задержать и как-то остановить еще одну лошадь, которая выехала из ворот вслед за нами, на которой сидел испуганный подросток, которого «приставили как личного слугу к сиятельному брату Правителя и мужу прекрасной Сиэаны». Короче пацану сказали прислуживать мне, ну и следить заодно, и пнули под зад, также кроме орех ничего не положив в сумки из съестного. Сатрин догнал отряд и пристроился рядом со мной, испуганно посматривая на дружинников. Я его опознал и махнул рукой, пускай, мол, едет. Будет у меня теперь личный шпик, есть чем гордиться.