Дарт Плэгас

– «На страже Набу», – сказал Плэгас. – Поэма, о которой вы говорили.

– И что с ней?

– Что стало с ее автором – Беренко?

Глаза Косинги Палпатина сузились до тоненьких щелочек.

– Похитители ворвались в поместье и увезли его в неизвестном направлении. – Он приподнялся со стула и добавил: – Вы что же, угрожаете мне – в моем собственном доме?

Плэгас умиротворяюще поднял руки:

– Я думал, мы просто обсуждаем историю. И хотел лишь полюбопытствовать, что произойдет, если вы не сможете… сдержать наступление хаоса, и Тапало взойдет на трон, несмотря на все ваши старания.

– Я уже сказал вам, что этого не случится. И вот почему: потому что вы сообщите своим дружкам в Банковском клане и Торговой Федерации, что потеряли всякий интерес к Набу. Что вы нашли себе другое развлечение по вкусу – среди хаттов, работорговцев и спайсовых дельцов со всего Внешнего кольца. – Он прервался, но лишь на мгновение. – Вы далеко забрались от Муунилинста, магистр Дамаск. Я настоятельно рекомендую вам вернуться на корабль и покинуть сектор Хоммель как можно скорее – пока кто-нибудь не пал жертвой несчастного случая.

Плэгас старательно разглядывал озеро.

– Я понял ваш тонкий намек, Косинга Палпатин, – сказал он, не глядя на собеседника.

– И еще кое-что, – добавил Палпатин, воодушевившись. – Уж не знаю, чем вас так заинтересовал мой сын – и вы его тоже, – но вы оставите его в покое немедленно.

Плэгас повернулся к нему:

– У вашего сына огромный потенциал.

– И я не позволю, чтобы такие, как вы, его загубили. Я прослежу, чтобы мой сын больше не имел с вами никаких дел.

– Мне дали понять, что люди Набу – народ весьма открытый и радушный. Но, полагаю, гунганы тоже вряд ли с этим согласятся.

Палпатин стремительно поднялся.

– С меня довольно. Стража! – крикнул он. И когда подскочили трое охранников, рявкнул: – Уберите его с глаз моих долой.

Глава 11 Воплощение смертности

На целый месяц планета Чандрила предоставляла свои блага участникам молодежной программы для будущих законодателей. Раз в год юноши и девушки с множества планет стекались сюда, чтобы поучаствовать в шуточных сенатских слушаниях в городе Ханна и за его пределами или совершить экскурсии по обширным сельскохозяйственным угодьям Чандрилы, ее природным заповедникам, коралловым рифам и паркам. Именно в Гладеанском парке, охотничьем заказнике близ прибрежной Ханны, Плэгас и нанес юному Палпатину свой внезапный визит. Впрочем, удивляться пришлось как раз Плэгасу.

– Я знал, что вы появитесь, магистр, – заявил Палпатин, встретив Плэгаса и 11-4Д у одного из охотничьих скрадков заказника.

– Откуда же?

– Просто знал и все.

– И твои предчувствия всегда верны?

– Почти всегда.

– Любопытно, – заметил 11-4Д, когда Палпатин поспешил к двум своим спутникам, чтобы попрощаться.

Плэгас узнал одного из них – Видара Кима, наставника Палпатина по молодежной программе, – и догадался, что хорошенькая брюнетка рядом с Кимом – его любовница. Выслушав взволнованное объяснение Палпатина, Ким бросил на Плэгаса полный неодобрения взгляд, после чего они со спутницей удалились.

– Твой учитель не слишком меня жалует, – заметил муун, когда Палпатин вернулся.

– Он просто вас не знает, – отмахнулся юноша.

Вот уже несколько недель минуло без единого сеанса связи. Судя по настроению Палпатина, он ничего не знал о вынужденной поездке Плэгаса в Озерный край, но в то же время был явно на взводе – скорее всего, из-за попыток отца проследить за его межпланетными звонками, а то и вовсе пресечь их. После того как тайный агент «Капиталов Дамаска» внезапно замолчал, позиции дворян стали выправляться. Несмотря на уверения Тапало, что сделка с Банковским кланом по-прежнему в силе, запрет на въезд на планету, наложенный на муунов, заронил семена сомнения в души избирателей, и борьба за королевский трон с каждым днем все больше обострялась. Хуже того, интерес Банковского клана к Набу постепенно угасал.

– Нам нельзя разговаривать долго, – сказал Плэгас своему спутнику, когда они шли по восходящей тропинке, соединявшей скрадок с одним из охотничьих домиков. – Твой отец мог подослать соглядатаев.

Палпатин отмел это предположение:

– Он отслеживает мои звонки – поэтому я и не мог так долго с вами связаться, но даже он не настолько глуп, чтобы следить за каждым моим шагом.

– Ты недооцениваешь его, Палпатин, – сказал Плэгас, остановившись. – Я беседовал с ним в вашем родовом имении.

Палпатин раскрыл рот от удивления:

– В доме на озере? Но когда? Как…

Плэгас сделал успокаивающий жест и в подробностях рассказал, что произошло. В завершение он добавил:

– Он также грозился проследить, чтобы мы с тобой больше не встречались.

Все время, пока Плэгас говорил, Палпатин расхаживал по дорожке взад-вперед, кипя от негодования и потрясая кулаками.

– Он не посмеет! – рычал он. – У него нет права! Я не допущу этого!

Ярость Палпатина волнами обдавала Плэгаса. Лесные цветы по обеим сторонам тропинки закрывали свои бутоны, насекомые-опылители встревоженно жужжали. 11-4Д покачивался, будто захваченный мощным электромагнитом. «Кто же настоящие родители этого юноши? – спросил себя Плэгас. – Они и впрямь из плоти и крови? Его будто породила на свет сама стихия. Неужели Сила настолько велика в нем, что столько лет скрывала сама себя?»

Палпатин внезапно застыл и вихрем развернулся к Плэгасу:

– Вы должны мне помочь!

– Но как? – удивился тот. – Он же твой отец.

– Посоветуйте, что мне делать! Скажите, как бы вы поступили на моем месте!

Плэгас опустил на плечо Палпатина ладонь, и они медленно продолжили прогулку.

– Можно обратить инцидент себе на пользу. Освободиться от родительской опеки.

Палпатин нахмурился:

– На Набу так не делается. Пока мне не стукнуло двадцать один, я в отцовской власти.

– Законы Набу меня не слишком интересуют, а значит, не должны интересовать и тебя. Я говорю об истинной свободе. Отказавшись от имени, ты начал свое перерождение – и ты должен его закончить.

– То есть не подчиниться отцу?

– Если это самое большее, на что ты готов пойти. И без единой мысли о последствиях.

– Но я хотел…

– Неуверенность – первый шаг к самостоятельности, – сказал Плэгас. – За ней придет и мужество.

Палпатин встряхнул головой, словно пытался прояснить мысли:

– И что я буду делать тогда?

– А что бы ты хотел делать, Палпатин? Если бы это зависело только от тебя.

Юноша помедлил:

– Я не хочу жить той жизнью, какой живут обычные существа.

Плэгас внимательно посмотрел на него:

– Ты считаешь себя исключительным?

Палпатин смутился:

– Я только хочу, чтобы моя жизнь была исключительной.

– Не извиняйся за свои желания. Исключительной в чем?

Палпатин отвел взгляд.

– Зачем сдерживаться? – спросил Плэгас. – Если хочешь мечтать – мечтай по-крупному. – Помолчав, он добавил: – Ты говорил, что политика тебя не интересует. Это так?