Дарт Плэгас

– Мы улетаем с Абраксина, магистр?

Плэгас покачал головой:

– Не раньше, чем я найду наутоланина. Попробуем выманить его из укрытия – другого выхода все равно нет.

– Но если вы призовете Силу, то привлечете внимание джедаев.

– Рискнуть все равно стоит.

Весь день они подслушивали разговоры местных, выясняя, где именно произошли убийства, и в конце концов пришли к выводу, что Наат Лейр, возможно, сам о том не подозревая, следует определенной схеме. Когда на поселок опустилась ночь, Плэгас удалился от рынка на пять-шесть километров, сбросил рубаху, штаны и головной убор на берегу темного болота, кишащего кровососущими насекомыми, и скользнул нагишом в мутную воду. Зажав в зубах дыхательный аппарат, он спустился на самое дно. Там, с головой забравшись в ил, он полностью открылся Силе и позвал наутоланина. Сила и органы обоняния должны были подсказать ему, что где-то внизу таится прародительница всех болотных химер – приходи, да бери ее тепленькой. Владыка ситов Экзар Кун когда-то счел пригодной для служения татуированную наутоланку Доссу [22] ; кто знает, каким полезным даром может обладать Наат Лейр?

Под нескончаемый стрекот насекомых Плэгас выбрался на влажный берег, оделся и с удобством разместился на скользких корнях лиственного дерева. Очень скоро он почувствовал эхо в Силе и увидел рябь на поверхности болота. В тусклом свете звезд муун сперва разглядел клубок сине-зеленых головных отростков, а потом и пару темно-бордовых глаз, показавшихся над водой. Подобно зверю, переживающему новый этап эволюции, земноводный уроженец Гли-Ансельма выкарабкался на берег и уставился на Плэгаса.

В тот же миг Плэгас услышал шум водного скиммера, стремительно проносящегося сквозь болота, и почувствовал присутствие двух джедаев.

– Ты не Венамис, – прорычал Наат Лейр на общегалактическом. Его рука потянулась к рукояти виброклинка, пристегнутого к мускулистому бедру.

– Он помог тебе сбежать с Бедлама и направил сюда для обучения.

Пальцы Наата Лейра сомкнулись на рукояти:

– Кто ты?

Плэгас встал в полный рост:

– Я – учитель Венамиса.

Наутоланин выглядел сбитым с толку, но его замешательство длилось лишь мгновение. Затем он припал на одно колено – прямо в грязь.

– Учитель, – молвил он, склонив голову.

Гул скиммера стал еще громче – машина вот-вот должна была показаться из-за излучины.

– Тебя выследили два джедая.

Тряхнув щупальцами, Наат Лейр повернул голову на звук.

Плэгас отступил в тень и скрыл свое присутствие в Силе:

– Докажи, что ты достоин меня и Венамиса. Убей их.

– Да, владыка. – Наутоланин вскочил на ноги и нырнул в покрытую ряской воду.

Спрятавшись за деревьями, Плэгас ждал. Мотор скиммера затих; вода всколыхнулась, раздались взволнованные крики, и яркие вспышки света разорвали черноту ночи.

– Учитель!

Послышался резкий горловой рык, затем кто-то завопил от боли.

– Отойди, падаван.

– Учитель, это же…

Новый вскрик, еще пронзительнее предыдущего.

– Нет! Не надо!

Свист рассекаемого воздуха, страдальческий вопль. Что-то тяжелое плюхнулось в воду.

– Он жив? Жив?

Кто-то застонал.

– Постой…

Волны разбились об оплетенный корнями берег – недалеко от того места, где прятался Плэгас.

– Учитель?

– Все кончено. Он мертв.

Глава 9 Нетронутые запасы

Более полувека «Капиталы Дамаска» занимали одну из самых величественных башен Харнейдена. Не такой высокий и громоздкий, как те, что принадлежали Межгалактическому банковскому клану и его многочисленным филиалам, этот небоскреб, однако, мог похвастаться тем, что был выстроен вблизи одного из крупнейших термальных озер города, которое перешло в собственность компании и со временем превратилось в эксклюзивную здравницу. Руководство «Капиталов Дамаска» любовалось озером и окружавшими его горячими источниками с террасы на двухсотом этаже, где Хего Дамаск, Ларш Хилл и другие члены совета директоров регулярно собирались на проводимые дважды в неделю совещания. В центре непомерно большого круглого стола светилось голоизображение человека в четверть своего роста, который обращался к муунам на общегалактическом, находясь на далекой планете Набу.

Человек был среднего роста, имел темно-каштановые волосы, зачесанные назад, покатый лоб, густую длинную бородку с усами и ясные голубые глаза, глубоко посаженные на симметричном, но в целом ничем не примечательном лице. На нем был пышный цветастый камзол, расшитый рунической каллиграфией, и парчовый плащ, ниспадавший до колен и открывавший взору высокие полированные до блеска кожаные сапоги на низких каблуках. Звали его Арс Веруна, и, хотя в настоящий момент он не состоял в монархическом правительстве Набу, говорил он от лица претендента на престол Бона Тапало и, в случае его избрания, был наиболее вероятным кандидатом на должность губернатора столичного города Тид.

– Недавние обвинения, выдвинутые главами нескольких аристократических домов, подорвали доверие к нашей партии, – разглагольствовал Веруна, обращаясь к собравшимся муунам. – Нужно перехватить инициативу, и как можно скорее. Ряд встречных обвинений, сделанных неизвестным благодетелем, в некоторой степени сгладил первоначальный ущерб, который нанесли нам пресс-релизы аристократов, но электорат стал вести себя более осмотрительно, а это только на руку нашим оппонентам из провинции.

– Отключить звук, – тихо скомандовал голосистеме один из муунов. Убедившись, что их разговор не слышат на том конце, он проворчал: – Они все там на Набу такие волосатые и расфуфыренные, как этот Веруна?

Ему ответил Ларш Хилл:

– Они традиционалисты – как в вопросах стрижки, так и в политике. Своим стилем одежды и внешностью они отдают должное королеве Эльсиноре ден Тасии с планеты Гризмальт, которая отправила экспедиционный флот с людьми-переселенцами на их планету четыре тысячелетия назад и которую кое-кто из набуанцев считает родоначальницей своей генеалогической линии.

– И они вовсе не такие мохнатые, как те же вуки, – вставил другой муун.

Хилл одобрительно хрюкнул:

– Помимо людей, на Набу проживают безволосые амфибии, известные как гунганы. Возможно, аборигены – хотя и не факт. В любом случае, они не в том положении, чтобы представлять планету на арене галактической политики.

Сидя спиной к живописному пейзажу, который простирался за окном, Плэгас изучал голоизображение Веруны. Обычно он питал отвращение к политикам за их претенциозность и наивную веру в то, что богатство и влияние даруют истинную власть. Но политики являли собой необходимое зло и, если уж на то пошло, Веруна просто-таки пылал злобой и амбициями, а значит, при необходимости им можно будет манипулировать.

Недавние поездки на Лианну, Салукемай и Абраксин все еще занимали его мысли. На философском уровне он понимал, почему многие поколения владык ситов, которые предшествовали ему, брали себе учеников, передавали им знания о темной стороне Силы и ждали, когда те бросят им вызов. Но сейчас, когда Великий план подходил к своей кульминации, не было никакого смысла вызывать на бой или убивать тех, кто сопоставим с ним по боевой мощи – если только они не представляли угрозу для него лично. Род ситов продолжится Плэгасом – или не продолжится вовсе. Таким образом, ему нужен был компаньон, а не мальчик на побегушках; сообщник, который поможет привести в действие решающую фазу замысла. И сит верил, что темная сторона явит его – когда придет время.