Дары ангела

– Думаешь?

– Да, иначе он бы просто позвонил.

– Ага, – хихикнула Вероника, – может, Василий мечтает с тобой увидеться? А тут повод.

– Не сочиняй.

– Ага, ты, Женя, такая внимательная и быстрая, когда дело касается экстремальных ситуаций, а очевидного не замечаешь, просто парнишка в тебя втрескался. Да, да, – кивала Вероника, видя скептическое выражение моего лица, – я видела, как он на тебя смотрит.

– Он просто восхищен моей наглостью. – Мы дружно рассмеялись.

* * *

Вопреки тайным опасениям Вероники Муромцев заранее оставил у дежурного для нас пропуск. Так что на сей раз в здание мы попали беспрепятственно. Еще дежурный предупредил, что Василий задерживается у начальства и просит нас подождать.

– Как церемонно, – не без ехидства пробормотала Вероника, когда мы шли по коридору.

– Что-то долго он у начальства, мы ехали минут сорок. Хвалят обычно кратко, похоже, мылят Василию шею.

– Как он говорит, «дустовым мылом»?

– Да, я вот думаю, не из-за нас ли?

Только я закончила фразу, из-за поворота в конце коридора показался Муромцев. По взъерошенному виду капитана было понятно, что от начальства ему действительно влетело. Заметив нас, Василий на ходу отер пот со лба, пригладил волосы, расправил плечи. Вероника бросила на меня многозначительный взгляд.

После взаимных приветствий мы вошли в кабинет и расселись около стола. Василий гостеприимно предложил чаю или кофе. Мы согласились на чай, капитан радостно-суетливо завозился с чайником, чашками, заваркой, словно оттягивая время. Значит, новости не очень хорошие.

– Вась, что токсикология? – не выдержала я. – Неужели ничего не нашли?

– Зачем не нашли? Права ты была, Евгения. Нашли наши спецы яд семейства тетродетоксинов. Экзотический, в аптеке такой не купишь. Спецы говорят, похож на яд рыбы фугу.

– И это ведь хорошо? – неуверенно спросила Вероника, так как тон капитана был обреченно-сердитый, а не радостный. – Или нет?

– Это никак, потому что ничего не доказывает.

– В смысле? – теперь не поняла я.

– Вот, медики пишут, – Василий схватил со стола несколько листков. – В крови обнаружены остатки экзотического яда. В дозировке: ноль целых шестьдесят семь сотых… Короче, – сам себя прервал капитан, – концентрации яда недостаточно, чтобы диагностировать смерть от отравления. Остается предположить инфаркт. Вот. А я уже дело открыл.

– Правильно, яд рыбы фугу, например, очень быстро разлагается. Можно предположить, что этот токсин обладает похожими свойствами. А тело в морге больше суток пролежало, еще хорошо, что вообще нашли остатки яда.

– Но это еще не все, – хмуро глянул в мою сторону капитан, – я отправил оперативника со стажером на квартиру Холодова. Соседей опросить, может, кто что слышал в тот день. Мои ребятки весь двор и подъезд облазили.

– И что?

– Ничего. Ни тебе крику, ни тебе визгу. Значит, если были в тот день у Сергеевича посетители, впустил он их сам. Опять же из вещей ничего не пропало, а в бумагах черт ногу сломит. Поди разберись, что там было, что нет.

– А пальчики чужие были? – Я вспомнила, что в квартире повсюду белели остатки порошка, каким криминалисты снимают отпечатки пальцев.

– Самого Холодова, – охотно перечислял Василий, – бабки соседки, на косяке у двери. Внука отпечатков нет.

– Что косвенно подтверждает его слова, раз он уехал на практику, а старик часто делал уборку, – сказала я скорей для Вероники.

– Да, я проверил, внучок действительно был в своей Тмутаракани. И в деканате подтверждают, и в авиакомпании.

– И это все? По пальчикам?

– Есть два набора неопознанных, судя по размеру – мужские. Но сами по себе отпечатки ничего не значат, к пальчикам подозреваемые должны прилагаться. А их нет. Зато соседка по коммуналке рассказала оперу, что Сергеевич любил экзотическую кухню. Из ресторана суши заказывал. Вот, – Василий опять схватил со стола листки, – медики пишут, что такое количество токсина могло попасть в организм вместе с пищей. То есть пищевое отравление – не криминал.

– Для многих бабулек угорь, мидии и тунец – уже экзотическая кухня. Насколько я знаю, фугу не входит в состав ни роллов, ни суши. И вообще, у нас в Тарасове не так много ресторанов, где подают эту действительно экзотическую рыбу. Думаю, в Питере тоже.

– Ну почему? – обиделся за родной город капитан. – Мы все же не провинция, и туристов у нас много бывает.

– Специалистов по приготовлению рыбы фугу готовят только в Японии, сертификаты выдают лишь единицам. А спрос на это блюдо не очень велик.

– Почему?

– Вкус у рыбки специфический, остатки яда создают во рту такие вяжущие ощущения, будто губы и язык слегка парализовало. Эффект длится от минуты до трех. Некоторым это щекочет нервы, но нравится далеко не всем.

– Ты имеешь в виду онемение?

– Нет, именно частичный паралич. В природе рыба фугу так от врагов защищается – парализует сильным токсином. В задачу повара входит нейтрализовать токсин в процессе готовки, но настолько виртуозно, чтобы немного все же осталось. Разумеется, оставшаяся доза яда не должна быть смертельной.

– Рассказываешь со знанием дела, доводилось пробовать?

– Да, когда была в командировке в Японии, – брякнула я, совершенно забыв, что, по легенде, работаю в Тарасовской прокуратуре.

Василий не стал ловить меня на слове, только восторженно присвистнул.

– А что нам это дает? – уточнила Вероника.

– Сертифицированный повар-японец – это высокооплачиваемый специалист. Держать его в штате может только ресторан, в котором действительно подают фугу, но подобных заведений не может быть много. Даже в таком городе, как Питер.

– А если повар немного не доучился? Может, устроился такой «спец» в ресторан и травит теперь людей?

– Поставками фугу занимаются японцы, они не отправят рыбу в ресторан, повар которого не имеет сертификата.

– В нашей стране может быть что угодно: был один повар, поставки наладили, потом первого уволили и наняли другого, например.

– Немного витиевато, но, соглашусь, может быть всякое. В любом случае проверить все рестораны, чтобы узнать, являлся ли Холодов их клиентом, не очень сложно.

– Хочешь отмести эту версию?

– Да, – упрямо заявила я, – не верю, что Сергеевич отравился едой. И в инфаркт не верю. Его убили, но доказательств пока нет.

Василий тяжко вздохнул:

– Я очень старался помочь, честно. Но начальство мне холку мылит все утро.