Дары золотой жемчужины

Идти на сделку с преступниками, чтобы получить их свидетельские показания, никакой необходимости не было. Чтобы прижать Франта, будет вполне достаточно слова ментата. Сомнений ни у кого не будет. У них Дар особенный. Улей, решая наделить иммунного такой редкой способностью, озаботился ещё кое-чем. Ментаты не имеют возможности лгать на физиологическом уровне. Умолчать или недоговорить могут, а откровенно соврать нет. Они от этого очень нехорошо себя чувствовать начинают. Вплоть до неудержимых проявлений кишечного расстройства и выраженного болевого синдрома. Шноркель тихо завыл, поняв, к чему идёт дело — даже последняя паскуда хочет жить.

— Расстрелять, — отдал приказ Майор, — и развесить на деревьях. На развилке, перед первым КПП. Чтобы каждому приезжающему было видно. Старлей, выполняйте.

Один из бойцов, державших Фому, выразительно пожал плечами. Зачем выгружали? Но приказы не обсуждаются. Бандитов снова покидали в десантный «Тигра», следом нырнула расстрельная команда во главе со старшим лейтенантом, и машина уехала. Через десять минут из-за периметра, со стороны пропускного пункта, донёсся залп. Погибшие соратники были отмщены. Майор удовлетворительно кивнул и повернулся к остальным.

— Ну что, господа офицеры? У нас осталась одна проблема, — отзвуки грозы из его голоса никуда не делись, — поехали её решать.

Начальство погрузилось в три УАЗика и сопровождаемые бронетранспортёром с бойцами отправились к институтской резиденции. Единственный нарыв на здоровом теле посёлка. Не выдавленный. Пока.

Подъехавшую процессию опять вышел встречать Давильщик. От его прежней ретивости даже намёка не осталось. Препираться с хозяином стаба он, мягко говоря, весовой категорией не вышел. Боевой настрой его личного состава, тоже оставлял желать лучшего. Парни в чёрной униформе слегка робели, причём по совершенно понятной причине.

Оробеешь тут, когда находишься на прицеле танка Т-72Б2 со смешным названием «Рогатка». Смеяться вот только не хотелось ни капли. Гладкоствольная пушка калибром в сто двадцать пять миллиметров способна выпустить восемь снарядов за минуту. В том числе осколочно-фугасных, имеется и такая возможность. А это значит, что меньше чем через шестьдесят секунд пункт дислокации институтского подразделения может превратиться в коллективную могилу с кучей битого кирпича вместо надгробья. Причём ещё про пулемётное вооружение не вспоминали. И про три бронетранспортёра, стоящие неподалёку. Так что есть повод нервничать. В сторону военных даже смотреть лишний раз остерегались, а не то чтобы ствол направить.

— Франта зови, живо! — Майор не стал терять время на вежливость.

— Куратор распорядился его не беспокоить, — голос Давильщика ещё не дрожал, но уже был очень близок к этому.

— Офицер, вы тупой, как пробка, — хозяина Перевалка даже злить не надо было, он злой уже приехал, — я сейчас прикажу, и вон тот танк снесёт крышу вашего с куратором пристанища. Как ты думаешь, это можно будет назвать беспокойством? Зови я сказал, не выделывайся

Давильщик заметно сбледнул с лица и задом провалился в калитку. Все его шестые и седьмые чувства приспособленца со стажем вопили о скорой перемене власти. Если Франту придёт каюк — надо будет искать нового хозяина. Беда-печаль! На этого уже сколько времени потрачено — страшно подумать. А теперь что? Всё заново начинать? Пока заметят, пока оценят, пока начнут поощрять… Эх!

Не известно, какие доводы приводил Давильщик, но на этот раз куратор не заставил себя долго ждать. Лёгкой походкой Франт вышел за ворота, остановился в метре от Майора и уставился ему в глаза не мигая. Борьба на подавление и подчинение. Матёрый военный в полной выкладке и вооружённый до зубов против модного пижона в дорогих туфлях и лёгком костюмчике. Притихли все. И Перевалковские и институтские. Даже моторы бронетехники, казалось, стали работать тише.

При всей своей неприязни друг к другу, оба понимали без слов — придётся договариваться, ибо ситуация патовая. От применения силы Майора сдерживало опасение получить славу беспредельного стаба, где нет ни правил, ни порядочной власти. Ответная реакция Института, а она обязательно последует, тоже имела определённый вес. Франту же не хотелось, чтобы вышестоящее руководство раньше времени узнало про его мутные делишки. Ну и к огневой мощи военных следовало отнестись с уважением. Куратор, конечно, может своим Даром шарахнуть… Но, к примеру, до танка он не дотянется, и совсем не исключён вариант, что его способности не глушат. Возможности, которыми обладал Фома — редкие, но не уникальные. Франт осторожно потянулся к дару. Да, так и есть. Глушат. Поэтому только договор. Причём устраивающий обе стороны.

— Хотелось бы услышать суть претензий, — первым прекратил играть в гляделки куратор.

— Фома и его банда. Твои люди убили моих. Без малейшего на то повода, — Майор не говорил, он обвинял и выносил приговор одновременно, — за такое надо ответить.

— Это вопрос очень спорный, на самом деле, и у меня есть много что сказать, — Франт поднял руки, останавливая готового взорваться собеседника, — но я этого делать не буду. Дайте мне три часа, и я предложу решение вопроса. Полюбовное.

— Хорошо, у тебя три часа и ни секундой больше, — процедил Майор и не прощаясь пошёл прочь.

Приблизившись к ожидающим его офицерам, он отозвал безопасника в сторону.

— Скажи связистам, пусть глушилки поставят. На всякий случай.

— Есть! — капитан взял под козырёк, но выполнять поручение не сорвался, — товарищ командир, здесь к вам начальник отделения дальнего поиска рвётся. Еле остановил. Говорит — очень важно. Вон он у машины вас ждёт.

— Товарищ майор, разрешите обратиться! — лейтенанта распирало от осознания важности принесённых известий.

— Разрешаю — кивнул старший офицер, — только коротко и по сути. Сам видишь — дел невпроворот.

— Мы бронепоезд нашли, — поисковик понизил голос, придав известию лёгкий оттенок тайны.

— Чего? — удивился Майор, уже поняв, что коротко не получится, — их же сто лет, как не используют.

— Да вы только посмотрите, — лейтенант сунул фотоаппарат в руки командиру.

Цифровой гаджет с хорошим объективом, встроенной вспышкой и монитором на задней стороне корпуса. Майор нажал кнопку — на экране начали меняться кадры. Такого, и в самом деле, раньше видеть не приходилось. Действительно бронепоезд. Вот только он абсолютно ломал все имеющиеся в голове стереотипы. Потому что был… Слова нужно правильные подобрать. Он был современным и высокотехнологичным.

На фотографиях менялись приземистые широкие вагоны обтекаемой формы. Этот «паровоз» ещё и скоростной, что ли? Броня, навесная броня, активная броня… И башни, башни, башни. Выносные боевые модули, пусковые реактивные установки. Сдвоенные и счетверённые. И снова башни. Наподобие танковых, но круче, потому что калибр таких орудий трудно было представить. Если только на флоте. Эта диковинка по мощности залпа с линкором поспорить сможет, ещё и выиграет при этом. Майор восемь вагонов насчитал, разной комплектации, без тепловозов на обоих концах бронированного состава. На каждом тепловозе большая красная звезда и надпись крупными, хорошо читаемыми буквами. Название бронепоезда. «Герой Советской Конфедерации Максимков Я. А.» Из какой реальности это в Улей попало… Мультиверсум, как он есть.

Эх, запустить бы такую штуку вокруг Перевалка… Тогда бы границу Пекла внутрь вдавить — посильная задача. Впечатлило, одним словом. А пока Майор перелистывал фоторяд, лейтенант комментировал находку.

— Мы в те края уже ездили как-то, такого и близко не стояло. Там разъезд — не разъезд, полустанок — не полустанок. Короче пара товарных составов порожних и сломанный маневровый тепловоз. Мы в этот раз даже соваться не хотели, — лейтенант немного частил, переживая, что его могут не воспринять всерьёз.