Дашенька

– Не бойся, не украла! И вообще, не твое это дело!

– Ууу!
– протянул Игорь насмешливо и деланно-перепугано.
– Какие мы сегодня смелые! Стало быть, купила?

– Купила!
– с вызовом кивнула Дашенька.

– Ничего себе!
– продолжал насмехаться мальчишка.
– Пацаны, вы слыхали?

– А что твоей мамаше пришлось продать за это?
– подключился Коровин Дима.
– Квартиру? Больше ведь нечего?

Одноклассники - словно гром грянул - резко рассмеялись, - так жестоко; когда совсем не смешно. И девочки, сторонившиеся нелюдимой молчаливой Даши, - тоже...

Даша быстро, боязливо обежав взглядом лица, вновь опустила глаза вниз. А ведь они только сегодня впервые посмотрели вперед...

– Да ладно!
– демонстративно изображая брезгливость, Маша Рокотова подняла с Дашиной парты тетрадку, держа ее на вытянутой руке двумя пальцами.
– На ЭТО им и бутылок хватило сдать!

Даша почувствовала, как защипало в носу. Тетрадка небрежно шмякнулась обратно на парту. Даша снова почувствовала, как голова невольно вжимается в плечи. Опять, после того как - нет, не расправились они сегодня утром, не успели еще, - лишь голову она успела сегодня приподнять, немного, чтобы взглянуть в лица прохожим людям - а не на их ботинки.

Ах, как хотелось ей пойти сегодня вместе со всеми в столовую на большой перемене! Но нет. Теперь это невозможно. Невозможно допустить, чтобы они увидели, как она ест, что она хочет есть, как аккуратно она отсчитает буфетчице рубли, как бережно обращается с деньгами и, наконец, как у нее задрожат руки, когда она вонзит зубы в эту виденную в сладких снах булочку...

Крепко сжав губы, Даша сквозь закипающие слезы скосила глаза на хохочущего Игоря.

"Что бы ему сделать такого?" - вдруг неожиданно подумал в ней какой-то мрачный голос, слишком низкий для того, чтобы быть ее голосом.
– "Что бы сделать, чтобы отомстить?"

Даша поняла, что заметно дрожит, от ненависти, низко опустив голову. Взгляд ее, бегающий по силуэтам ребят, был словно у дикого зверя: загнанный, бликами фотографирующий ситуацию, острый и цепкий, бросаемый из-под свисающей челки.

Казалось, что сама дрожь притупляла ее слух. Девочки стали расходиться, хмыкая какие-то обидные слова себе под нос: "Сумасшедшая!". За ними и мальчишки потянулись в коридор, побегать. Да не успели, резкий звонок загнал ребят обратно в класс.

Как бы ни крутило ее иссушенный затяжным и вынужденным "строгим постом" желудок, Даша так и не решилась спуститься на первый этаж в столовую на перемене. Только после последнего урока она набралась храбрости спуститься по дальней лестнице, чтобы пройти мимо нее и глянуть, нет ли там других учеников - знакомых или незнакомых, не важно, - главное, чтобы это волшебное место сейчас пустовало. Иначе она пройдет мимо, так и не решившись...

На светлой, благодаря огромным окнам, раздаче и впрямь никого не оказалось. Дашенька, окрыленная, подошла к стойке и, приподнявшись на цыпочках, заглянула на большие металлические подносы. На них красовались лишь остатки многообразия, которое можно было наблюдать на большой перемене: три булочки со сгущенкой, одна сосиска в тесте и одна маленькая круглая пицца с уже обветренной вареной колбасой.

– Ну?
– почти грозно "спросила" носорогоподобная повариха, появляясь из кухни.

Даша лихорадочно стала подсчитывать в уме: так, на пиццу точно не хватает, так что этот вариант отпадает; можно взять сосиску в тесте и одну булочку, да!.. а если взять сейчас две со сгущенкой, тогда на завтра останутся деньги - еще на одну. Да, действительно, надо экономить, завтра-то снова есть захочется...

– Ну?!..

– Э-э...
– подпрыгнула на месте Дашенька.
– Две булочки. Со сгущенкой.

А голос-то, голос!.. Даша густо покраснела. Дрожал как у зайца, волею случая представшего пред грозные очи известного серого разбойника.

О! Даша почти нежно приняла из не слишком чистых рук поварихи уже совсем холодные булочки, но какие же они желанные, драгоценные и вку-у-усные! Девочка сунула долгожданное сокровище в самое чистое из всех отделение портфеля и с истинным благоговением застегнула на нем молнию. Она радостно заторопилась - скорее, скорее! Еще каких-то пятнадцать минут, и она окажется дома, закроется в своей комнате и... а что?
– просто поест, да. Эх, если б еще и Надьки дома не оказалось, можно было бы кипяточку сделать!..

Но не тут-то было: у самых школьных ворот она наткнулась на компанию Игоря Савоськина. Ребята заметили девочку и сразу изменили курс: как можно было упустить возможность позадирать изгоя.

– Слышь, деньги давай!
– толкнул ее в плечо Игорь.

– Какие еще деньги?
– перепугано округлила глаза Даша и вцепилась в ручку портфеля, впившись ногтями в ладонь.

Остальные мальчики стали просто толкать ее со всех сторон так, что она шаталась, не очень твердо держась на ногах.

– Ну ты ж у нас богатенькая, тетрадок накупила новых!
– выкрикивали они.
– Признавайся, украла?! Воровка! Воровка! Беднячка!

У Даши сами собой брызнули слезы от обиды - за что, за что ее так обзывать?

– Я не воровка!
– вскрикнула она отчаянно высоким голосом.

Мальчишки продолжали что-то галдеть и выкрикивать обидные слова, но истинный ужас она почувствовала, когда поняла, что из ее руки вырвали портфель.

– Нет!
– она вскрикнула, когда увидела, как из него стали вытряхивать вещи прямо над близстоящим мусорным баком. Посыпались тетрадки, несколько оставшихся монет... Даша зарыдала в голос, но к Игорю ее не пускали другие хулиганы....

"Булки не высыпались, целы!.." - где-то на задворках сознания, как дымок от затушенной свечки, легко взвилась мысль...

...Но одна все-таки выпала. Прямо в мусорник.

Игорь удивленно перевернул и заглянул в портфель:

– Фу!!! Она тут жрачку носит!

Словно гиены, вслед за ним язвительно засмеялись вокруг Даши ребята...

Даша взвыла и села прямо на землю у мусорного бака и заревела. Взвыла, закрыв кулачками лицо; разрыдалась громко и по-честному.

Оторопевшее хулиганье испуганно притихло. Все уставились на нее.

Даша плакала без слов. А кому объяснять?.. Этим вот? Зачем?..

– Да на, забери...
– дрожащим голосом пролепетал Игорь, швырнув портфель прямо ей на колени.
– Шизонутая!..

И, не сговариваясь, ребята бросилась прочь.

Даша все рыдала и захлебывалась рыданиями.

– Ты что плачешь?
– заботливо и обеспокоенно раздался совсем рядом приятный вкрадчивый женский голос.

Даша узнала директора Марину Львовну, молодую, лет тридцати с небольшим, подтянутую и высокую, но успокоиться не могла. Ну как, ну как тут?!.. Ну как же это... такое?..

– Ну что же ты, что ты!
– Марина Львовна обняла сотрясающиеся девочкины плечи крупными ладонями.
– Все будет хорошо. Расскажи, милая, что случилось?

Конечно же, она узнала дочку маргиналов... Даша почувствовала себя еще более униженной.

– Пойдем, расскажешь, - директор без труда подняла Дашу на ноги и вложила ей в руку лямку брошенного портфеля.

Но от этого девочка заревела еще горше.

– Кто тебя обидел?
– спросила Марина Львовна, практически силком втягивая девочку в свой кабинет и усаживая в допотопное кожаное кресло.