Дауншифтер

Там на моховых кочках повсюду попадался выветрившийся волчий помет, а под невысокими ивами здесь и там белеют обглоданные кости. В этом глухом отдаленном болоте испокон веку жили и гнездились свирепые хищники, не причинявшие, впрочем, какого-то вреда народному хозяйству за отсутствием такового. Бывалые люди рассказывают, что охотничьи собаки, почуяв здесь страшного зверя, не отходят от ног, испуганно подрагивая.

Недаром говорят, что мысль материальна. Подумал я о волках, вспомнил не ко времени, и они тут же заявили о своём присутствии.

— Мужики, тут ещё и серые прошли, трое! — крикнул Дмитрий. — След тоже недавний, охотничий — прямой, размашистый. Командир, они за бонами двигались, точно говорю! Никогда больше на волка капкан не поставлю.

— Неужели у нас появились союзники? — поразился я и оглянулся. Мифтахова по-прежнему неподвижно сидела за рулём.

— Юля, смартфон у тебя с собой? Сфотографируй быстренько следы, и едем дальше! Дима, сколько ещё?

— Ерунда, поворот минут через десять пути. Можно готовиться.

Над территорией заброшенной войсковой части стояла тишина.

Невероятная, какая-то мистическая тишина объекта, с момента ухода военных далекого от всего, что может шуметь — от оживлённых магистралей, бетонных джунглей, заводов до посёлка и приисков. Поначалу ни бабочек, ни птиц я не заметил в этом угрюмом, всегда молчаливом месте. Только журчание ручейка как-то оживляло округу. С трёх сторон объект окружал ельник с густым подростом и валежником. Там тоже было тихо, лишь где-то вдали слабо перекрикивались кукши да тихо попискивали синицы, перелетая по сухим веткам.

Это она, заброшка, спутать было невозможно.

Характерные признаки присутствовали: частью обвалившееся антенное поле, остатки периметра с колючкой, стандартные вышки караульных постов с тёплыми будками на зиму, кирпичное здание КПП. На втором плане — группа низких серых зданий, замаскированных подросшими за долгие годы деревьями. Доминировала над всем высокая ажурная конструкция прожекторной вышки. Прожекторов, естественно, не было.

Ходят слухи, что в этой войсковой части много помещений находится под землёй — длинный тоннель и прилегающие служебные помещения непонятного назначения, которые перед ликвидацией объекта подрывали или консервировали, тут слухи разнятся. Кое-кто из крестовцев считает, что местность могли и заминировать, оставив сюрпризы для особенно любопытных. Не хотелось бы это выяснять. Хотя зачем минировать, если никого из поселковых сюда палкой не загонишь? Каких я только россказней не наслушался в прошедшую ночь. Очень плохая репутация у места.

Со стороны въезда в часть столбов с колючей проволокой не было, проезжай на территорию хоть пятью машинами в ряд. Перед въездом стояла капитально застрявшая в грязи белая «шестёрка».

— Опыта водительского нет у беспризорников, не там они пошли, вот и врюхались. Заполировали глину лысой резиной, и всё, остановка «Вылезай», — сразу же оценил ситуацию Новиков.

— Зато теперь мы знаем, что ребята тут, — ответил я. — Дмитрий, входим уступам, я справа, ты головной. Контролируешь впереди и слева, мы — правый фланг и тылы. Въезжаем на центр плаца, останавливаемся так же, уступом, осматриваемся. Вперёд.

Погода… Похоже, погода после начала вторжения вероломно переметнулась на сторону властей, делая всё, чтобы отвадить от посещения закрытой особой территории всякого рода сталкеров. За месяц случилось всего лишь несколько полностью ясных дней, так, редкие просветы. Всё остальное время над грешниками зоны висит безнадёжно серое небо, с которого регулярно сыплется то мелкий дождь, то липкая морось. И от этого человек чувствует себя ещё хреновей.

Что-то темно здесь, не по времени суток… Или я нагнетаю?

Заехали внутрь, остановились.

— Огольцы могут быть на прожекторной вышке, — голосом Новикова прошипел динамик.

Храпунов вынужденно признал, что огнестрельное оружие у юных сталкеров почти наверняка имеется. Какая-нибудь старая неучтённая двустволка-браконьерка. Новиков, в свою очередь, заставив капитана недовольно пыхтеть, добавил, что раз пацанов двое, то и стволов не меньше. Ковбойский народ тут живёт, что поделать.

— Ребятки умненькие, будем надеяться, что наверх они не полезли, — ответил я, зная, что Юля в салоне «шнивы» слышит все переговоры. — Там для обороны прорву патронов надо иметь, чтобы успевать нечисть сметать с лестниц, а сколько они могли набрать патронов? Нет, понадежней они укрылись, вот что я думаю.

— Никита, они под землёй спрятались, чувствую! — до крайности взволнованная мать перехватила у Новикова тангенту.

— Вполне может быть, — согласился я. — Но сначала нужно зачистить территорию.

— Надо срочно найти вход! — отчаянно крикнула она. — Там мой Данилка, там, я знаю!

— Юлия, помни о своём обещании, — строго напомнил я и отпустил клавишу, чтобы выматериться свободно, от всей души.

— Надо было взять у нашего усатого ментяры наручники и приковать бабу к рулю, — многоопытный Гумоз внёс вполне деловое, но запоздалое предложение. — Левой рукой пристегнуть, чтобы могла передачи переключать. Изрыдается так, что уши заложит. Зря ты её взял.

— Ага, и оружие забрать, чтобы смычку не отстрелила, — не удержавшись, и я внёс свою лепту в развитие дикой идеи.

Пш-ш…

— Внимание, экипажам. Сейчас Новиков пять раз стреляет в воздух, давайте разбередим логово, если тут есть кто-то из нечисти. Потом мы с ним выходим из машин, слушаем-смотрим на воздухе. Стрелкам окна приоткрыть, наблюдать, страховать.

Я, не закрывая дверь, выбрался в первые секунды после грохота выстрелов карабина, когда обвалившаяся на нас тишина как бы показывала, убеждала, что вокруг всё спокойно.

Глухо откашлявшись в кулак и набрав в лёгкие побольше воздуха, я заорал что есть мочи:

— Ребята! Если вы меня слышите, то ни в коем случае пока не откликайтесь! Просто спрячьтесь лучше и притихните! Будем стрелять, много, себя берегите! Если у вас есть оружие, в бой не ввязывайтесь, сохраните патроны для защиты!

Ответа не последовало. Это хорошо или плохо?

А потом что-то произошло.

Выбравшись из-под экрана салонов размеренно тарахтевших джипов, мы с Новиковым встали рядом и тут же синхронно почувствовали какое-то изменение среды. Непонятную напряжённость, настороженность. И не нашу — чужую. Подтверждая это, над плацем пролетел тот самый резкий и страшный звук, который запомнился после памятного беспокойного утра в моём зимовье. Неземной звук громко работающего синтезатора с хорошей звукоусиливающей аппаратурой. Грудь сжало спазмом, дышать стало тяжело.

Когда затихли последние адские ноты, мы, совершенно охреневшие, начали отходить, медленно и тихо пятиться к дверям внедорожников.

Пш-ш…

— Вот так. Все слышали? Не получится мирно, братцы… Твари на территории есть, — сбивчиво констатировал я, не успевая восстановить дыхание.

— Что будем делать? — поинтересовался Новиков. — Мне уже невтерпеж, пора уже пустить на сажу кого-нибудь из этих чертей.

— Минуту дайте.

Планировка центра заброшенной войсковой части, разброс и само расположение строений и площадок оказались очень неудачными для подобных спасательных операций. Плац маленький, почти квадратный, рядом только две одноэтажные казармы и что-то, похожее на блок с клубом и спортзалом. Но это точно не штаб, не тот антураж и архитектура, даже дежурки не видно. Она где-то в другом месте, как и столовая. А ещё есть котельная, радиорубка с давно растащенной аппаратурой, склады, спортплощадка и полоса препятствий, стрельбище, трансформаторные будки и гаражи-боксы…