Давай поиграем

– Это надо отметить, - прошептал он.

Очнулся Рэми в той же самой комнате, где недавно потерял сознание, обнаженный, распятый на холодном столе.

Была еще ночь. За окнами все так же шевелились тени, а вокруг витал ненавистный сладковатый запах.

– С возвращением.

В голове пульсировало от боли. В глазах резало. И даже свет свечи, стоявшей у Рэми в ногах, казался невыносимым. С трудом повернув голову, он разлепил спекшиеся губы и ответил:

– Думаешь, меня напугал? И не надейся.

– Но я и не думал тебя пугать, - ответил вождь, открывая толстую книгу на заложенной странице и ставя ее на специальную подставку.
– Давно хотел попробовать новый стиль пыток, да не было на ком. Говорят, человек может мучится при этом целую ночь... но пытка - это искусство, мне пока неподвластное. Так что, может быть тебе повезет, и ты умрешь раньше.

Элизар вертел в пальцах скальпель, внимательно читая и шевеля при этом губами. Потом подошел к Рэми, сосредоточенно провел пальцами по груди жертвы, вернулся к книге, что-то вновь прочитал. Сказал:

– Ага, - и на лице его появилось довольное выражение, как у ребенка, что нашел любимую игрушку.

Вождь подошел совсем близко, наклонился над пленником, почти любя заглянул в глаза:

– Не умирай быстро, не надо.

Рэми закрыл глаза. Холодный метал скользнул по груди, пробуя пот на вкус. Холод сменила боль.

Элан сидел у кровати и смотрел на измученного кошмаром воспитанника. С каких пор мальчик стал таким? С каких пор в темных волосах его промелькнула седина? С каких пор он стал столь неестественно худым, и под глазами его пролегли тени?

В этот момент Элан ненавидел вождя, сам презирал себя за эти чувства и ждал наказания, но наказания не было... казалось, сама Виссавия отказалась от Элизара. А если это так...

Арам вскочил на кровати и задрожал, обливаясь потом:

– Я должен его остановить.

– Не можешь, - холодно ответил Элан, глядя на быстро сгущающиеся за окном тучи.

– Должен...

– Никто его не остановит. Ты еще не понял?

– Но... Но... ты не понимаешь!

– Мы все всё понимаем, мой мальчик.

– Я хотя бы попытаюсь!

– Нет!
– вскричал Элан.
– Мне плевать, что творит вождь! Мне плевать, что там происходит! Но ты туда не пойдешь!

– Я... должен!

– Ты должен мне повиноваться, воспитанник, - холодно ответил Элан.
– И ты останешься здесь...

Старший целитель, что все это время был с ними в спальне, скользнул к кровати. Арам вновь обмяк, теряя сознание.

– Зря ты так с советником, - сказал целитель, склонившись над больным.

– Это не советник, - напомнил Элан.
– Это всего лишь юноша, которого слишком рано заставили стать мужчиной. Как и его отца. Элизар хочет сходить с ума? Пусть сходит! В одиночестве!

– Ты... ты говоришь страшные вещи.

– Но богиня меня не наказывает, ты не заметил? Вождь потерял ее благосклонность.

Вновь эта проклятая безысходность в глазах старшего целителя. Да, целители обучены спасать. Обучены и отказывать, когда спасти невозможно. Но отказать в спасении вождю не могут даже они. А надо.

Вопрос только, что дальше? Вождь единственный, кто остался в их роду. И виной тому... Элан застонал, опуская на ладони голову. Виной тому он. Именно он убил наследника.

Армана вырвало из сна чувство, что он в комнате не один. Раньше, чем он успел проснуться, его тело уже подобно пружине выпрямилось, опрокидывая на пол незваного гостя. Когда он очнулся, он уже сидел на закутанной в белоснежный плащ фигурке, и пальцы его крепко сжимали тонкую шею незнакомца. Нет... незнакомки.

Узнав, Арман поспешно слез с гостьи и подал ей руку, помогая встать.

– Прошу прощения.

Приказав зажечься светильникам - в этом замке все подчинялось желаниям гостей - Арман было потянулся за туникой, чтобы прикрыть наготу, как гостья его остановила:

– Я прошу вас...

– Просите о чем?
– не понял Арман, с удивлением посмотрев на сестру вождя Виссавии и не совсем понимая - зачем она здесь?

– Я... я прошу вас, не надо...

– О чем просите, душа моя?
– мягко переспросил Арман.

И не поверил своим глазам: она вдруг всхлипнула, подалась вперед, всем телом прижалась к нему, щекоча шею распущенными волосами, и заплакала...

– Я знаю, что вы скоро уедете. Чувствую это... я прошу только об одной ночи...

Арман похолодел, пытаясь разжать ее цепкие руки, удержать волну желания. Это сестра вождя, напоминал он себе, это сестра их хозяина.

– Держите себя в руках, Рина, - холодно ответил Арман.
– Я не хочу потом отвечать перед вождем за ваше бесчестье.

– Это у вас в Кассии называют бесчестьем, а у нас - любовью, - продолжала шептать Рина.
– Я не нравлюсь вам?

– Это не так.

– Вы не любите меня, я знаю. Я когда вас только увидела... думала, забуду, но вчера, когда вы были с ней...

– С кем это, с ней?
– не понял Арман.

– С темноволосой...

– Вы ошибаетесь. Лия - моя сестра.

– Сестра ли, невеста ли, жена ли, но сегодня ночью будь моим. Прошу...

Она потянулась губами к его губам, стягивая с себя тунику...

У Армана не было сил отказать. Да и зачем?

Глава пятнадцатая Смерть

Перо дрожало в пальцах, и слова не желали переходить на бумагу.

Рассказать отцу было о чем, да вот только в голове теснились вовсе не те мысли, которые нуждались в пересказе.

А утро начиналось так хорошо. Миранис встал рано, в отличном настроении, и пока хариб заканчивал его туалет, Кадм, как всегда, поддразнивал "слишком правильного" Лерина.