Давай поиграем

Кого он обманывал и кого хотел убедить? Себя, Лию?

– Арман ни в чем мне не отказывает. Балует, присылает платья, драгоценности, подарки, пишет теплые письма, - Рэми сглотнул, почувствовав угрызения совести. Арман писал, а он нет. Был занят принцем и его делами, да так, что забыл и о сестре, и о матери.

– Как там мама?
– виновато спросил он.

– Ей хорошо в провинции. Рэми, знаешь, она там даже стала чаще улыбаться. Теперь открыто лечит тех, кому отказывают виссавийцы... ее называют доброй арханой... Она и в самом деле добрая, теплая, а эти... они холодные... Иногда я не верю, что в нас течет их кровь. Рэми... почему он плачет?

– Кто?
– не понял телохранитель.

– Тот, кто вызвал эту бурю... он так страшно плачет...

– Ты тоже чувствуешь?

– Да... Арман говорил, что это из-за нашей крови...

– Советуешься о таких вещах с братом, не со мной?
– с ноткой ревности спросил Рэми.

– Но ты занят... принц, его дела... Ар сказал...

– Когда-то Ар нам был не нужен.

– Сам не веришь в то, что говоришь, - взвилась Лия.
– Ар наш брат. И ведет себя он получше, чем некоторые... знаешь, у нас соседи в провинции - сестра и брат. Так брат все наследство родителей захапал, да в столицу уехал, а та так и гниет в провинции... одна. Кто же ее без приданного-то? А вокруг меня женихи так и вьются. Мама говорила, что это потому что Ар ничего для нас не жалеет... он такое за мной приданное дает, что самой принцессе не снилось.

– И ты уже подыскала жениха?

– Да что ты!
– вздрогнула Лия.
– Какого жениха? Не хочу никакого жениха. Домой хочу, в Кассию.

Жениха она не хочет... Лие скоро шестнадцать стукнет. В таком возрасте арханы уже детей рожают, а Лия ни о любви, ни о замужестве и не думает. Как и тогда, в лесу.

– Скоро это закончится, - сказал Рэми, поднимаясь со скамьи и обещая себе серьезно поговорить с братом: давно пора подыскать сестренке достойного мужа.
– Обещаю, скоро это закончится. Вождь примет Калинку, мы назначим день свадьбы и вернемся в Кассию. Исполнишь мою просьбу... сохранишь это письмо? Послезавтра утром придешь ко мне в покои. Если меня не будет, отдашь его принцу... лично в руки.

– Рэми, - побледнела Лия.
– Ты куда опять влип?

– Я прошу тебя...

– Поговори с Аром...

– Лия, пойми, - Рэми опустился перед сестрой на колени, взяв ее ладони в свои.
– Это ты у нас еще молода и незамужем, потому можешь и должна полагаться на Ара. Я - мужчина. И пока мы не знали об Аре, я был главой рода. Теперь я - телохранитель принца. Я не могу всегда советоваться с братом. Я должен принимать решения сам. Если я пойду к Ару, он будет задавать вопросы. А я сейчас не могу отвечать. Понимаешь?

– Понимаю, - прошептала Лия, гладя брата по щеке.
– Всегда ты такой был, все сам, да сам... Рэми, когда ты поймешь, что не ты не один?

– Я понимаю. И ты не одна. У тебя есть Ар, и ты можешь ему доверять. Но и он - не железный. Давай не будем зря его беспокоить. Верь мне, Ар и так многое пережил в последнее время по моей вине. Отдашь письмо принцу... в руки. Слышишь меня?

– Будь осторожен, - Рэми вздрогнул.

– Буду, - ответил он и сам не поверил в то, что сказал.

Глава тринадцатая Жених

Кто-то осторожно потряс Рэми за плечо, стянул одеяло и помог сесть на кровати. Через мгновение еще сонный Рэми почувствовал, как в ладони ему сунули чашу с питьем и лишь тогда сумел отогнать сонную одурь. Тяжело далась ему эта ночь...

– Я вижу, ты устал, - извиняюще сказал Эллис.
– Но принц приказал тебя разбудить и подготовить к церемонии.

– К какой церемонии?
– от пары глотков эльзира сразу стало легче, и Рэми отдал Эллису чашу, вставая.

– Я думал ты знаешь... вождь назначил Миранису встречу...

Рэми потер виски, вздыхая. Проклятый Мир! Опять не спал всю ночь, но, что еще хуже, силы брал у телохранителя. А Рэми и без того глаз сомкнуть не мог до самого рассвета, размышляя о встрече с вождем. Еще и хранительница, ее тихий голос, который и теперь едва слышным шорохом уговаривал: "Не ходи к вождю, не в добру это."

"Ты сама начала. Если вождь сдержит свое слово, я сдержу свое."

"Мы не в силах контролировать Элизара. Я прошу тебя, не ходи!"

Рэми покачал головой, вошел в приготовленную ванну. Пока хариб мыл ему волосы, архан размышлял. Вот как. Вождь исполнил обещание, значит, сегодня на закате Рэми пойдет в замок. Знать бы еще - зачем. И умерить бы плохое предчувствие.

Он откинул голову, давая харибу смыть пену с волос. Когда Эллис наконец-то закончил, вышел из воды и застыл перед зеркалом, пока хариб вытирал его мягкой тканью.

А ведь вождь мог догадаться. И Арам мог догадаться. Рэми странный - худой, но не худощавый, гибкий и слишком уж изящный для кассийца. Даже с маской хранительницы он не такой... или все же.

Мало ли, что придет в голову богам? И рождаются такие, как Рэми, даже в Кассии, редко, но рождаются.

Рэми взял с рук хариба полотенце, вытирая мокрые волосы.

Так просто догадаться... но люди часто не видят очевидного потому что не хотят видеть. Заподозрить в телохранителе принца виссавийца? Только потому, что Рэми - особый? Так ведь все телохранители - особые. Они ведь высшие маги... оттого изначально другие. Как вождь, например.

Эллис взял с кровати ворох плотной ткани цвета морской волны. Рэми поморщился - несшитой. Пора уж привыкнуть - сшитой одежды арханы не носят. Швы им заменяют множество застежек, а разобраться в одежде и застежках в силах только харибы... 

Рэми не любил ждать, пока Эллис разберется с его нарядом. Потому и ходил, когда мог, в одежде богатого рожанина.

Благо, что Миранис не привязывался. Сам таким был. Вот и в Виссавии, забросив двор, частенько расхаживал по замку без "боевой раскраски". Да и свита Мираниса, распустившись после долгой пьянки, была не лучше. В Виссавии все расслабились. Зря расслабились - под властью наркомана расслабляться нельзя.

Рэми уже устал "позировать" своему харибу, когда Эллис, наконец-то, взялся за ворох тонкой - тронь и разорвется - ткани верхнего одеяния.

Принца придется уговорить уехать из Виссавии. Алкадий - безумен? Опасен? Но вождь опасен не меньше... да вот только как убедить в том хранительницу...

"Меня не надо ни в чем убеждать. Я не дам вождю даже пальцем тронуть принца, - раздался в голове голос хранительницы, и Рэми вздрогнул.
– Но если умрешь ты... то мы тебя воскресим, оттого и защищать я тебя не буду".

– Что-то не так?
– спросил Эллис.

– Все так, - сквозь зубы процедил Рэми и про себя добавил: