Давай поиграем

"Читаешь мои мысли?"

"После твоей встречи с вождем - да. Хочу посмотреть, как далеко заведет его - безумие, а тебя - упрямство."

"Оставь меня в покое!"

Эллис закончил работать над нарядом и подвел архана к зеркалу. Что же, этого стоило ожидать - из зеркала на Рэми смотрел незнакомец. Нижняя туника из темно-синей ткани вместо обычных штанов и скрепленной ремнем рубахи. На ней - тонкая, полупрозрачная, чуть более светлая, украшенная серебряной вышивкой и перехваченная на талии широким поясом. Слава богам, что хотя бы на лице нет страха, и глаза спокойные... внутри спокойствия не было.

С неудовольствием посмотрев на вышитые на поясе знаки рода - половину из них Рэми так и не научился различать - телохранитель сел в кресло, с удовольствием откинувшись на спинку и закрыв глаза. И уже через мгновение почувствовал на своих щеках прикосновение кисточки.

Синяя краска... Таким же цветом загораются глаза архана, когда тот использует магию. Синее пламя, которого Рэми когда-то не понимал и даже побаивался. И что теперь все время бушевало где-то в груди... не унимаясь ни на мгновение.

Сила, без которой он теперь не может жить, подумалось Рэми, когда хариб расчесывал ему волосы, скрепляя их серебряным обручем с крупным сапфиром посередине. Сила, часть которой дает ему Виссавия... почему-то ничего не требуя взамен.

Несколько капель духов с чужим, сладковатым ароматом, напомнившим дыхание вождя. Но прежде чем Рэми успел скривиться, в дверь постучали.

– Войдите, - сказал Рэми, поднимаясь.

Эллис, не теряя времени, накинул на его плечи темно-синий плащ, скрепив его серебряной застежкой.

– Вижу, ты уже готов, - иронично заметил вошедший Кадм, кивком приказывая Эллису удалиться.

– Нам всегда надо быть столь одинаковыми?
– спросил Рэми с неудовольствием окинув взглядом такой же, как и у него, наряд коренастого телохранителя.

– Блистать предоставим принцу, - ответил Кадм.
– Наше дело - находиться в тени и охранять... хотя быть незаметным с такими глазами, как у тебя, это вряд ли. Ты слишком красив, дружок...

– А ты слишком разговорчив сегодня, - парировал Рэми.

– Ну как же. Пришел посмотреть, как ты себя чувствуешь... как никак, а первая встреча с влиятельным дядюшкой... не волнуешься, а, Эрремиэль?

Кадм впервые назвал Рэми полным именем, которое мать сократила до Рэми, а брат до Эрра.

Полузабытое звучание собственного имени в устах телохранителя было натягивающему перчатки Рэми приятно и неприятно одновременно. Приятно, потому как говорило о его статусе, неприятно, потому как Кадма Рэми считал другом, а из уст друга слышать столь официальное и даже чужое имя казалось каким-то... непривычным.

Рэми взял со стола кольцо с крупным сапфиром - когда-то он на такое мог работать год - и, повернувшись к телохранителю, ответил:

– Нет, не волнуюсь. Ты же знаешь, что Виссавия позаботилась о моем внешнем виде. Элизар меня не узнает. Тебе нечего опасаться. Как и принцу.

– А с чего это ты взял, что я опасаюсь?

– А разве не так?
– усмехнулся Рэми.

– Странный ты сегодня, - встревожено ответил Кадм.
– Будто опять собрался сделать какую-нибудь глупость... например, объясниться с дядюшкой.

– Я не желаю становиться наследником Виссавии, если ты это имеешь ввиду, - "наследником безумца", добавил про себя Рэми.
– Так что можешь расслабиться.

Что имел ввиду Кадм, Рэми узнавать не хотел. Потому и лишил друга шанса ответить - вышел из своих покоев, войдя в соседние - принца. Ожидавшая в приемной свита синхронно склонилась в низком поклоне, Рэми быстрым жестом накинул на голову капюшон, в свою очередь поклонившись выходившей из кабинета Мира Калинке.

Девушка, удивив свиту принца, ответила на поклон поклоном, подав стоявшему рядом Миранису затянутую темно-красной перчаткой ладонь.

А ведь на этот раз даже не волнуется, подумалось Рэми, когда тот отошел в сторону, присоединяя свою силу к силе идущего за принцем Лерина. Закрыть Мираниса и его кузинку щитами, не позволить виссавийцам через них проникнуть.

Обычно принц заслонялся сам. Когда был спокоен. А телохранители лишь всегда находились рядом, следя, чтобы никто не проник через щиты наследника. Но во время важных встреч Миранис не тратил силы на защиту. За него это делали телохранители. И сегодня была первая важная встреча, на которую Мир забрал Рэми.

В зале было тихо, хоть и многолюдно. Придворные склонились перед принцем и Калинкой, Миранис медленно спустился по ступенькам и, не сбавляя темпа, вошел в приготовленный виссавийцами переход.

За ним - Лерин. За Лерином, после толчка Кадма - Рэми.

Вновь мелькнула под ногами пустота, отдалились стены, приблизились изящные, витые колонны, и, когда из перехода вышел последний телохранитель, Тисмен, Миранис двинулся вперед. К вождю...

Одна за другой выныривали из тумана перехода девушки из свиты Калинки. И каждый раз, когда новая архана появлялась в зале, когда изящно приседала в реверансе перед вождем, а потом отходила в сторону, к разноцветной толпе виссавийцев, Рэми чувствовал на своей спине ее удивленный взгляд.

Они замечали сходство, холодел он. Каждый из них замечал. И каждый такой взгляд мог выдать...

Еще шаг вперед, вслед за принцем. Рэми запинается, но рука идущего рядом Кадма выныривает из-под плаща, незаметным жестом касаясь ладони друга.

"Спокойнее, - слышит в голове Рэми голос Лерина.
– Мы и тебя прикрываем. Никто из виссавийцев ничего не заметил... они же не отрывают взглядов от обожаемого вождя. Сам посмотри".

Рэми посмотрел. И в самом деле, все виссавийцы смотрели на вождя, и смотрели как на божество, как некоторые девушки смотрят на своих возлюбленных... как наркоманы смотрят на эрс.

Все одинаковые, одинаково холодные: и хранители мудрости в желтых одеяниях; и хранители смерти в строгих, черных туниках; и целители в зеленом... И женщины-виссавийки, мало различимые по одежде от мужчин, и аккуратные, слишком тихие дети.

Слишком натянуто, слишком правильно, слишком ненастояще. Даже идущие следом арханы, что не сильно-то отошли после многодневной попойки, и те казались Рэми ближе.

А они все продолжали идти.

Была здесь и улыбающаяся гостям сестра вождя в слепящем белом плаще, но Рэми видел ее лишь как расплывчатое пятно: все его внимание приковал стоявший на темно-красном ковре вождь. Величественный в парадных, белоснежных одеяниях. Гордо выпрямившийся, с чуть подернутым сиянием взглядом, он вовсе не напоминал Рэми того безумца, встреченного вчера в лесу. Возлюбленный сын богини, ее баловень, и ее беда... Наркоман, встречающий их такой улыбкой, что Рэми захотелось броситься вперед, встать между принцем и дядей.