Давай, расплачивайся

Надев очки, я поняла, что стекла в них были в трещинах, но я хотя бы что-то смогла видеть. Например, лицо менеджера Сандры. Создавалось ощущение, что эта женщина была готова убить меня одним лишь взглядом за то, что я посмела тронуть божественное лицо Сандры.

— Пошли, я куплю для тебя воды и салфеток, — пожилая женщина взяла меня за руку и потянула к маркету. — Ты вся в крови.

— Спасибо, не нужно, — я качнула головой, еле держась на ногах и руки прижимая к животу. Сандра меня слишком сильно ударила. — У меня дом тут за углом.

Полнейшая ложь, но, забрав свою руку, я пошла дальше. Медленно. Еле волоча ноги. Боясь прикоснуться к лицу, которое все еще горело из-за горячего кофе. Желая раствориться и исчезнуть, но понимая, что у меня ничего не получится, так как из-за моего вида, на меня чуть ли не все оборачивались. Шептались. Тыкали пальцами.

Дойдя до следующего маркета, я взяла там воду и салфетки. Уже подходила к кассе, как остановилась около прилавка с вином.

Я не особо любила алкоголь, ведь не могла его нормально воспринимать и вообще быстро пьянела, но сейчас словно желая еще больше боли, взяла одну бутылку и штопор.

Пошла в парк. Попыталась там умыться, но, толком не получив результата, так как губа и нос все еще кровоточили, я плюнула на это и открыла вино.

Но этим и правда сделала лишь хуже. Вместе с алкоголем я наполнялась плохими мыслями. Хоть и правдивыми.

Я думала про Северо. Про наши с ним отношения и про то, что в итоге, как оказалось, я для него являлась лишь ступенью, для того, чтобы начать встречаться с моей сестрой. И вот тогда я себя ощущала не девушкой, а чем-то неправильным. Ущербным.

Затем ожоги на лице и полгода взглядов полных омерзения. Достаточно, чтобы я отмерла. Разбилась и не жила, а кое-как ковыляла. А ума все равно не набралась. Что вообще в моей жизни должно произойти, чтобы я поняла свою никчемность? Спасибо, уже хватит. Я… Я все поняла.

Выпив уже полбутылки, я согнулась. Закрыла глаза и лбом прикоснулась к коленкам, чувствуя, как по щекам скользнули слезы. Горькие, как яд. И уже теперь я думала про Матео. Про его взгляды и касания. О том, что посчитала, что видите ли ему нужна и уже даже начала эмоционально от него зависеть, радуясь, что в моей жизни кто-то появился. Идиотка. Какая же я глупая. Но, наверное, я так же могла сказать Матео спасибо. Благодаря нему я теперь многое поняла. В первую очередь, свое место.

Вытирая слезы кончиками пальцев, я поднялась на ноги и начала ходить вокруг скамейки. Все так же пила вино из горла и опьянела до такой степени, что уже на ногах не стояла и вообще ничего не понимала.

Шатаясь, упала на скамейку. Достала телефон и набрала номер того художника, подошедшего ко мне в парке. Кажется, его звали Джиозу.

Он ответил практически сразу и, когда гудки прекратились, я услышала в динамике:

— Ничего себе. Неужели ты все-таки решила стать моей натурщицей? — голос Джиозу был расслабленным и даже немного сонным, словно он только что проснулся.

— Мне нужно, чтобы ты ответил на один вопрос, — произнесла, откидываясь на спинку, так как я даже сидя шаталась. — Это очень срочно и важно.

Назвав ему парк, в котором я находилась, отключила телефон.

Продолжила пить, но вина уже оставалось слишком мало. Я легла на скамейку. Смотрела на небо. Опять плакала, улавливая то, как лица коснулись первые капли дождя. Но даже несмотря на это я никуда уходить не собиралась и, лишь когда начался сильный ливень, я поковыляла под дерево. Его ветви практически не спасали, но я, сжав себя руками, стояла на месте. Дрожала. Может, умру тут от холода и всем станет лучше.

— Черт раздери, что с тобой? — услышав эти слова, я так же поморщилась от того, что на лицо лег свет фонарика телефона.

Прищурившись, я увидела Джиозу. Он пришел?

Я даже не сразу вспомнила о том, что звонила ему и уж точно не ожидала того, что он придет. И вообще зачем я звонила Джиозу? Ах, да. Я его в данный момент ненавидела за то, что он когда-то назвал меня красивой.

Я дернулась, когда он кончиками пальцев прикоснулся к моей щеке, смотря на кровь и разбитые очки. Наверное, выглядела я жутко, а ведь еще сегодня утром считала себя симпатичной девушкой. Ну, конечно, утром я еще думала о том, что у меня есть парень, которому я нравлюсь.

— На тебя напали? Что с тобой сделали? — Джиозу наклонился ниже. — Тебе нужно в больницу?

— Нет, со мной все в порядке, — я все еще была пьяной и не понимала собственных слов, но, убирая ладонь Джиозу от своего лица, произнесла: — Раз ты тут, ответишь на один вопрос? Почему все парни такие ублюдки?

— Это с тобой какой-то парень сделал?

— Нет, я с девчонкой подралась, — я качнулась. Чуть не упала и Джиозу подхватил меня за талию.

— Ты что ли пьяная?

— Немного. Ты не ответил. У парней в крови быть мудаками?

— Я вообще-то тоже парень и очень надеюсь, что не мудак. Пошли, — придерживая меня за талию, Джиозу потянул меня куда-то, пытаясь накрыть своим зонтиком.

— Куда ты меня тащишь?

— К своей машине. Отвезу тебя к тебе домой, только адрес скажи.

Меня передернуло от этого чертового слова «дом». Даже плохо стало. Навряд ли Матео сейчас там. Скорее всего он с Сандрой, но я все равно не хотела ехать туда.

— Нет, я домой не хочу, — сказала, тут же отрицательно качнув головой, пытаясь вырваться. Меня тут же окатило ливнем, но разве меня это волновало?

— Почему?

Я не ответила. Завозилась. Мы даже чуть не поругались, но в итоге Джиозу все-таки запихнул меня в свою машину.

— Да успокойся. Ты вся в крови, пьяная и мокрая, — он захлопнул дверцу и сел за руль. — Отвезу тебя к себе в мастерскую. Согреешься, протрезвеешь и пойдешь куда хочешь.

Кажется, я все равно сопротивлялась, но в машине уже вскоре заснула. Проснулась от того, что Джиозу взял меня на руки и куда-то понес. Я открыла глаза, посмотрела на него и опять заснула.

Через какое-то время я опять проснулась. Почувствовала, что лежу на чем-то мягком. Уже без куртки, но укрытая.

— Проснулась? Как ты? — где-то рядом послышался голос Джиозу. Я подняла голову, но его не увидела. Была без очков и голова кружилась. Казалось, что опьянение стало лишь сильнее.

— Ты сможешь показать мне, как быть такой, как на твоих рисунках? — спросила, чувствуя что голос дрожит. Эмоции никуда не исчезли. Они все так же невыносимо раздирали. То, что алкоголь притупляет боль, это ложь.