Давай, расплачивайся

— Я не устраиваю истерику, — произнесла, пытаясь смотреть в его глаза. Видя там тот мрак, который раскаленной сталью проходил по коже. — Но ванная комната это личное пространство. Ты мог хотя бы предупредить.

— И ты бы разрешила мне войти? — он задал этот вопрос лениво. Даже безразлично, но убирая руку от моего лица, Матео поднял ее выше. Положил на мой затылок, лишь слегка пальцами зарываясь в волосы, а по ощущениям это было так, словно он жестоко сжал мои волосы, удерживая словно в тисках.

И я ничего не ответила. Понимала, что не разрешила бы ему войти.

— Я понимаю, что ты девственница и осторожен по отношению к тебе настолько, насколько это возможно, — Лонго второй рукой оперся о стену рядом с моим плечом, из-за чего край его расстегнутого пальто, коснулся моего живота, руки и ключицы. — Но уже начинает надоедать то, что ты постоянно дергаешься. Ты уже не маленькая. Должна понимать, что нужно делать в отношениях с парнем, но устраиваешь из этого трагедию.

— Это не так, — упрямо ответила, ногтями до покраснения впиваясь в свою кожу.

Но все же по коже ядом прошло осознание того, что я никак признавать не хотела. Понимание того, что Матео прав. Все, что между нами было, происходило лишь по той причине, что он практически не оставлял мне выбора. Я же всего этого боялась. Была бы возможность, вообще держала бы его на расстоянии.

И… из-за этого мы расстанемся? По той причине, что я не готова к отношениям? А потом я буду сидеть и думать о том, что, как девушка никчемна, так как не смогла приспособиться даже к тому, чтобы быть с парнем?

— Хорошо, — произнесла на выдохе, еле уловимо кивая. — Давай, поужинаем и потом поговорим об этом.

— Я не хочу есть, — Лонго положил руку на низ моего живота, пальцами слегка пробираясь под ткань моих трусиков. Этого было достаточно, чтобы меня обожгло немедленным желанием отскочить от него, но, какими-то неведомыми усилиями я заставила себя остаться на месте. Это стоило мне трещин на сознании. — Меня мучает голод другого плана.

— Давай немного позже. Еда остынет, — практически не дыша, я опустила взгляд и посмотрела на его ладонь, которая медленно поднималась выше.

— Я уже сказал, что не хочу есть. Убери ладони.

Я лишь сильнее сжала себя руками, но, переступая через то, что душить начало, спросила:

— Чего именно ты хочешь?

— Выебать тебя хочу. Всю, — Лонго опять ладонью сжал мое лицо, большим пальцем пробираясь в мой рот. Делая это жестко, так, что я даже стиснуть зубы не успела. — И начать с твоего рта.

Хотела я этого или нет, но уже что-то такое для меня было слишком. Из-за чего я дернула головой назад, чуть не ударившись затылком о стену. Не произошло этого лишь по той причине, что Матео меня удержал.

— Прекращай дергаться, — Лонго наклонился, так, что его лицо теперь было на одном уровне со мной. — Может, уже станем нормальной парой?

— Под этим ты подразумеваешь секс? — Матео приблизился и я руками, которыми все еще пыталась прикрыться, почувствовала соприкосновение с его каменным торсом.

— И его тоже. Но давай так, — он взял меня за руку. — Я не буду тебя слишком торопить, а ты не будешь отказывать мне в том, что я себе позволяю.

Лонго потянул меня прочь из ванной комнаты и я не стала сопротивляться. Послушно пошла за ним.

Когда мы оказались в спальне, он отпустил мою руку и, сняв пальто, кинул его на спинку стула.

Я же присела около обогревателя и включила его. Уже привыкла к холоду. Да и из-за Матео мне сейчас вообще было жарко, но умом я понимала, что воздух тут лишь слегка теплее, чем на улице.

Еще я пыталась перевести дыхание. Солгала бы, если бы сказала, что не нервничала перед тем, что сейчас будет между мной и Матео. Что-то настолько непонятное и незнакомое пугало. К тому же… насколько бы сильно я не пыталась не думать об этом, но все же боялась того, что не понравлюсь Лонго. Он уже видел мое хлипкое тельце. Трогал его, но вдруг Матео сейчас еще более отчетливо поймет, что во мне вообще нет ничего особенного и после этого бросит?

— Иди ко мне, — Лонго сел в кресло и протянул ко мне руку. Я поднялась на ноги и медленно подошла к нему. Когда расстояния между нами было совсем мало и я ногой соприкоснулась с его коленкой, Матео перехватил меня и одним движением усадил на край журнального столика перед собой. — Может, уже хотя бы сейчас уберешь руки?

Я прикусила кончик языка, но опустила ладони. Обнажившейся груди коснулся холодный воздух, но кожа запылала под взглядом Лонго. Он сидел расслабленно. Держа руки на подлокотниках, но пока что не шевелился. Просто смотрел на меня.

— Ты вообще полностью одетый, — сказала, немного поерзав. Журнальный столик был низким. Из-за этого я сейчас находилась ниже, чем Лонго и он возвышался надо мной, как громоздкая скала.

— Хочешь, чтобы я разделся? — Лонго поднял взгляд и посмотрел мне в глаза.

Я задержала дыхание. Страх немного полоснул по сознанию, но я подняла руки и пальцами прикоснулась к верхней пуговице на его рубашке. Раз такое дело, мне, наверное, следовало тоже проявить хоть какую-то инициативу. Тем более, у меня в голове имелось это чертово постыдное желание — узнать каково это раздевать самого Матео Лонго.

Но, когда я попыталась расстегнуть первую пуговицу, он рукой убрал мои ладони. Опустил их вниз.

— Никогда не прикасайся к моей одежде, — Лонго пальцами сам поддел пуговицу, начиная расстегивать рубашку, но его слова для меня прозвучали, как пощечина.

— Почему? — мне захотелось посмотреть на свои ладони. Он что ли считал их грязными?

Некоторое время Матео молчал, но смотрел на меня так, словно по коже растекался огонь. И лишь, когда он полностью расстегнул все пуговицы, произнес:

— Когда мы в спальне, у нас будут определенные правила. Они простые. Ты слушаешься меня и делаешь только то, что я говорю.

— Теперь я еще сильнее нервничаю.

Лонго снял с себя рубашку и я против воли взглядом окинула его торс. Все же тело у него идеально. Настолько, что это даже пугало скрытой в нем мощью.

И я не лгала. Меня и правда пугали эти его слова про правила. К тому же я не могла не думать о том, что мне запрещено трогать его одежду, но эмоционально меня сильно раскачивало из стороны в сторону. Рядом с Матео не могло быть иначе, ведь, сколько бы я не пыталась удерживать свою гордость и даже делать вид, что мне все это безразлично, но все же в Лонго имелось что-то такое, из-за чего чертово тело начинало гореть. Особенно от воспоминаний как на самом деле может быть с ним.