Давай сыграем в любовь

— Я уже заметил, что тебе нравятся парни с гитарой, — шутливо отвечает Руслан.

— С чего это? — сглатываю, ощутив как внутри все затрепетало. Черт! И снова это абсолютно нелогичное, ненужное, очень плохое чувство.

— В клубе ты на меня так смотрела, будто еще немного и как ты там пишешь в своих книжках? — Соболев играет плечами, отложив гитару, и принимает такое выражение лица, будто пытается копировать героиню книг. — Ее трусики стали совсем влажными.

— Придурок! — не удержавшись, я в голос смеюсь, а затем бросаю в него подушку.

Руслан уворачивается от удара, продолжая нести пошлые глупости. Его слова подначивают, и я лишь активнее бросаюсь подушками. С виду мы кажемся дурашливыми подростками, но в реальности, я не очень понимаю, в какой момент мы стали другими. Когда пропала искра ненависти. И откуда берется этот смех, шутки, дружелюбные улыбки. Что между нами происходит? Я окончательно запуталась.

— Из-за таких, как ты я и скрываю, что пишу горячие романы, — срывается у меня с горечью в голосе. На самом деле, мне безумно хочется поделиться своим хобби с родней, но я жутко боюсь, что мои страхи окажутся правдой. Никто не поймет. Не примет. Покрутит пальцем у виска. Ведь писать книги — это несерьезно, особенно такие, какие пишу я.

Усаживаюсь на край кровати, тяжело дыша. Мы бегали по квартире, вернее я бегала за Русланом, который активно оборонялся.

— Почему? — он садится рядом и в тот момент, когда наши плечи случайно соприкасаются, тело пробивает волна приятной дрожи.

— Ну это же стремно, что девушка пишет такое. Разве ты не так подумал? Фу! Какая мерзость. Она, наверное, переспала с кучей парней и теперь описывает свой опыт. — Зачем я это говорю? Хотя какая разница? Руслан, итак, знает обо мне больше, чем положено.

— Вообще нет, — его голос, к моему удивлению, полон серьезности. Я поворачиваюсь и отчего-то замираю, разглядывая, как радужка осеннего цвета глаз, переливается золотыми бликами. Это слишком красиво. Никогда не думала, что смогу залипнуть на чьи-то глаза. Тем более на глаза Соболева. Может и я заболела?!

— То есть… ты не считаешь, что мои книги — фу?

— А с каких пор секс — это фу? Крис, ну тебе что десять? — на его губах играет усмешка, только не злая, а наоборот какая-то добрая. Словно своим ответом он хочет меня поддержать, а не уколоть. — Ты пишешь книги довольно красивым языком, ну и что, что там есть секс? Да только дебил смеется над таким. Или может, — Соболев вдруг поддается вперед, остановившись буквально в нескольких сантиметрах от меня. Сердце пропускает удар, я тут же смущаюсь этой запретной близости. Она как шторм, который несет корабль к неминуемой гибели. А главное, с этим сделать ничего нельзя. Только подчиниться.

— У тебя есть секрет в этих книгах и мне стоит их внимательнее изучить?

Однако ответить я не успею, может оно и к лучшему, конечно. В комнату Соболева входит его мама, но не одна. Из-за ее спины выглядывает Ева, махнув нам рукой и пакетом. Господи, что это девушка здесь делает? А может у них с Русланом что-то… закрутилось? Может, теперь они вроде как перешли с тропы войны на новую? А вдруг я здесь теперь лишняя? От этих предположений в горле появляется неприятный липкий комок, который оседает вниз и оставляет осадок. С другой стороны, зачем бы Соболев тогда продолжил играть парочку? Столько вопросов, а ответов, как обычно, не будет.

— Тут к нам гости, — сообщает Лилия Владимировна. — Ева с родителями заглянула. Спускайтесь в гостиную, поужинаем.

Руслан, который до этого выглядел добродушным, вмиг хмурится и снова принимает непроницаемое выражение лица. Именно с таким он разгуливает каждый день по универу, и именно такого его боятся многие.

— Хорошо, — выдавливает из себя Соболев.

— Это семейные посиделки, — зачем-то вставляет Ева. Хотя как зачем? Явно на меня намекает, что я тут ненужный элемент. И Руслан, видимо тоже поняв намек, отвечает ей больно грубо:

— Тогда ты тут лишняя.

— Русик! — повышает голос его мама. — Ты может, и болеешь, но это не повод хамить девушкам.

— Я не хамлю, мам, лишь констатирую факт. Моя семья — это вы с отцом и… — помедлив, он добавляет. — Кристина. Остальных в эту категорию я не вносил.

И вроде я головой понимаю, что Соболев специально так мягко говорит, вставляя меня в контекст семьи. Он играет на публику, а сердце все равно сжимается. Глупое. Ну какое же оно глупое.

Ева, хмыкнув, уходит, за ней следом и Лидия Владимировна, оставив нас с Русланом вдвоем.

Глава 30

Без особого желания, мы спускаемся в гостиную — садимся за стол, Соболев сперва усаживает меня, затем садится сам. Ева о чем-то задорно болтает с отцом Руслана, в то время как я разглядываю ее родных. Они похожи с дочкой, только напускного высокомерия меньше что ли. Отец ее даже здоровается со мной довольно вежливо, мать же мажет пустым взглядом, я ее видимо мало интересую.

Минут через десять подают горячее. Запахи заполоняют комнату, тут и рыба, и говяжьи стейки, и овощи. Мой желудок, в котором с утра только бутерброд с творожным сыром, активно намекает, чтобы я не стесняясь, ела.

— Угощайтесь, — радушно предлагает Лидия Владимировна.

К нам подносят поднос с семгой, при виде которой у меня едва слюнка не течет. По легенде Соболева, я — веган, но рыбку же можно? Тем более она вон какая — аппетитная. У меня аж настроение волной поднимается.

— Давайте, — улыбчиво соглашаюсь я, почему нет, собственно говоря. Хоть какая-то плата за роль подставной подружки. А потом, решив, что по хорошему тону, мне стоило бы поухаживать за больным любимым парнем, беру тарелку Руслана. — И ему тоже.

За столом, где еще несколько минут назад, царил шум, вмиг все затихает. И взгляды главное, с каким-то нескрываемым интересом приковываются к нам, вернее ко мне и девушке, которая замерла с подносом. Ощущение такое, что она не дышит, лишь поглядывает то на мать Руслана, то на него самого.

— Кладите же, — жестом показываю на тарелку и девушка, помешкав еще может несколько секунд, наконец, оживает. Я отрезаю кусок рыбы, но к губам не подношу, меня неожиданно окутывает странное чувство, такое, где-то на подсознательном уровне, будто что-то происходит. Мне делается резко не по себе.

Еще и Ева, которая до этого общалась только со своей мамой и Лидией Владимировной, переводит на нас с Соболевым заинтересованный взгляд. Она постукивает пальцами по столу, явно выжидая момент. Остальные будто тоже чего-то ждут.

— Русик, у тебя сменились вкусы? — наконец, подает голос брюнетка.

— Я тоже удивилась, — теперь и Лидия Владимировна вмешивается.

Перевожу взгляд на Соболева, внутри у меня уже все сжалось, и аппетит пропал. Где-то я ошиблась, только где — непонятно. Руслан, правда, на гостей толком не смотрит, молча разглядывает тарелку. Затем берет вилку, отламывает кусок семги и подносит к губам. Какое-то время медлит, словно не решаясь, а потом все-таки заглатывает семгу.