Давай сыграем в любовь
Шрифт:
— А другую завести не пробовал? — удивленно спрашиваю. И тут же начинаю поглядывать в прозрачное окно, на танцоп. Девчонок там пруд, выбирай — не хочу. Мне вот точно надо кого-то выбрать. И именно этим я вскоре займусь.
— Девушка не собака же, чтобы ее заводить, — хмурит брови Шестаков.
— Значит, не пробовал, — в один голос произносим мы с Гором.
— Может тогда порнушку? — со смешком предлагает Арс. И получает от нас закатывающие глаза. Серьезно, ему же не пятнадцать, такие глупости предлагать.
— А что? Вдруг поможет. — Угорает Ставицкий.
— Это самый идиотский совет, который мне предлагали. Даже пробежать голым вокруг кампуса звучит куда
— А теперь! — поднимаюсь из-за стола. — Я пойду проверять первый способ. И ты, Шест, давай-ка со мной.
— Чего? — округляет глаза Леха.
Но я его уже не слышу, тяну за собой к выходу.
Танцпол располагается на первом этаже, и хочет того Шестаков или нет, идет за мной, пока мы оба не растворяемся в толпе. Я сразу нахожу девушку, она выделяется среди танцующих: задница у нее отменная, фигурка хороша. Правда, чем выделяется, я толком не пойму, да и какая разница?
Подхожу к ней, пристраиваюсь, и мы на пару сливаемся в ритмах заводной музыки. Девчонка не робкого десятка, сама льнет ко мне, обвивает руками вокруг шеи, мурчит на ухо пошлости. И я, чтобы скорее отделаться от непонятного скребущего за грудиной ощущения, хватаю незнакомку за руку, и веду за собой в сторону туалетов.
Она не сопротивляется, даже сама обгоняет меня, находит пустую кабинку, и подхватив за края рубашки, тянет меня за собой внутрь. Мы не разговариваем, не целуемся, да это и не нужно. Девчонка хочет расслабиться, я тоже не против. Ее руки ловко расстегивают ремень на моих джинсах, а сама она садится на корточки передо мной. И в этот момент я вдруг замечаю, что девушка рыжая. Там в зале в полутьме ее завязанные в пучок волосы не попались мне на глаза, сейчас же, как вспышка, которая бьет под дых.
Настроение вмиг портится, слова на репите «с таким как ты» долбят не хуже пуль из дробовика. И я делаю то, что, наверное, никогда бы не сделал раньше: ловлю незнакомку за кисть, поднимаю и говорю с полуулыбкой:
— Прости, не получится. Ненавижу рыжих…
— Что? — с усмешкой пищит она, а следом дает мне звонкую пощечину, и добавляет: — Козел!
Дверь с шумом захлопывается, щека горит, в груди полыхает раздражение размером с планету. Я приваливаюсь спиной к холодной стенке кафеля и снова задаюсь вопросом:
Зачем мы с Кристиной переспали?..
Глава 35
В больнице меня держат два дня: в первый снимают температуру, ставят капельницы, берут анализы. Во второй говорят, что в целом проблем нет. Это организм так ответил на переутомляемость. Прописывают постельный режим до конца недели и дают справку для универа.
А я… я чувствую себя настолько опустошенной, убитой, неживой, что хочется лежать и не двигаться. Внутри огромная дыра, что хоть пенопластом забивай ее, и то, кажется, легче не станет. Нужно время, напоминаю себе, все пройдет. Только как переживать этот период, когда даже дышать тяжело — непонятно.
Сны тоже меня посещают ужасные: в них мы с Русланом парочка, он меня целует и говорит слова любви. Я в ответ льну к нему, обнимаю, нежусь на его груди, ощущая себя самой счастливой на свете. А потом просыпаюсь и, нет, не плачу, но и радости никакой не испытываю.
Утыкаюсь в подушку, бью кулаком, тихонечко так и поскуливаю. Как же я ненавижу его. Себя. Все эти проклятые чувства. Будь они неладны. И поцелуи его, от которых дух захватывает, я тоже ненавижу. И взгляды обжигающие.
И прикосновения, от которых вызывать спасателей нужно. Все пусть катится к черту. Вместе с Соболевым.Я справлюсь…
С больницы меня забирает мама с Ленкой, обе тактично не задают вопросов, только предлагают: тортик, фрукты, шашлык. Мне же есть совсем не хочется, поэтому я лишь уныло жму плечами.
На парковке, где нас ждет такси, вспоминаю, что забыла зарядку, я вообще в последнее время жутко рассеянная, приходится вернуться в больницу. Иду, медленно волоча ноги по ступенькам, на второй этаж, смотря вниз, и не замечаю, как врезаюсь в какое-то препятствие, судя по всему, мужского пола. Поднимаю голову, планируя извиниться, но меня опережают:
— Да ладно? — улыбается блондин такой дружелюбной улыбкой, словно само солнце тут поселилось. — Ты же та девушка, с которой мы на днях столкнулись. Блин! — хлопает в ладони парень. — Это судьба. Давай знакомиться? Меня Герман зовут, а тебя?
Я смутно вспоминаю, что мы, действительно, с ним пересекались, и скорее на автопилоте пожимаю руку, назвав свое имя:
— Кристина.
— Ты приболела? — больно участливо спрашивает Герман.
— Типа того, мне нужно за зарядкой, — я обхожу его и сворачиваю в коридор, как блондин догоняет.
— В какой палате лежишь?
— Ни в какой, меня выписали, — отвечаю быстро, затем заглядываю в палату и с тумбы забираю зарядник. На моем месте до сих пор никого нет, пустая одинокая койка, которая навевает грусть.
— Понятно, слушай, может, номерок дашь? Я ни на что не претендую, но мы могли бы стать друзьями, — преследует Герман. — Я могу, как друг, купить тебе апельсины или пирожное.
И я по глупости, иначе мой поступок сложно охарактеризовать, называю Герману свой адрес, вплоть до номера квартиры. Затем сбегаю по лестнице и, не прощаясь, выхожу на улицу. Идет следом блондин или нет, не знаю, даже не оглядываюсь. Тем более мама с Ленкой уже ждут, водитель такси нервничает.
Вечером мама стучится ко мне в комнату, озадаченно смотрит и просит выйти в коридор.
— Зачем? — только и спрашиваю, засунув ноги в тапки. Я валялась на кровати, тупо пялясь в потолок и стараясь отключить мозг. Но у меня толком ничего не выходит. Бесит.
— Ну… — загадочно улыбается она.
А когда я выхожу в коридор, то едва не падаю на месте — Герман. Тот самый блондин из больницы. Стоит себе спокойненько на пороге, оглядывает полки, скромно держа в руках полупрозрачный пакет с фруктами. В полной растерянности, я и не знаю, как реагировать, подхожу к нему. Мне казалось, что мы просто обменялись любезностями, он ни за что не придет. На деле же… Офигеть!
— Привет, — шепчу ошарашенно себе под нос.
— Кристина! — с улыбкой Герман протягивает мне пакет. — Как и просила: фрукты. Я не знаток, что нужно, поэтому взял мандарины и киви. В них витамина С полно. Пригласишь на чай?
— Входите, — мама опережает меня и сама забирает пакет, подмигнув.
— Тогда я разуваюсь, — кивает запросто Герман, будто мы с ним сто лет знакомы, и он каждый день ко мне приходит в гости.
А затем и вовсе раздевается, проскальзывает внутрь и по-хозяйски усаживается напротив окна. Я снова отмечаю про себя, что таким людям в обществе проще: они открытые, немного наглые, коммуникабельные. А еще Герман полная противоположность Соболева. У них даже улыбки разные, манера преподносить себя. Руслан считает, что мир ему обязан и должен верещать от восторга, если он появился, то Герман, кажется, наоборот, пытается завоевать расположение людей вокруг.