Давай сыграем в любовь

Мама не отвечает.

— Будем надеяться, что пронесет. Иначе… не знаю, придется машину продавать, а там может и квартиру.

Дальше они не разговаривают, только пакетом каким-то шумят. И я решаю пойти к себе. Почему-то их разговор оставляет на сердце тяжелый груз. Будто… впереди грядет что-то плохое. Непоправимо плохое.

Глава 51

— Проходим, господа, проходим, — Арсений весело показывает на комнаты, уже успев изучить коттедж, который снял Глеб под свой день рождения. Дом, в самом деле, поражает размахом: двухэтажный, с невероятным видом на горы, и собственным двориком, где можно пожарить шашлык или поваляться в креслах-мешках.

Спален здесь четыре, все они на втором этаже, на первом гостиная, кухня, комната с проектором, под мини-кинотеатр, и санузлы. Одним словом — круто. Единственное, что вводит меня в краску, так это спальня, в которой вечером нам придется делить кровать с Русланом. Он как-то самовольно зашел, внес все туда мою и свою сумку, обозначив наше место обитания.

Но я стараюсь не думать о том, что будет вечером. Тем более днем мы в делах: гуляем вдоль речки, болтаем, едим разную вредную еду, пьем газировку. Потом едем в магазин и покупаем закуски к шашлыку. Парни уходят жарить мясо, Глеб его заготовил еще дома, а мы с Дашкой возимся на кухне, нарезая салаты.

— Так хорошо сегодня, — улыбается Миронова, притоптывая на месте. — Даже не верится, что раньше было по-другому.

— Сама не могу поверить, что мы… ну… я и Руслан вместе.

— А какой он оказывается заботливый, — Дашка пинает меня бедром, и мы начинаем хихикать. — Когда у тебя ноги промокли, и он сам снял с тебя кроссовок, затем одел бахилы… я вообще выпала.

— Для меня самой это был шок-контент. Слушай, как думаешь, — я откладываю нож, выкладывая помидоры красиво на тарелку. — У нас с ним… надолго?

— Эй, — Дашка приобнимает меня, поглаживая рукой по плечу. — Мне кажется, он с тобой другой. Какой-то более серьезный, что ли.

— Не знаю, я так-то профан в отношениях. — Честно признаюсь, склонив голову на плечо подруге. Приятно, что можно поделиться с кем-то переживаниями, которые тревожат сердце. Мне, правда, страшно. Страшно, однажды проснуться и осознать, что сказка закончилась. И вроде нет предпосылок думать об этом, но вот сегодня я весь день будто на седьмом небе от счастья прибываю, и это с одной стороны радует, с другой наоборот — пугает. У всего есть свой финал, так мне почему-то видится многое, хотя, пожалуй, это не самый правильный настрой.

— Если не пробовать, никогда не узнаешь, как будет. Тем более, Соболев поводов так-то не подает. Только на тебя и смотрит с открытым ртом.

— Это точно, — киваю, усмехнувшись. Тут Дашка права на сто процентов. За эту неделю я заметила, что Руслан будто поглощен только мной. Для него другие пропали. Он их не замечает и как-то умудряется вылавливать в толпе только меня.

— Ну вот, так что к черту плохие мысли. Все будет хорошо. А если нет, то…

— Мы подсыплем нашим врагам слабительное, — шутливо бросаю я, и принимаюсь снова нарезать овощи.

А уже через двадцать минуть, на улице греясь рядом с мангалом, мы уплетаем первые кусочки готового шашлыка. Надо бы заходить, но есть под открытым небом настолько приятно, что даже колючий ветер не пугает. Да и пламя мангала, что мерцает в темноте, такую атмосферу создает необыкновенную, словно нас отправили в книгу, где у героев уже наступило «жили долго и счастливо».

— Арс, последи, — попросит Глеб, отходя от мангала. — Возьму ещё овощей в доме. А вы не ешьте раньше времени, будем дома пробовать, мою днюху отмечать.

Арсений кивает, сперва действительно следит, машет картонкой, разглядывает мясо и то, как оно жарится. Потом отвлекается, кому-то пишет в телефоне сообщение, и когда Гордеев возвращается, часть ужина успевает подгореть.

— Черт! Арс, ну я же просил, — бурчит недовольно именинник. — Чем ты занимался?

— Мысленно пристроился между ног какой-то красотки, — язвит Руслан, закинув в рот большую виноградину.

— Давайте-ка секс с едой не мешать, — хмурится Глеб. — Иначе пойдёте есть зелень, вместо шашлыка.

— Не нуди, — Арсений стягивает подгорелые кусочки, подкидывая их в воздухе, чтобы не обжечься. — С темной корочкой же интереснее. И вообще, у нас тут девушки, — он обводит нас взглядом. — Я бы на их месте уже прописал вам люлей за штрафные шуточки.

— Тогда я закину нам пару плюсов в карму, — Руслан спрыгивает с качелей, где катался последние десять минут и идёт к машине. Вытаскивает оттуда что-то чёрное, большое, и только, когда подходит ближе на свет, я различаю в этом полотне чехол от гитары.

— Сейчас исправим ситуацию.

Арсений из термоса наливает нам безалкогольный глинтвейн, чтобы мы согрелись. Глеб умело крутит шампура, а Соболев на лавке вытаскивает из чехла гитару. Я снова тайком любуюсь им. Тем как его длинные пальцы обхватывают гриф, как проводят по струнам, проверяя настроен ли звук. Как маленькие снежинки, что срываются с неба, оседают на его длинных изогнутых ресницах. И улыбка неосознанно касается губ. Я хочу продлить этот момент. Превратить его в вечность, чтобы счастье не имело срока годности.

— О, Рус, ты нам романтики в вечер добавить хочешь? — Арсений наводит камеру мобильника на Соболева.

— Просто заткнись, — с усмешкой заявляет Руслан. Не проходит и несколько секунд, как он начинает петь:

Кружат в небе живые снежинки

В темпе вальса

Я заметил тебя и вокруг

Все стало сиять [3]

Голос у Руслана с легкой хрипотцой, словно теплый плед, укатывает и согревает. Он красивый, лиричный, такой, что впору исполнять стихи классиков с огромной сцены. Он вливается в музыкальные ритмы, сплетаясь воедино с каждой нотой. В какой-то момент, у меня возникает ощущение, что Руслан вообще поет не для всех, а для меня одной. Пусть мы и не обмениваемся взглядами, но кажется оно и не нужно. Между нами невидимые нити, которые с каждым разом затягивают узлы сильнее. И где-то внутри, я очень надеюсь, что эти линии работают в обоих направлениях, а не только со мной одной.

3

Руслан поет песню Mona Songz — Хлопьями снег

Снег. Тлеющие угольки. Глубокий вечер. И чистый звук, что издают струны гитары. Пожалуй, лучшего выходного нельзя придумать. Как и парня. Но вслух я об этом, конечно, никогда не скажу. А вот мысленно могу позволить себе считать Соболева, действительно, самым, самым.

Уже в доме, за столом, мы по очереди поздравляем Глеба с днем рождения. Каждый желает чего-то особенного, и Гордеев, к моему удивлению, всем нам в ответ дружелюбно улыбается. Кто бы мог подумать, что этот высокомерный, холодный парень, о котором ходят разные слухи, в реальности окажется, совершенно простым человеком. Таким как я или Дашка. И с ним будет легко беседовать, а его шутки будут заставлять живот болеть от смеха.