Дай им шанс!
Шрифт:
— Энди попросил меня помочь с танцами в субботу, — сообщил мужчина.
Каролина ничего не сказала.
— Ожидается много народу.
Она по-прежнему ничего не сказала, и тогда он осторожно продолжил:
— Я сам к ним пошел… чтобы встретить других…
— Как мило, — ответила Каролина единственное, что пришло ей в голову.
Видно было, что он благодарен ей за эту реакцию. Каролина пожалела, что не нашла более достойного ответа. Она подумала о мальчике в книге. Может, и хорошо, что она не стала ничего отвечать. Может, это и есть лучший ответ для него. Каролина поправила шарф, но не встала. Она посмотрела на мужчину. Она не будет никому рассказывать, не будет распространять сплетни. Это не ее дело.
— Вы придете? — спросил он.
Каролина выпрямилась, он неверно истолковал ее движение и поднялся.
— Приятно было познакомиться, — сказал он и медленно пошел прочь. Каролина
— Надеюсь, вы придете в субботу. Я смешаю вам отличный коктейль!
Солнце у него за спиной не позволило ей разглядеть выражение лица. Каролина сидела, лишенная дара речи. Пойдет ли она на танцы? Эта мысль ей даже не приходила в голову. Они же будут делать предложение Саре, а это ее идея. Не то чтобы Каролина хотела присваивать эту честь, да и идею нельзя назвать удачной, но все-таки ей хотелось при этом присутствовать. Но пойти на эту оргию непристойности? Это же аморально. Каролина не знала, что делать. Только одно она знала твердо — пить она там не будет.
Сара Линдквист
Корнвэген 7-1
13638 Ханинге
Швеция
Броукенвил, Айова, 14 апреля 2011 года
Знаешь, Сара, иногда я представляю тебя здесь, в Броукенвиле. Эта картина стоит у меня перед глазами. Знаю, это звучит странно, но так бывает с пожилыми людьми, когда кто-то спрашивает их об истории города, частью которого они являются. Я так долго несла в себе эту историю, что сейчас рада поделиться ей с тобой. Но на твоем месте я не стала бы принимать все близко к сердцу. Опасно оказаться вовлеченной в чужие воспоминания. Я надеюсь, тебе известно, что я никогда не жалела о том, что состарилась. До сегодняшнего дня. Я поняла, что у пожилых людей нет не только будущего, у них нет и прошлого. Со смертью друзей уходит и история. Я смотрю на своих ровесников и вижу, что все их мысли только о смерти. Они даже время мерят датой смерти. «Мой муж умер девять лет назад». «Со дня смерти моего сына прошло семь лет». Мне повезло, что никто из моей молодежи не умер. Но иногда мне кажется, что этот город попал в порочный круг. Что все повторяется снова и снова и ничего нового не происходит. И тогда я представляю тебя в Броукенвиле. Я не знаю, в какой день и какой месяц, но для меня ты уже часть моей жизни. Ты могла бы продавать Библию с Каролиной или раздавать книги с мисс Энни или болтать с моим Джоном.
С наилучшими пожеланиями,
Книга книг
Как она позволила им уговорить себя? Стоя перед зеркалом в спальне, Сара с грустью разглядывала свое отражение. Выражение лица у нее было как у человека, который больше не в силах молча страдать. Она была похожа то ли на обиженного ребенка, то ли на отчаявшегося подростка. Сара не сомневалась, что тысячи людей до нее испытывали то же самое, когда им приходилось надевать какой-нибудь идиотский костюм ради ярмарки или рекламы. А ведь кто-то вынужден зарабатывать этим на жизнь, подумала Сара. Сколько актеров переодеваются помидорами и цыплятами для съемок в рекламных роликах, если им повезло, и для раздачи флаеров в торговых центрах, если не повезло. Но только Сара никогда не стремилась быть актрисой. И зарабатывать этим себе на жизнь. Она и не представляла, что ей придется изображать книгу. И не просто книгу, а Книгу книг. Зачем она только согласилась? Это унижение не только для нее, но и для книг. Книги — это не игрушки для третьестепенных актеров и не идиотский костюм, книги — это порталы в волшебные миры, полные загадок, приключений и любви. К тому же в костюме книги ей было так жарко, что пришлось надеть его прямо на майку. Сара переживала, что что-то пойдет не так и люди заметят ее нижнее белье. Не то чтобы кого-то оно интересовало, но все же… Надо быть дурой, чтобы согласиться на такое. Или сумасшедшей.
Джен была полна энергии. Она предложила не делать книжный лоток, потому что все равно книжный находится на главной улице, где и будет проходить ярмарка. Но нужно придумать что-то особенное, чтобы привлечь к нему внимание. Свой план она назвала «Книга книг» и страшно им гордилась.
— Люди будут подходить к тебе и спрашивать про книги!
Разве не это они делали бы, будь на Саре ее обычная одежда? Она готова была даже надеть специальную футболку, но Джен этот компромисс не устроил.
— Футболку? Да я сошью тебе превосходный костюм! Тебе даже ничего не придется делать. И я сделаю это не потому, что у меня много свободного времени — с двумя детьми и подготовкой к ярмарке у меня его нет, —
а потому, что я забочусь о городе.— Я тоже забочусь о городе, — вяло запротестовала Сара. Должны же быть другие способы доказать свою любовь, не изображая при этом книгу? Но Джен не отступала. И вот Сара стоит здесь, готовая выставить себя на посмешище во имя любви к городу. Джен хотела сшить элегантную книжку из тонкой шелковистой ткани с золотистыми буквами на обложке, но холодный октябрь вынудил ее выбрать фланель и посоветовать Саре надеть вниз джинсы.
Сара думала о предстоящей встрече с Томом. Они не виделись с того вечера у него дома. Саре хотелось вести себя при следующей встрече естественно и выглядеть лучше обычного. Но это будет трудно в костюме книги.
На часах было одиннадцать. Ярмарка начиналась в двенадцать. С минуты на минуту за ней заедет Джордж. А она больше похожа на пугало, чем на книгу. И сделать с этим ничего невозможно. Сегодня был погожий солнечный день. Лето вернулось на один день с ярким солнцем и легким ветерком. Сара представила, как люди выглядывают в окно и думают, что сегодня отличный день для похода на ярмарку. Но то, что для них будет развлечением, для Сары будет публичным унижением. Она прижалась лбом к зеркалу и зажмурилась. Что подумает Том, увидев ее в костюме книги?
Никогда еще асфальтированные улицы Броукенвила не выглядели такими уютными. Между домами повесили растяжки в цветах американского флага. К сожалению, улица была слишком широкой, и они слегка провисали, но все равно смотрелись хорошо. На главной улице расставили лотки задней стороной к ветру — на всякий случай. Они зрительно уменьшали улицу, придавая уют. Грейс продавала домашние пироги, и вид у нее был спокойный. На лоток она повесила табличку: «Осторожно — может вызывать головную боль». Каролина как раз пыталась ее содрать. Грейс вяло протестовала, видимо, прекрасно зная, что долго табличке не провисеть. На другом лотке торговали поделками и расписанным вручную фарфором. Был тут и лоток с вышитыми подушками и вязаными кофтами, варежками и шапками всех цветов радуги — то, что надо осенью. Все жители города были здесь. Сара попыталась проскользнуть в книжный магазин, чтобы избежать насмешек, но ее остановила Грейс. Сара уже пожалела, что приехала прямо в костюме, но она боялась, что не будет времени переодеться в книжном. Так что в машине ей пришлось сидеть боком и она не успела морально подготовиться к людскому вниманию.
— Что это на тебе? — спросила Грейс и, услышав объяснение, звонко расхохоталась. Джен поспешила на помощь и объяснила концепцию наряда, но это не изменило того факта, что Сара выглядела как книжное пугало. Ходячая реклама чтения. Или ходячее книжное пугало. А также эффективный отпугиватель мужчин. Слава богу, Тома не было видно. Может, он заболел?
Постепенно начали прибывать машины, и люди заполнили улицу. Со стороны это было похоже на вражеское вторжение. Но только без врагов. Семьи с непослушными детьми, подростки, которые сразу сгруппировались в углу и, повинуясь инстинкту, быстро нашли скамейки в парке. Пожилые люди, предвкушавшие ярмарку, холостые мужчины и женщины в компании друзей. Один дедушка сразу направился к еде, а бабушка, приехавшая с ним, — к расписным сервизам. Сразу стало шумно и оживленно. Тут был весь Броукенвил и, наверное, половина Хоупа. Никто не бросал на Сару любопытных взглядов. Видимо, в костюме Книги книг они не видели ничего странного. Правда, то, что это Книга, они тоже не поняли, так что Саре пришлось объяснить. Сару это поразило, но она отнесла эту странность на счет привычки видеть гигантских цыплят и помидоры. Она пыталась спрятаться в книжном, но, конечно, ей не дали.
— Иди постой с нами, — крикнула Грейс. — Нам нужно чем-то отпугнуть птиц.
Сара вышла на улицу и оглядела толпу.
— Откуда они все? — спросила Сара, которая никогда еще не видела столько народу в Броукенвиле.
Грейс пожала плечами:
— Это Айова. До соседнего дома может быть несколько миль, но все равно люди всегда в курсе того, что происходит.
Сара высматривала в толпе Тома. Его нигде не было видно. Она немного расслабилась. Сегодня прекрасный день, и если ей повезет и она не столкнется с Томом в этом дурацком костюме, так день будет безусловно прекрасным.
Энди рекламировал танцы. Алкоголь на ярмарке они не продавали («Мы не хотим непристойностей», — сказала Саре Каролина. «Мы не хотим, чтобы люди заявились к нам уже пьяными», — сказал Энди. Но, учитывая количество фляжек, которые Сара наблюдала сегодня, эти надежды были напрасны).
— Итак, — спросил он, — ты пойдешь на танцы прямо в этом?
— Конечно, нет, — ответила за Сару Клэр, которая помогала Грейс продавать пироги.
— Почему нет? — спросил голос за спиной Сары. — По-моему, смотрится неплохо. Но только вот что ты изображаешь, Сара?