Дай мне руку

— Приятного.

— Спасибо. Вам тоже.

Они взяли чашки, в тишине было слышно шум ветра за окном, никто ничего не говорил, Вера осторожно смотрела на руки министра Шена, он смотрел в чашку.

«Такое ощущение, как будто у нас что-то было.»

Вера по привычке попыталась отогнать эту мысль, но поняла, что не хочет, и позволила ей безобразничать в своей голове. Мысль тут же дорисовала в воображаемую картинку пару царапин на голых плечах министра и маленький засос на шее. Вера улыбнулась шире и тут же прикусила губу, опуская глаза.

«Хватит, это и так уже слишком круто.»

Ну почему же хватит?

Нахальная мысль с дерзким хохотом обстреляла Веру картинками о происхождении царапин и засосов, а едва отогнав эти видения, она представила министра Шена, выходящего из ванной с шутливо-укоризненной физиономией, он указал пальцем на засос на своей шее и пробурчал: «Оно само, да? А у меня сегодня, между прочим, совет министров, вы представляете, как на меня там будут смотреть?»

— О чём вы думаете? — со смешком спросил министр, Вера резко сделала самое платоническое в мире лицо и спросила:

— А когда совет министров?

— Сегодня. — Он удивлённо приподнял брови, — откуда вы знаете?

— Просто пришло в голову, — смутилась Вера, министр поражённо выдохнул, поставил чашку, Вера опять подняла взгляд, они на секунду встретились глазами, она смутилась ещё сильнее и пробурчала: — Я не читаю мысли!

— Я это мысленно спросил, — вздохнул министр.

Вера прикусила губу и опустила голову, стала вертеть в пальцах чашку. Министр тихо рассмеялся и несерьёзным тоном пробурчал:

— Совет министров заканчивается где-то в шесть-восемь вечера. И прихожу я с него злой, раздражённый и малоприятный в общении. И злой. И раздражённый.

— Приходите, — медленно кивнула Вера и подняла глаза, улыбаясь смущённому, но довольному министру. — Узнаем друг о друге много нового, обсудим политику партии и съедим всё, что я вчера приготовила. Или позавчера, я уже заблудилась во времени, если честно.

— Вам надо поспать, — виновато улыбнулся министр.

— Это пункт первый моих планов на сегодня, — рассмеялась Вера.

— Вы вообще не ложились? — неверяще спросил он, она иронично пожала плечами:

— Кто-то же должен вас охранять.

Он изобразил укоризненный взгляд, Вера по-собачьи высунула язык, шумно дыша, министра прыснул и закрыл лицо руками, бормоча:

— Не делайте так.

— Вам же нравится, — хихикнула Вера, он зарычал и взлохматил волосы:

— С вами невозможно разговаривать!

— А по-моему, у вас отлично получалось, даже во сне. Мне даже жаль, что я не увижу ваше лицо, когда вы будете слушать запись своих ночных откровений.

— Издеваетесь? — обречённо вздохнул министр, Вера прищурила один глаз:

— Чуть-чуть.

Он вздохнул, подпёр щеку ладонью и заглянул Вере в глаза…

— Господин?

…они оба горько рассмеялись и опустили глаза, в кухню заглянул Двейн, поклонился:

— Господин, вам прислали план…

— Не надо, — поднял ладонь министр, отмахнулся и поморщился, — оставь там… где-нибудь.

— Вас ждёт… — опять начал Двейн, министр перебил:

— Подождёт. Расслабься, — улыбнулся и протянул Двейну оладушек, — на, попробуй, перестань суетиться на минуту, оцени вкус жизни.

Двейн посмотрел на Веру, на министра, взял оладушек и чуть улыбнулся:

— Вы отдаёте мне свою еду?

— От сердца отрываю, — с придыханием ответил министр.

— Сегодня праздник? — издевательски удивился Двейн.

— Я просто добрый, когда высплюсь.

— На моей памяти это третий раз, — двинул бровями парень и сунул оладушек в рот, министр фыркнул:

— Это потому, что мне постоянно кто-то мешает спать.

— Я и сегодня пытался, честно, но мне не удалось, — Двейн облизал пальцы, вздохнул, — вкусно. Можно ещё?

— Нет, — буркнул министр.

— Недолго музыка играла, — философски пожал плечами Двейн и пошёл мыть руки. — Ладно, не буду мешать вам наслаждаться «вкусом жизни»… но помните, что там, в реальном мире, к вам уже очередь выстроилась.

— Ты всё портишь, — погрозил пальцем министр, Двейн особенно низко поклонился, при этом издевательски разводя руками:

— Господин.

Выпрямился и ушёл. Министр притворно вздохнул, посмотрел на оладушек в руке и неверяще переспросил:

— Третий раз?

— Жадина, — шутливо буркнула Вера.

— Есть такой грех, — кивнул министр, быстро допил чай и встал: — К сожалению, мне действительно пора, за тринадцать часов сна приходится платить. Не вставайте, мне ещё одеваться. Я скоро.

Он ушёл в спальню, Вера осталась засыпать за столом, прислушиваясь к его шагам, допила чай и стала убирать посуду. Министр появился в дверях через минуту, причёсанный, серьёзный и застёгнутый на все пуговицы, сочувственно посмотрел на Веру и виновато улыбнулся:

— Ложитесь спать, я разбужу вас вечером.

— Хорошо, — она опёрлась о тумбу, молча глядя в его глаза, он тоже молчал, пауза затягивалась. Вера понимала, что пора смутиться, но заторможенное сознание тонуло в глазах министра и не пыталось спастись.

— Приятных снов, Вера, — тихо сказал он, она улыбнулась и уже собралась ответить, когда он резко поднял ладонь: — Тихо! Никакой удачи, у меня ещё тренировка. — Вера виновато прикусила губу, улыбнулась, он чуть наклонился к ней и шепнул: — Знаете, вы…

— Господин?

— Да иду! — Он обречённо посмотрел Вере в глаза, чуть поклонился и шепнул: — Ложитесь.

Она кивнула, проводила взглядом его спину, обречённо вздохнула и ткнулась лбом в прохладный бок холодильника, замерла, чувствуя, как качается и вращается мир. Собралась с силами и добрела до дивана, села, сбросила туфли, расправила одеяло, с радостью почувствовав, что оно ещё не до конца остыло.

«Кусочек тёплышка, о, да.»

Завернувшись в одеяло по шею, она зарылась лицом в подушку, часто дыша и пытаясь пропитаться его теплом и его запахом, влезть в его сон…