Дай тебя забыть

Только вопросов меньше не стало. Любопытство, мягко говоря, распирало, и я тихо ликовала от того, что “родственнички” спорили за забором и нас не видели. Ведь они могли помешать мне получить ответы.

— Взломал, — виновато пожал плечами парень, шепотом отвечая.

Я хотела уже удивиться, но тут же раздался еще один голос, не гневный, — скорее, встревоженный.

— Андрей, мой друг уже доступен, я звоню ему, быстро отыщем Прищепку, — тараторил Макс. Он… волновался за меня?! Должно быть, на моем лице растянулась дурацкая улыбочка, но я не могла ничего с собой поделать. — Одно я знаю точно, в Малом Ручейке она не появлялась.

— Господи, какая дура! Круглая! — чересчур громко воскликнула я и тут же зажала себе рот рукой.

Не Малый Родничок, а Малый Ручеек! Ну конечно! Теперь практически все встало на свои места, потому что я просто перепутала кладбище.

Подняла свои глаза и снова взглянула на Рому, лицо которого украшала добрая такая усмешка.

Голоса поблизости как-то странно притихли. Я. Нас. Спалила. Сейчас будет трындец, определенно.

Не успела повернуть голову к открытым воротам, как оттуда выскочила взлохмаченная, озлобленная курица.

— Нашлась, паршивка! — подлетела ко мне Соня, и если бы Авдеев не успел сдернуть меня с мотоцикла и заслонить собой, мне бы однозначно досталось. — Ты хоть знаешь, что мы пережили за эту ночь?! Думали, ты потерялась, тебя похитили… Твой отец сорвал важные переговоры, примчался сюда, а ты?! По мужикам шлялась, курва малолетняя!

Должно быть, очень вовремя появился папенька и, о чудо, решил заткнуть рот будущей женушке.

— София! — зарычал отец. — Не смей! Никогда и ни при каких обстоятельствах так разговаривать с моей дочерью. Ты должна была за ней следить!

Будущая (хотя, возможно, уже не факт) мачеха попыталась снова открыть рот, но услышала лишь:

— Домой! — рявкнул родитель.

Откровенно говоря, я даже возликовала. Буквально, на одно мгновение.

Поэтому, когда стих противный цокот каблуков, смешанных с недовольным сопением, я смело выглянула из-за спины Ромы и даже сделала полушаг навстречу папе — так сильно меня подкупила эта ситуация. Мне искренне захотелось повиснуть у него на шее, как в далеком детстве.

Только отец идти ко мне не спешил, как и распахивать свои объятия. Мужчина недобро хмурился, тараня меня своим тяжелым взглядом. Я обратила внимание, как он сжал кулаки, по его лицу заиграли желваки, а глаза стали какими-то дикими.

— Ублюдок! — процедил, сквозь зубы, отец. — Ты хоть знаешь, что ей нет восемнадцати?! Да я на тебя заявление напишу! За похищение! И вообще!

Сразу захотелось спрятаться за спину своего спасителя, но он притянул меня к себе и крепко прижал к своей груди.

— Пиши, — с ехидцей бросил Авдеев. Я ощутила, как напряглось его тело. Должно быть, именно так себя ведет тигр перед нападением. — Хочешь померяться с ублюдком знакомствами? Дерзай.

— Ромыч? Прищепка? — раздался голос Макса, прерывая бессмысленную грызню.

Оглянулась на Пашу. Он выглядел каким-то измученным и расстроенным. А глаза выражали одно — разочарование.

***

Первым пришел в себя родитель и, не взирая на собственные злость и раздражение, быстро загнал всех нас в дом, чтобы не тешить публику, и, цитата, накормить бестолковых детей.

Насколько были бескорыстными и чистыми его помыслы для меня все еще оставалось загадкой, однако, с появлением Максимова, папенька явно сменил гнев в сторону Авеева на милость. И это меня смущало.

В отчем доме я не стала набрасываться на еду, а удрала в свою комнату, в душ. Все-таки, приятно иметь блага цивилизации, а не умываться ледяной водой из жестяного рукомойника со следами многолетней, если не многовековой усталости.

Казалось, мое тело жадно впитывало потоки горячей воды, обрушившейся сверху, а у меня была маленькая передышка просто переварить собственные эмоции, коих за последние сутки было слишком много.

Только, как оказалось, думать совершенно не хотелось. Желанием было другое — получить ответы на свои вопросы и рассказать отцу, что же произошло на самом деле.

А еще я бы хотела поговорить с Максом. Мне показалось, он действительно переживал за меня. Что, если мой друг детства,все же, не сгнил за эти годы?!

Почему-то глупое сердечко от подобной мысли пропустило болезненный удар — так сильно захотелось увидеть мальчика из прошлого!

Быстро облачилась в свой спортивный костюм и аккуратно сложила вещи Авдеева в пакет. Наверное, было бы правильным сперва постирать их, но у меня не было уверенности, что после общения с “моей” семейкой парень захочет продолжить общение. Будет грустно терять такого друга!

К тому же, мучил вопрос: мне ведь не показалось, и Рома с Пашей знакомы?!

Чтобы получить ответы, я неуверенно засеменила вниз. Только мое внимание привлек шум голосов дальше по коридору, и я решила изменить направление.

— Макс, ты че взбеленился?! — раздраженно бросил Авдеев. — Мы же с тобой никогда баб не делили.

Застыла, как вкопанная и, казалось, даже дышать перестала, чтобы лучше слышать диалог, явно не предназначенный для моих ушей.

— Повторяю вопрос: у вас с Ритой было? — с вызовом зарычал Максимов.

Я аж поперхнулась воздухом и уже готова была возмутиться вслух. Однако меня опередил новоиспеченный защитник.

— Ты не в праве спрашивать о подобном, — нарочито спокойно ответил Рома. — Она тебе не сестра. Вообще никто.

— Мы знакомы с детства, и…

— И ты ни разу не упоминал о ней! — взревел мой рыжий друг. — Ты, как и твоя мамаша, даже не удосужился проконтролировать, чтобы девочка домой добралась. Ты не знаешь, какую я ее нашел, и…

— Молодец, я тебе медальку куплю, на гвоздик повесишь. Теперь свободен! — не остался в долгу “братец”.

Открыто показывать свое любопытство и обозначать присутствие я не хотела, поэтому продолжала стоять метрах в пяти от двери чужой комнаты. Мне было неприятно, что парни выясняли отношения явно из-за меня, только что делать, я не знала.

— Забываешься, дружище, — ледяным тоном прозвучал голос Авдеева.

— А я тебе еще раз повторяю: свободен!

Рома лишь громко рассмеялся. За этим последовали звуки ударов и отборная ругань. Мне удалось разобрать совсем немного. Пожалуй, подобных слов я раньше не слышала. Отчаянно хотелось вмешаться или позвать на помощь, только тело перестало меня слушаться, а горло свело спазмом.