Дай тебя забыть

— Представляю, увы, — с плохо скрываемой грустью отозвался Авдеев.

***

Сначала мы посетили местный магазин. Это было странно и даже как-то ностальгически, пожалуй. Наверное, сельские универмаги — настоящие кладовки сокровищ, потому что в них можно найти все, что угодно.

Так, например, я стала обладательницей дневника для девочек (знаю, что мне не десять, но очень захотелось), набора прикольных резинок для волос, одного из двух парных кулонов (второй оказался на шее у Ромы), бутылки лимонада, нескольких булочек с повидлом и спрея от комаров. А еще я попросила рыжика купить немного шоколадных конфет с начинкой — такие любил Костя. Мне было неловко, что за меня платил Авдеев, однако, парень убедил меня в том, что он инициировал поездку, а, стало быть, любые расходы — его обязанность и прерогатива.

У входа в небольшую церквушку Рома без всяких просьб или напоминаний сам выбрал для меня платок — белое кружево, чтобы покрыть голову. Уже внутри, у матушки, мы купили свечи, лампадку и искусственные цветы. Внутри задержались совсем ненадолго: поставили свечи за упокой и одну, стыдясь взгляда Авдеева, я тихонько поставила за здравие. Не за отца, — за Макса. Нет, я не думала, что Рома мог бы быть против, но мне было неловко обсуждать это.

— Ну что, веди, красавица, — задорно проговорил рыжик и выжидающе посмотрел на меня.

В теории, обычно кладбище скрывается в пролеске или за горкой. Здесь же было и то, и другое, и, поэтому, я немного растерялась. С Малым Родничком все было гораздо проще, к тому же, мне водитель подсказал, куда идти.

— Да ладно тебе, — фыркнул Авдеев и взял меня за руку. — Погнали!

Спорить смысла не было, поэтому я снова доверилась парню и последовала за ним, даже не разбирая дороги. А какая разница? Денег нет, адреса дома нет и, если вдруг, рыжик решит надругаться надо мной, и бросить в лесу, я все равно не выберусь оттуда.

Минут через пятнадцать, примерно, я обратила внимание на ограду, которая показалась впереди. Непроизвольно выдернула руку и, поддавшись какому-то порыву, рванула вперед.

Казалось, ноги сами знали маршрут и, что оказалось самым потрясающим, ловко маневрируя между рядами, остановилась около могилы Анисимовых.

Дыхание моментально сперло, а ноги подкосились, и я рухнула на колени. Слезы сами собой потекли из глаз, как только взгляд отыскал на памятнике два небольших медальона с фотографиями брата и мамы.

— Как же сильно я по вам скучала, — буквально завыла в голос.

Одиночество с новой силой обрушилось на меня. Я ведь надеялась, что рядом с родными снова почувствую себя… полноценной, но нет. Гранитная плита служила напоминанием какой-то моей никчемности.

“Никому ты не нужна, Маргаритка”, — зудел внутренний голос. — “Те немногие, кто был готов бороться за тебя, — мама и Костик, — теперь в холодной земле,”

Мне отчаянно захотелось опуститься рядом с цветником и свернуться калачиком. Казалось, а вдруг так можно будет услышать их голоса?!

Только сильные руки не позволили этого сделать. А я даже не слышала, как он подошел и сел позади, но была благодарна Роме за это.

— Ты на нее похожа, — прижал парень меня спиной к своей груди. — Красивая, волевая, упрямая.

Я лишь горько усмехнулась. Мама действительно была очень яркой женщиной, одной из тех, кому всегда оборачивались вслед. И главное, она никогда ничего не делала для этого. Даже в мешковатом спортивной костюме, с пучком на голове и синяками под глазами от недосыпа, она все равно привлекала мужское внимание и недоуменно-завистливые женские взгляды. Ух, как папа ревновал!

Я же… Невзрачная серая мышка, всеми брошенная. Единственная моя жизненная цель — постараться не осквернить память моих родных. Отец… с ним все понятно. Плевать он хотел на мои желания, у него какие-то свои планы на мое будущее. Но мама…

“Я всегда буду тобой гордиться!”, — часто повторяла она, когда я в очередной раз плакала из-за какой-то неудачи. — “Ты, главное, никогда не отступай, а я тебя поддержу”.

— Расскажи мне про брата, — ворвался в мои мысли голос рыжика. — Интересно, он бы набил мне морду?

— За что? — улыбнулась, глотая слезы. Все-таки, Рома — потрясающий человек. И я бесконечно рада его присутствию, и поддержке.

— Ну как, я же видел его маленькую сестренку голой, — фыркнул парень, вгоняя меня одновременно и в краску, и в полнейший ступор.

***

Довольно продолжительное время мы провели на кладбище. Я и плакала, и смеялась одновременно, рассказывая о своем детстве, маме, брате, и… Максимове. Авдеев ни разу не перебил меня, — лишь обнимал крепче.

Когда, наконец, мне немного полегчало, словно весь груз, что долгие годы якорем давил на шею, куда-то свалился; Рома встал сам, помог подняться мне, разложил цветы на могиле и зажег лампаду.

— Думаю, вам надо немного побыть наедине, — тихо произнес парень и приободряюще сжал мою руку. — Я буду у выхода. Не заблудишься, мелкая?

Я лишь отрицательно покачала головой. Уверена, рыжик даже и не представлял, как много он для меня сегодня сделал!

— Огонь не забудь погасить, — бросил Рома напоследок.

У меня внутри царило такое умиротворение, что я совершенно растерялась и даже не знала, что сказать. Моя, раздирающая на мелкие части душу, тоска сменилась легкой грустью и осознанием неизбежного. Да, моих родных не стало слишком рано, и, раз я не смогла смириться с этим шесть лет назад, то самое время принять это сейчас. Молчаливо глотая последние слезы, разглядывала фотографии любимых людей и, казалось, они без слов все понимали.

Костик словно бы грустил, что с Максом у нас совсем не складывались дела, а мама с немым укором порицала поведение отца, хотя и не винила его в новых отношениях, — скорее, наоборот. Мне казалось, ей было бы гораздо больнее, если бы любимый муж похоронил себя рядом.

С другой стороны, я так и не выяснила, как отец жил все эти годы; что значили его слова о том, что он находился под следствием, и почему это явно связано с мерзкой Соней.

Так, соберись Марго! А если предположить, что София, на самом деле хороший человек? Ну, допустим, где-то в глубине души. Тут ей на голову, словно снег в середине июля, упала падчерица. Нежданно-негаданно. Кто обрадуется подобному? Наверное, никто. И в случае моей пропажи, — я ведь сама виновата, и…

Только все эти обстоятельства не отменяли явного какого-то соглашения между отцом и его пассией. А вот наличие чувств между ними — вопрос хороший.

“Это не твое дело,” — прозвучал голос в голове. — “Главное, чтобы папе было комфортно, не в ущерб другим”.

Я бы с этим поспорила, раз слышала разговоры на тему планов, касаемо меня. Какая роль мне уготована в союзе Анисимовых-Максимовых? Если честно, узнавать на собственной шкуре вот совсем не хотелось.

“Ты должна доверять себе, тогда пойдешь по правильному пути,” — очередное странное напутствие. — “К тому же, ты теперь не одна.”