Дайте шанс! Трилогия

– Оформляйте!

Еще полчаса ожидания в коридоре и нас завели уже в новый кабинет с симпатичной темноликой девушкой. Она зачитала основные пункты, касающиеся выгод от службы в Императорской армии, и мы приступили к подписанию контрактов, по очереди подходя к ее столу и ставя подписи в документе. В заключение у нас забрали паспорта, пообещав до конца дня выдать удостоверения военных. Сами же паспорта должны были остаться в штабе на весь период службы в армии.

Как только с формальностями было покончено, прапорщик ехидно оскалился.

– Ну что, еще не поняли, в какую жопоньку попали?

– Костин, а можно без выражений? Сколько раз повторять можно?! – запищала девушка.

– Все-все, мы уходим. За мной! – скомандовал прапорщик.

Роман и Семён нахмурились. Эмили как-то сразу немного расстроилась. И лишь на лице Евы торжествовала улыбка. Всем видом она показывала – а я вас предупреждала!

Глава 9

Первым делом прапорщик Костин отвел нас на склад обмундирования, где нам выдали нательное белье, берцы, головные уборы наподобие бейсболки, по два комплекта летней формы и пастельные принадлежности. Далее мы прошли в баню, где у входа девушек ждала кривоногая и почему-то неосветленная прапорщица. На этом, собственно, мы с ними и простились.

После помывки прапорщик повел нас к казарме, деловито показывая по сторонам:

– За баней котельная. Там столовая и магазин. Рядом дом офицеров. Только не вздумайте мимо впритык проходить. Господа офицеры такого не любят. Не ближе 5 метров проходите. И не забывайте отдавать честь каждому благородию. И по плацу не вздумайте просто так шастать. Только в обход, как мы сейчас делаем. А вот это женская казарма. Предупреждаю сразу, войдете к своим подружкам и 10 суток губы вам обеспечены. Все понятно?

– Да.

– Не «Да», а «Так точно»! На сегодня даю вам преференции освоиться, а с завтрашнего дня буду драть в три шкуры. Все понятно?

– Так точно! – только теперь мы впервые произнесли одновременно, начав осваивать армейский лексикон.

Наша казарма оказалась по соседству с девушками. Первый этаж занимали первогодки. Второй и третий – те, кто прослужил дольше.

Прапорщик со входа прицепился к стоящему у тумбочки по стойке смирно дневальному – не так стоишь, не так заправлен ремень, не так начищены берцы. Он вызвал долговязого сержанта с оттопыренными ушами и заодно высказал претензии ему. Ну а в конце…

– Упор лежа принять! Сто отжиманий! Сержант Гричик, проследи.

Бедный светлоликий паренек с едва заметным свечением над головой с жалобным видом опустился к полу и принялся вслух отжиматься. Нам же прапорщик велел за ним следовать в расположение.

Узкий коридор, с идущими по обе стороны дверями, дальше открытое пространство с двухъярусными железными кроватями по обе стороны. Справа находилось человек двадцать подстриженные в ноль и почему-то в одних трусах. Однако большая часть правой стороны пустовала. Одни парни лежали на кроватях, другие штопали форму. Все ниже полукровок и такие же, как мы, светлоликие. С появлением прапорщика, кто не спал, повскакивали.

Если до этого особенные запахи не улавливались, то тут уже попахивало мужским потом, носками и еще чем-то грязным. Совсем несильно, пока чуть-чуть. Что начнется, когда будут заняты хотя бы половина кроватей, гадать не приходилось.

– Знакомьтесь. У вас пополнение. Андрей Черновол, Роман Пересада, Семён Ветлов, – указал прапорщик на каждого из нас, чем меня удивил, потому как я до этого не знал фамилий ребят и потому как он нас запомнил и не перепутал.

– Ух ты! Чистый какой! Барчук, что ли? – раскрыл рот мелкий худощавый парень с большими глазами.

– Синицын, опять неуставщину разводишь? Что я тебе говорил по поводу кличек? Как ты собрался биться с тварями? Как собрался звать на помощь, когда прижмут твари, когда не то, что ранят, по яйца оторвет ноги? Барчук, Перес, Ветел, помогите, вытащите меня, что ли? Ты будешь орать: «Братцы!». Потому что только братцы, подчас рискуя жизнями, придут тебе на помощь. Но братцами вы должны стать не когда тебя прижмет где-то там, а здесь, сейчас, в казарме. Потому что ближе, чем они у тебя никого нет. Мамки с папками остались на гражданке. Здесь есть только братцы. И чем братцы будут роднее, чем ближе, тем у тебя дурака будет больше шансов выжить. Все понятно?

– Так точно! – отчеканил Синицын.

– Не слышу остальных?

– Так точно! – хором отчеканили все.

– А чтобы лучше до тебя Синицын дошло, упор лежа принять. Сто отжиманий. Сержант Гричик, проследи.

Оглянувшись и не увидев сержанта, он заорал фамилию на всю казарму. Топая берцами по деревянному полу, Гричик бегом прибыл на крик.

– Проследи, – указал он на Синицына, начавшего отжиматься от пола.

Прапорщик намеревался пойти дальше, но заметил в левой части казармы на подоконнике разложенное полотенце.

– Я же сказал, в соседнее расположение носа не совать! Кто тряпку оставил?!

– Там солнце. Я положил сохнуть, – кряхтя и продолжая отжиматься, подал голос Синицын.

– Синицын, не пойму, ты у меня решил стать Гераклом, что ли? Сержант Гричик еще сто отжиманий.

– Есть сто отжиманий! – с готовностью отчеканил тот, как будто ему предстояло отжиматься.

– Что стали? – это уже было к нам. – Ставь рюкзаки и за мной.

На всякий случай мы поставили рюкзаки на пол с правой стороны, где размещались парни.

– Это зона отдыха, – показал прапорщик в конце расположения справа, где под потолком висел телевизор. – Это зона активного отдыха, – указал он на левую сторону, где висел боксерский мешок и размещался силовой уголок со штангой. – На ближайший месяц сюда не смотреть. Вам будет не до этого. Я об этом позабочусь.

Проход упирался в дверь, раскрыв которую мы оказались в зоне санузла. Справа шли писсуары, слева кабинки. Прямо вдоль стены раковины, где сейчас стирали форму четверо парней. Ошметки грязи на полу сразу бросились в глаза.

– Что это за такое?! – заорал прапорщик. – Что за свинарник?! Казарма – это прежде всего порядок! Понятно или нет?!

– Так точно! – выкрикнули в ответ четверо.

– Вчера понятно, сегодня понятно. Это хорошо, что понятно. Нужно закрепить. Упор лежа принять! Сто отжиманий! Сержант Гричик!..

Оглянувшись и не найдя сержанта, прапорщик открыл дверь в расположение и громко позвал его по фамилии. Снова громко топая, тот прибежал галопом.

– Где тебя постоянно носит?

– Так это… – видимо плюнув на оправдания он избрал для себя лучшим покаяться: – Виноват! Исправлюсь!