Дайте шанс! Трилогия

– Правильно. Исправляйся.

Думал сейчас и ему влепит сто отжиманий. От этого едва ли не засмеялся, но, естественно, не подал вида, ибо уже понял, что последует. Для сержанта прапорщик велел проследить за отжиманиями парней. Тот подался к ним и стал отсчитывать вполголоса.

– Ну и последнее, – это уже было обращено снова к нам, – мимо очка не ср*ть и не сс*ть. Утром и вечером убирается женщина. Услышу от нее жалобу, всей ротой будете у меня умирать. Все понятно?

– Так точно!

– Гричик, что ты там встал? Иди сюда. Покажешь новеньким, как правильно подшиваться, как заправлять кровать, как носить форму. И проследи, чтобы сегодня они подстриглись. А тебе обязательно побриться, – закончил на мне прапорщик.

На этом изверг убыл.

– Гричик, можно не отжиматься? – поднял голову один из отжимающихся парней.

– Что сказал Костин? Вот и отжимайтесь. Не хватало из-за вас встрять. За собой разгребать не успеваю, – обреченно выдохнул сержант.

Гричик дождался, пока парни закончат и вместе с нами прошел в расположение. Первым делом на примере Сёмы он показал, как мы должны выглядеть, заставив его оправиться, спрятать на берцах шнурки и сильнее затянуть ремень. После рассказал и показал, как правильно застилать кровать и подшиваться. Ну а прямо сейчас он велел выбрать себе места, оставить в тумбочках нужные вещи, а остальное вместе с рюкзаками сдать в каптёрку.

В поезде еще ладно, временно можно поспать на верхней койке, но все время там находиться мне не хотелось, посему выбрал нижнее место. В маленькую тумбочку, которую требовалось делить с тем, кто на верхней полке, многое не положить. Так что оставил лишь мыло, зубную щетку и килограмм конфет, купленных в Тобольске.

Видя, с какими глазами все уставились на конфеты, пришлось угостить всех. Вроде дал по парочке, а от килограмма почти ничего не осталось.

– Слышь, новенькие, не расслабляемся, – беря свою долю, борзо начал Синицын, – чтобы сегодня научились заправлять пастели. И чтобы научились быстро одеваться. На все про все Гиббон дает 40 секунд.

– А ты что умничаешь, самый умный, что ли? – ощетинился на него Рома.

– Я тут самый старый. Лучше слушай, что тебе говорят. Иначе за**етесь отжиматься. Еще из-за вас мы встрянем. У меня уже сегодня рекорд, 1600 раз отжался. Но самый рекордсмен у нас вон, – указал он на спящего без задних ног парня на верхней койке, – за вчера 2700 выжал. Сегодня пока 2300. Но пока не вечер. По-любому перещеголяет.

– Что-то ты непохож на старого. Сколько ты тут? – спросил я, видя, что он такой же светлый, как и мы.

– Третий день, – ответил он и расплылся в улыбке.

Мы тут же рассмеялись. Оказалось, нашу роту начали комплектовать только три дня назад. Как раз в день принятия министром обороны решения о временном сокращении срока контракта до одного года. С этого времени в казарму ежедневно приходило пополнение из сборного пункта Тобольска. Сегодня утренним бронепоездом прибыли очередные пятеро парней. С ними мы не пересеклись, потому что их встретили на машине и довезли прямо до казармы.

Немного поговорив с ребятами, мы пошли сдавать рюкзаки в каптёрку. И вот тут передо мной встал вопрос по оружию. Выручил Рома, вызвавшийся временно спрятать его в потайном кармане. Естественно, я согласился.

Коптерщик – взрослый сержант-мордоворот сразу предупредил забирать все что нужно, потому что до первого увольнения больше вещи не даст. Я оставил себе деньги, смартфон и один нож в ножнах – чисто на всякий случай. Не то что для самообороны, больше из хозяйских нужд. Спрятал его пока за пазуху, а остальное рассовал по карманам.

– Видел у него вся морда побитая, – на выходе тихо буркнул Сёма.

Я оглянулся. Действительно, вроде что-то есть.

– Никак не привыкну к черным лицам. Для меня они все на одно лицо. Может мы вчера, может сам с кем-то, – признался я.

Проходящий мимо Гричик напомнил о стрижке и бритье. Машинку для стрижки выдал опять же коптерщик, сказав, что там ничего сложного, брить нужно в ноль. А с одноразовой бритвой и помазком выручил Семён.

Первым делом мы постригли друг друга. Вторым – пошли бриться. Точнее, Рома с Семёном вызвались мне помочь. Намыленным помазком я скрыл пеной пушок и под чутким руководством наставников новенькой бритвой снял его с себя, оголив гладкую кожу. Все прошло совсем буднично. Как будто этот ритуал для меня был привычным. Зато по завершении в зеркальном отражении на меня смотрело помолодевшее лицо. Теперь мне даже можно было дать мои настоящие шестнадцать.

Мы закончили вовремя. Дневальный объявил строиться на обед. На улице Гричик поставил нашу троицу в конце и велел стараться идти в ногу. Я уже понадеялся, что в столовую мы пойдем без прапорщика. Но нет, все-таки он увязался идти с нами.

– В ногу идем! И р-р-раз! И р-р-раз! И р-р-раз, два, три! Я сказал в ногу!.. – то и дело орал Костин все недолгую дорогу.

Вышагивая, я ловил настроение. Сидящий внутри меня Андрей, по-моему, был в ауте. Ну как же, изнеженные дворянин и солдат-контрактник – уму непостижимо!

Я сам испытывал похожие ощущения. В то же время нашел не столько оправдание, сколько точное описание происходящего. Прежде чем прыгнуть, нужно опуститься. Так сказать, взять размах или чего там нужно для рывка. Именно так для себя я охарактеризовал, что сейчас делаю. А дальше я обязан высоко подпрыгнуть вверх, а не распластаться по полу на уровень плинтуса, иначе все потуги окажутся зазря.

Строем мы дошли до столовой, строем вошли. В нос ударил знакомый запах по интернату. Я привык его считать вкусным.

Тут собралось человек пятьсот. Разговоров почти неслышно. Вместо них громкое щелканье алюминиевых ложек об алюминиевые тарелки.

Рота, взвод или как иначе назвать еще меньшую группу девушек, чем наша, закончили обедать и толпой подались на выход. Та же кривоногая прапорщица, что мы видели у бани, заорала им построиться и строем покидать столовую. Среди девушек оказались Эмили и Ева.

Увидев друг друга, мы подались обменяться впечатлениями.

– Куда? А ну в строй! – заорала на девушек прапорщица.

– Черновол, а ты куда?! А ну в строй! – заорал мой изверг.

– Так точно! – громко выкрикнул я и также как девчонки вздохнул, обменялся с ними улыбками и подался обратно.

– О бабах – забудь! На службе никаких баб! Бабы будут в увольнении!

– А когда увольнение?

– Когда заработаешь!

Все-таки армия не интернат, где зашел в столовую и сел обедать. Здесь пришлось выстроиться около стола и дожидаться команды прапорщика.

И тут мой смартфон брякнул сообщением, заставив изверга разразиться: