Даю тебе честное слово

Порадовавшись, что память в полном порядке, он внезапно почувствовал желание выкурить сигару. Один раз не считается, решил он, и пошел искать свой нагрудный мешок. Потом дедушка долго сидел, завернувшись в одеяло, на садовом стульчике, размышлял и пришел к выводу, что жизнь прекрасна. «Как дети в мирной роще, быть набожней и проще, вольней и радостней хотим» [59] , – процитировал он и невозмутимо пустил облачко дыма.

Наконец Вилли Кнобель встал, чтобы бросить вниз давно погасшую сигару, и в свете уличного фонаря заметил мелькнувшую тенью фигуру, которая бесшумно преодолела короткое расстояние до въезда в гараж и принялась над чем-то колдовать у ворот. На мгновение сердце старика замерло, однако он овладел собой и стал действовать быстро и решительно. Первым делом надо было достать пистолет из пакета и снять с предохранителя. Старенький вальтер работал на удивление безупречно. Ночную тишину разорвал выстрел, но ни в одном окне ближайших домов свет не загорелся. Чужак пригнулся, чтобы спрятаться в тени дома, но от своих темных замыслов не отказался и после небольшой передышки принялся за старое. В этот раз он вытащил из-за пазухи предмет, похожий на ломик.

59

Стихотворение Маттиаса Клаудиуса (1743–1815), более известное как «Вечерняя песня». Перевод В. Кормана.

Старик сначала решил громко звать на помощь, но голос предательски сорвался. Положение вынуждало выстрелить еще раз. Он сознательно прицелился рядом с ногой, не желая ранить человека. Второй выстрел, похоже, не на шутку испугал незнакомца, и тот бросился наутек. Соседи на выстрелы по-прежнему не реагировали. С чувством исполненного долга Вилли Кнобель собрался было снова лечь в постель, как дверь в комнату отворилась, зажегся верхний свет, и он увидел перед собой Макса.

– Руки вверх или буду стрелять! – веселясь, сказал старик и направил пистолет на полуобнаженного внука.

– Бога ради, дедушка, это ты только что стрелял?

– Кое-кто пытался проникнуть в дом, но я ему задал жару! Прыг – и был таков, трус! Но ты не бойся, твой дедушка начеку. «Спокоен будь, край отчий наш: Тверд и надежен страж, на Рейне страж!» [60]

Макс взял оружие из рук деда, положил на ночной столик и сел в кресло. У него потемнело в глазах. Первая мысль, которая ему пришла в голову, была: дедушка окончательно рехнулся, и в этом исключительно его вина. Потом он вышел на балкон, споткнулся о валявшееся одеяло, бросил взгляд вниз и рассмотрел, несмотря на темноту, лежавшего ничком человека.

60

Строка из немецкой патриотической песни «Стража на Рейне».

Вызвать «скорую помощь» или принять меры самому? Макс ринулся вниз по лестнице, все еще трепеща от страха, пересек гараж, взял фонарик и приоткрыл дверь на щелочку.

Фонарик выхватил из темноты раненого человека. Это не человек Фалько, который должен был вышибить Максу зубы? И точно: дедушка, похоже, уложил Пита Булля. Так и не набравшись решимости самому проверить пульс у бездыханного заклятого врага, Макс на всякий случай закрыл дверь в гараж и бросился наверх за Йенни – как-никак, она кое-что смыслила в медицине.

Вооруженная настольной лампой, Йенни проявила больше отваги и приблизилась к подстреленному поближе. Однако ее тут же охватила истерика, и сквозь учащенное дыхание девушка едва слышно произнесла:

– Я его знаю, это Пит Булль!

– Это я и сам знаю. Но надо же что-то делать. Дедушка в него стрелял. Как думаешь, он его серьезно зацепил? – прошептал Макс.

Йенни будто потеряла дар речи. Промолчав вечность, она наконец сказала:

– Он мертв.

Макс проглотил язык. Опять молчание. А затем в один голос оба выпалили:

– Надо вызвать «скорую»!

– Лучше сразу полицию…

– Тогда дедушку засадят…

– Скорее положат в психушку…

Наконец они оттащили Пита Булля в гараж, не забыв и его ломик, и заперли ворота.

– Только не бросай меня сейчас, Йенни! – взмолился Макс и стремглав помчался наверх к дедушке.

– Дедушка, где твое одеяло? Тебе надо в постель и наконец заснуть. Ты действительно прогнал вора, но пистолет – куда ты его дел?

В ответ – упорное молчание.

– Ладно, я сам его найду и выброшу. Иначе нам обоим гореть в аду. У тебя вообще есть разрешение на оружие?

– Старым солдатам оно не требуется, – недовольно буркнул старик, но с готовностью позволил уложить себя в кровать.

До половины четвертого утра Макс с Йенни просидели на кухне, накачивая себя кофе в надежде, что кому-нибудь придет спасительная идея. Дедушка ни за что не выдержит допросов и расследований и в конце концов попадет в закрытое отделение психиатрической лечебницы в Хеппенхайме [61] .

– Не думаю, чтобы кто-либо, кроме Фалько, знал, что Пит Булль здесь был, – предположила Йенни, – а он не проболтается. Пока темно, надо избавиться от трупа. В шесть уже светает. Вот кого я уж точно не стану оплакивать!

61

Город, районный центр в земле Гессен, Германия.

Макс вспомнил тот роковой день, с которого начались все его беды, – когда он взялся доставить сообщнику якобы наследство Фалько. Он и сейчас до мелочей помнил тот заброшенный садовый участок – идеальное место, где можно спрятать труп. К тому же достаточно далеко отсюда.

– Мне знаком этот участок, – сказала Йенни.

Макс предпочел не спрашивать, какие обстоятельства ее туда привели и что она там пережила. Вдобавок девушка была права: что, если полиция найдет тело, то место находки неизбежно направит криминалистов на след Фалько, и семья Кнобелей будет вне подозрений.

По следам на теле трудно было понять, что пуля попала в область живота. Можно было подумать, что этот человек умер от внутреннего кровоизлияния. Для удобства перевозки было бы хорошо упаковать тело в два мусорных мешка. И действовать надо было немедленно, так как, по мнению Йенни, когда наступит трупное окоченение, тело потеряет гибкость.

– Он должен был на чем-то сюда приехать, – вслух размышляла Йенни. – Может быть, его машина где-то поблизости.

Ловкими движениями она прощупала карманы на одежде убитого и почти сразу нашла документы на автомобиль, связку ключей, водительские права и деньги. Все, кроме ключей, она засунула обратно.

Из-за прерванного сна, непривычно крепкого кофе и, конечно, от шока Макс пребывал в странном взвешенном состоянии.

Это фильм, думал он, вот сейчас он проснется и поймет, что все это страшный сон. Но Йенни его подгоняла, не позволяя погрузиться в раздумья. Шатающейся походкой Макс пошел искать автомобиль с номерным знаком HD-PB 666 и, когда нашел, подогнал задним ходом к гаражным воротам. Он был несколько разочарован тем, что гангстер ездил не на большом «ситроене», а на простеньком «поло».

К тому моменту Йенни взяла себя в руки, перестала плакать, стучать зубами и причитать. Она действовала деловито и уверенно, как будто ликвидация трупов была для нее обычным делом. Натянув на себя свитер Макса – под утро стало прохладно, – Йенни сбегала на кухню за большими синими мусорными мешками и в подвал за бельевой веревкой. К появлению Макса она успела натянуть один мешок на голову покойника и хорошенько завязать. И сейчас возилась со вторым мешком.

18