Даже если ты уйдешь

Дорогие мои! Рада приветствовать вас в новинке! Хотела бы уточнить момент с простынью. Сама я узнала об этом лет в 20 на свадьбе двоюродной сестры. Помню, как возмущалась, что это нарушение прав женщин и каменный век. На что мне некоторые тети сказали, что тоже проходили через такое и ничего. Это был тот же 2007 год. Сейчас так уже не делают и действительно считают пережитком. Склоняюсь к тому, что сейчас выросло новое поколение - более свободное и осведомленное.

Пояснение про сериал "Клон" (легендарный бразильский сериал). В одной из серий муж Жади Саид во время первой брачной ночи узнает, что она не девственница и пускает себе кровь из пальца, чтобы не опозорить себя и ее. За дверью новобрачных уже ждут родственники, чтобы посмотреть простынь. Кстати, это 21 серия

Глава 2. Устала

2013 год

Эсмигюль двадцать семь и она очень устала. Устала растить двоих детей сама несмотря на то, что вроде бы замужем. Устала от одиночества в браке. Устала делить мужа с многочисленными друзьями, которых он ставил важнее семьи. Устала от постоянных нравоучений и недовольства свекрови, ведь три года назад они были вынуждены переехать к ней после того, как бизнес Имрана прогорел и ему пришлось продать квартиру, чтобы расплатиться с долгами. Устала от своего отражения в зеркале, от вечно грустной располневшей тетки с хвостикио и мешками под глазами. Устала от того, что муж больше не видел в ней женщину и не хотел ее. Да и она тоже ничего от него не хотела и винила себя во многом, в том числе в своей хронической усталости.

Эсми вышла замуж шесть лет назад. Кажется, совсем недавно это было.

Двойняшкам - Ситоре и Руфату исполнилось пять и они ходили в детский сад. Именно из-за них в этот день Эсмигюль оказалась на барахолке - приехала покупать канцелярские товары для занятий в старшей группе. Алматинская барахолка - это огромный город в городе, поделенный на большие и маленькие рынки. Вдоль широкой улицы тянулись бесконечные ряды с одеждой, обувью, хозяйственными товарами, посудой, коврами.

Стоял невыносимо жаркий август. Эсми вышла из душного автобуса, прижала к груди сумку, чтоб не украли, и пошла на рынок. На ней были светлые льняные брюки и белая футболка с рисунком на груди и удобные шлепки. Волосы, которые теперь прикрывали только плечи, она скрутила в жгут и заколола большим крабом. По дороге Эсми снова сокрушалась, что просила мужа оставить ей машину - так было бы быстрее и удобнее: она бы развезла самсу, которую делала каждый день по магазинам и поехала за покупками. Но утром он, не предупредив, сел а авто и был таков.

После фиаско с перегоном машин из Америки Имран вновь вернулся под крыло мамы, которая доверила ему управление бутиком на барахолке. Одним занимался его старший брат и очень, надо сказать, успешно. Был еще младший сын - отрезанный ломоть, так как учился в Китае и планировал остаться там. Во многом поэтому мать с отцом и приютили семью Имрана, ведь по традициям с родителями должен жить младший. А у них получился средний.

– Альбомы для рисования в какую цену?
– спросила Эсмигюль продавца.

– 12 листов или 24?

– 24.

– 300.

– Давайте два, - вздохнула она.
– И еще мне нужны краски, цветные карандаши…

– Эсмигюль! Привет!
– она вздрогнула от того, что кто-то коснулся ее плеча. Это была Халима - соседка с района, с которой Эсми пересекалась на мероприятиях.

– О, привет! Тоже приехала за канцтоварами?

– Да, мой старший во второй класс идет. Здесь намного дешевле, чем в магазине. Слушай, - оживилась она.
– Я вот минут пять назад твоего видела. Он машину еле припарковал.

– Да? А я на автобусе приехала, - усмехнулась Эсмигюль.

– Серьезно? Я думала, вы вместе.

– Он с утра по делам ездил, я не стала его ждать. Но может, хотя бы вместе уедем. Спасибо, что сказала. Сейчас позвоню ему.

– Давай!
– Халима снова дотронулась до ее руки.

– Потом еще поболтаем.

Отойдя подальше, Эсми начала звонить мужу, но он не брал трубку. До бутика было всего пять минут ходьбы, и она решила идти туда и попросить подождать ее. Семья Юсуповых торговала демисезонными куртками и зимними пуховиками. Летом покупателей было немного, но как начнется сезон, торговля пойдет.

Прозрачные двери в магазин на удивление были закрыты. С другой стороны висела табличка: “Закрыто. Позвоните по номеру 7014158756”. Подняв глаза, Эсми увидела, как колыхнулась тканевая ширма. В груди больно кольнуло и она все-таки дотронулась до ручки, нажала на нее и дверь неожиданно поддалась.

Тихо войдя в магазин, Эсмигюль судорожно вздохнула, сжала и разжала кулаки. Сердце заколотилось как бешеное, пульс бился все сильнее и сильнее. За ширмой стонали. Сладко, протяжно, в два голоса. Пошлые фразы, женский шепот, щелчок ремня.

– Имран, Имран. Скажи, что ты меня любишь…

– Люблю, малыш…

– Уйдешь от нее, да? Пообещай, что уйдешь.

– Уйду.

– Когда?

– Скоро уйду. Скоро.

– Да! Да! Да!

Сгорая от ярости и боли, Эсмигюль порывисто отодвинула серую ширму и увидела, как ее муж прижимает к зеркалу и держит за бедра продавщицу бутика. На ней был только белый кружевной бюстгальтер, а юбка висела на талии.

– Какого хрена?
– увидев жену, зарычал мужчина и быстро отпрянув от любовницы, поставил ее на ноги. Она вскрикнула, прикрывая руками лифчик.

– Такого хрена, - процедила Эсми, вошла в небольшую примерочную и уже не помня себя от злости, схватила девицу за длинный черный хвост и потянула на себя.

– Дура! Пусти!
– завопила девица, когда Эсми выволокла за волосы в зал и потащила на вы выход. Сначала она хотела просто выкинуть ее из магазина, закрыть дверь на замок и разобраться ужем. Но что-то в ее голове щелкнуло и она, потащила продавщицу по всему торговому ряду.

– Имран! Имран! Сделай что-нибудь.

Но Имран не успел, потому что надевал штаны и застегивал ремень. А в это время его любовница ковыляла за обманутой женой в одном бюстгальтере и юбке. Благо, хотя бы додумалась спустить ее еще в примерочной.

– Ааа, сучка! Больно!

– Больно? Мне тоже больно!
– орала Эсми, не помня себя от гнева. Она шла непонятно куда, видела удивленные, озадаченные лица продавцов и покупателей. Кто-то, как ей показалось, даже снимал ее на телефон. А кто-то улюлюкал вслед и что-то выкрикивал. Из крытых бутиков и маленьких рыночных кафешек тоже высыпали люди. Такое шоу невозможно было пропустить.

– Давно ты спишь с моим мужем?
– проорала Эсми.
– Давно?

– Нет…

– Эсми, ты совсем чокнулась? Отпусти Хабибу!
– разъяренный голос мужа за ее спиной заставил Эсми остановиться. Несколько раз она видела, как на его телефоне высвечивалось это имя. Он либо брал телефон и выходил, либо говорил, что перезвонит. На ее вопрос: кто это, Имран как-то ответил, что новая продавщица. И свекровь подтвердила, потому что сама ездила однажды проверять ее.

– Хабиба значит?
– процедила она сквозь зубы и со всей силы дернула девицу за хвост.

– Ааай, волосы! Волосы!
– истерично завопила любовница.

– Эсми, ты совсем больная?
– недовольно бросил ей муж.

Эсмигюль очнулась, опустила глаза и посмотрела на свою дрожащую руку. В кулаке был зажат черный хвост - шиньон, который она сорвала с головы Хабибы. Эсми резко бросила его на землю и взглянула вниз как на нечто мерзкое и ядовитое.

– Ты видишь, что она сумасшедшая! Мои волосы! Посмотри, что она сделала?
– истерила девка, прикрывая грудь руками.