Даже если ты уйдешь

Внизу никого не было, да и скорая к свекрови не приезжала. Значит,. не поднялось у нее давление. Сложив все у двери, Эсми посмотрела на тумбу, куда Имран бросил ключи, но там их не оказалось. Она посмотрела в выдвижных ящиках - пусто.

– Что ищешь?

Эсмигюль обернулась и увидела на лестнице свекровь и свекра. Она смотрела недобро, он насупившись. Эсми думала, что у них вроде хорошие отношения: внуков он любил, еду ее хвалил, был немного отшельником. В девяностых и нулевых работал дальнобойщиком, потом ездил с женой за товаром в Китай и Турцию. Юлтуз всегда кичилась тем, что без нее он бы пропал.

– Ключи от машины.

– Имран уехал на ней, - заявила свекровь.
– И с чего ты взяла, что можешь ее взять?

Глаза Эсми вспыхнули, губы сжались.

– Это наша машина, мои родители дарили деньги, чтобы мы купили ее после того, как Имран всё продал.

– Она оформлена на Имрана, - Юлтуз и об этом знала.
– Значит, это его машина.

Свекор махнул рукой и снова поднялся на второй этаж. Эсмигюль смотрела на Юлтуз не моргая. Удивительно, как они еще продержались три года под одной крышей. Не успела она войти в этот дом, как свекровь ей сказала, что отныне кухня и быт - ее зона ответственности. Эсми, которой с детства были привиты традиционные ценности, это понимала, но в итоге сама себя загнала. И вот итог.

– Хорошо, я позвоню брату, - ответила она сухо, отвернулась от свекрови и набрала Равиля. Для Сони он был сводным, для Эсми - двоюродным. Все они росли вместе и были близки.

– М-да, Эсмигюль, - с нажимом произнесла Юлтуз. – Ошиблись мы в тебе, ошиблись.

Невестка подняла глаза на свекровь и сухо ответила:

– Не вы меня выбирали, чтобы ошибиться.

Юлтуз блеснула яростным взглядом и оставила слова келин без комментариев.

***

Эсми вынесла все вещи, в том числе и ручную чудо-печку и свой инвентарь во двор и поставила у калитки, чтобы сразу запрыгнуть в машину и сбежать, как сказала Софья “из этого гадюшника”. Каково же было удивление, когда Равиль приехал не один, а с отцом - старшим братом папы Эсмигюль. Еще и Соню с собой прихватили.

– Чон дада? (уйг. чон - старший, дада - папа; родной дядя старший по возрасту родителей) - опешила Эсми.

– Я, - хмуро отозвался седой мужчина.
– Постойте здесь, мы в дом, - не сказал, отрезал.

Эсми лишь вздохнула. Зная характер дяди, она понимала, что сейчас будет.

Свекровь, увидев нежданных гостей, вся встрепенулась, но по обычаям приняла всех и выдавила улыбку. Дильшат был старше и Юлтуз, и ее мужа, потому они почтительно называли его “ака” и пригласили за стол. Старший сын пошел с ним, а девочки остались во дворе, так как Эсми сказала, что ноги ее в этом доме больше не будет.

– Мы Эсмигюль не выгоняли, - принялась оправдываться хозяйка.
– Она сама собрала вещи и сказала, что уходит.

– После того, что сделал ваш сын, - спокойно уточнил дядя Дильшат, хотя лицо его выражало другие эмоции.

– А вы, ака, считаете, что Эсмигюль поступила правильно, как жена? Вы видели, что она сделала? Не видели? А я вам сейчас покажу.

Юлтуз вытащила из кармана платья телефон, прищурилась, поводила пальцем по экрану и протянула смартфон Дильшату. Равиль покосился на экран и выражение его лица постепенно менялось, становясь мрачным и брезгливым. Из динамика доносились крики, ругань, голоса девицы, Эсмигюль и Имрана. Дядя сжал телефон до побелевших костяшек и как только видео закончилось он положил мобильный на стол и пальцами подвинул его к середине стола.

– Вот видите, что ваша Эсмигюль сделала? Она опозорила всю семью! На весь “жут”! Как мне теперь смотреть в глаза людям, - запричитала Юлтуз и выдавила из себя скупую слезу.

– Наша Эсмигюль вас опозорила?
– процедила Дильшат и Равиль от тона отца тут же сел ровно и расправил плечи.
– Ваш сын изменял моей племяннице, которая мне, как дочь. Не постеснялся и сделал это прямо в магазине! Где его воспитание? Где его голова была в этот момент? И после этого моя Эсмигюль вас опозорила на весь “жут”?

– Имран поклялся, что ничего не было. Эсмигюль ворвалась в магазин и устроила скандал.

Дядя недобро засмеялся и покачал головой.

– А продавщицы в вашем магазине всегда в одном белье ходят, как эта?
– он бросил взгляд на смартфон Юлтуз.
– Дресс-код у вас что ли такой? Тогда неудивительно, что ваш сын свое хозяйство в штанах не удержал.

Свекровь лишилась дара речи. Возмущенная и задетая, она глотала ртом воздух, заламывала руки и вопрошала:

– Да как вы…Да как вы смеете в моем доме?

– Успокойся уже, - буркнул ее муж, который все это время сидел молча. – Дай ей уже спокойно уйти.

– Мы забираем Эсмигюль и детей, - встав из-за стола пробасил дядя.
– И с машиной мы тоже что-нибудь решим. Выход сами найдем.

Когда мужчины вышли во двор, девочки уже успели все загрузить. Эсми стояла растерянная и неживая. Подойдя к дяде она спросила:

– Что там?

Он по отечески обнял ее и ответил:

– Нормально все, не переживай. Пока родители не вернулись, поживешь у нас.

Эсми заплакала на дядином плече, а когда отстранилась и вытерла мокрую щеку, увидела, как в окне дома приподнялась плотная занавеска. Юлтуз властно взирала на нее, одновременно ликуя, что избавилась от нежеланной невестки и злясь на ее дядю, поставившего ее на место.

Они только отъехали от дома и еще не свернули направо, к большой дороге, как Равиль, посмотрев в зеркало заднего вида, хмыкнул:

– О, Эсми, твоя машина.

Эсмигюль посмотрела назад и увидела свой небесно-голубой Субарик. От досады и обиды поджала губы, пообещав себе, что все равно его заберет.

– Рава! Рава! Останови машину!
– крикнула Софья, отчего брат резко затормозил.

– Сонька блин!
– выругался Равиль.

– Я сумку в доме забыла, сбегаю за ней, - она так быстро вылетела из салона, что никто ничего толком не понял.

– Так ее же не было в доме, - посмотрел на сына Дильшат.

– Пойду помогу ей ее найти, - поставив авто на ручник, он вышел следом, а Эсми только громко ахнула и тоже побежала за ними.

Соня шагала размашисто, так что маленькая сумка на длинном ремешке подпрыгивала за спиной, а длинные светлые волосы развевались на ветру. Имран вышел из машины и пошел открывать ворота, чтобы загнать джипик.

– Эй, Имран, - окликнула его Софья, заставив его обернуться.

– Что тебе, Соня?
– поморщился он.

Девушка подошла к нему непозволительно близко и ударила коленом по мужскому достоинству с такой силой, что он выматерился и сложился пополам.

– Гандон, - рыкнула Софья.

– Еще одна дура и истеричка, - кривясь от боли и гнева, крикнул он.
– В вашей семье все девки ебанутые.

Но стоило ему выпрямиться, как по лицу прилетел еще один сильный удар. На этот раз бил Равиль. Имран отлетел к воротам. Из носа текла кровь.