Дедов завет

— Профессор Панриус! — Подняла руку одна из моих одноклассниц. — Можно вопрос?

— Да, школяр Камилла.

— А мы в этом году научимся получать огонь? Я слышала, что это очень сложно.

Профессор Панриус усмехнулся, выдохнул заклинание и щелкнул пальцами, и на них появились небольшие языки пламени. Затем он потряс рукой, и огонь погас.

— Да, школяр Камилла, это очень сложно. Но к концу года мы научимся с вами зажигать свечу.

Я глянул на Триссу, и она мне еле заметно подмигнула. Уж мы то с ней и так хорошо с огнем подружились. Вот только об этом пока никто лишний знать не должен.

— Профессор Панриус?

— Что еще, школяр Камилла?

— А можно этому быстрее научиться?

— Ну… Нет. Огонь получать сложнее чем воду. А почему ты интересуешься?

— Я видела, как у Марвуса руки зеленым огнем горели.

Оладка перепеченная! И где она это увидеть могла?! А по аудитории уже прошелся шепоток. А потом это носатый поганец Гавриус крикнул:

— Покажи нам, Марвус! Или струсил?

Оладка перепеченная! Жалко, что он сидит далеко, а то б я ему нос-то укоротил! А отовсюду уже послышалось:

— Покажи!

— Покажи!

— Покажи!

Я посмотрел на Триссу, и она пожала плечами, мол, сам решай. А профессор отошел в уголок и ждал, чем все это закончится. Ладно, сами напросились. Я медленно встал, и все тут же замолчали.

— Точно хотите это увидеть? — спросил я у всех, но смотрел я прямо на Носатого.

— Точно! — Гавриус уставился на меня с таким вызовом, что у меня внутри все просто закипело. Что ж, он сам захотел.

— Как хочешь, — хмыкнул я. Для того, чтобы вызвать огонь мне не нужно было выдыхать никакие заклинания. Я просто сосредоточился, и мои кулаки тут же покрылись зеленым огнем. А через секунду загорелась шевелюра Носатого. Он тут же завопил, вскочил на ноги и стал хлопать себя по голове, пытаясь затушить пламя, но у него ничего не получалось. А я стоял и улыбался.

Одноклассники бросились к Гавриусу, но тоже ничем ему помочь не могли. На своих местах остались только я, Трисса, Пар, Гэн и профессор Панриус — он одобрительно кивал и даже языком прищелкивал.

Над Гавриусом я издевался не больше минуты, но надеюсь, что это его хоть чему-то да научило. Я хлопнул в ладоши, и пламя исчезло как с моих рук, так и с шевелюры Носатого. Ни один волосок на его голове не пострадал.

— Еще что-нибудь показать? — улыбнулся я.

Гавриус что-то непонятное прорычал и уселся на место.

— Вот это да, школяр Марвус! — Профессор Панриус смотрел на меня с таким восхищением, что мне стало даже немного не по себе. — Да с такими задатками тебе прямая дорога в королевские повара!

— Нет уж, спасибо, — пробурчал себе под нос я и уже громче добавил: — Спасибо, профессор Панриус.

До конца урока я ощущал на себе один ненавидящий взгляд и множество восхищенных. А я же себя чувствовал дураком. Вот кто меня просил это делать! И во всем деда виноват! Это я в него такой вспыльчивый.

После уроков мы с Триссой скрылись в Саду и до ужина не появлялись. Вкусно поев, мы снова убежали. Вот только мне было немного обидно. На меня сегодня в Столовой все одноклассницы смотрели влюбленными глазами (одноклассники уже не так мной восхищались, и я прекрасно понимал почему), а она даже намека на ревность не показала. Вот когда на нее пялятся, у меня кулаки начинают чесаться.

Этой ночью я решил вообще не ложиться, чтобы ничего не проспать. И как назло ничего не случилось. Даже ни одной влюбленной парочки под моим окном не пробежало. Свечи зажигать я побоялся, чтоб никого не спугнуть. Так в темноте и просидел всю ночь. Руфус, гад такой, тоже решил меня не навещать.

Когда в мою дверь постучали, у меня уже глаза подергивались от напряжения — так долго я в них смотрел. Спать пока не хотелось, но было чувство, что я и так сплю. Или я на самом деле спал?

На стук я не ответил, и дверь открыли без моего разрешения. И конечно же это был Пар.

— Не спишь?

— А сам не видишь?

Пар кивнул и деловито прошел к моей кровати, где и развалился. Я же остался на том же самом месте, где и провел всю ночь: на стуле у окна. Только к другу развернулся. А тот глянул на меня и аж глаза выпучил.

— Что это у тебя с лицом? Ты вообще спал?

— Не-а.

— Оно и видно! Бессонница, да?

— Вроде того. А сам-то почему в такую рань встал?

До завтрака еще был добрых два часа, и мне и в голову пока ничего не приходило, почему толстяку вдруг вздумалось прийти ко мне так рано. Как-то он уже вытаскивал меня на прогулку в Город, но это было ночью. А сейчас мы бы только успели до него добраться, если бы новый смотритель нас еще до этого не поймал.

— Хорошо, что спросил! — Пар резво вскочил с кровати и подбежал ко мне. Может же, когда хочет. — Дело есть!

В этом я как раз и не сомневался.

— И?

— Сегодня дежурит Вредная Эльза!

Оладка перепеченная!

— И что?

— У меня есть план… — Пар заговорчески подмигнул, и мне вдруг стало не по себе.

Но я зря волновался. Я совсем забыл, что Пар отлично умеет усыплять людей. По дороге нам никто не встретился, а Вредная Эльза и так спала, так что на кухне никого не было. К тому же, солнце уже взошло, так что не пришлось зажигать огонь. На этой кухне было все точно так же, как и на нашей старой. Поэтому мы быстро нашли все, что нам было нужно. Мои карманы приятно оттягивал хлеб, а в руке я держал здоровенный кусок сыра. Мы уже собирались уходить, как в кухню вдруг вошла Энна. Так вот она когда ест!

Девушка словно не замечала нас, а мы с Паром остолбенело смотрели на то, как она со знанием дела обшаривает кастрюли да шкафчики. И нашла она намного больше нашего.

— Посторонись, — сказала она мне, и я отошел. За мной оказался тайник, из которого Энна вытащила большой кусок яблочной пастилы. Мы с Паром только рты открыли. — На!

Я взял из ее рук половину куска и непонимающе уставился на пастилу (я точно не во сне?), а вот Пар не растерялся и тут же выхватил ее у меня. Есть, правда, не стал — и на том спасибо.

— Доброе утро! — Это все, что я смог придумать.

— Доброе! — кивнула она и пошла к выходу, а потом вдруг резко остановилась. — Стойте! — шепотом скомандовала она.

Мы с другом переглянулись и пожали плечами. Все равно мы пока даже с места не сдвинулись. Энна обернулась, и я успел заметить, что ее глаза снова загорелись серебром, как вчерашней ночью, но очень быстро все исчезло.

— Что такое? — так же тихо спросил я, боясь шелохнуться. Пар же ничего не смущало. Он облокотился на кухонный стол и медленно и с наслаждением поедал варенье, которого еще минуту назад я у него не видел.