Дедов завет

— Парниша? А… Ну, я потом загляну. Отдыхай.

На обед я не пошел — не хотелось. Заходили друзья, но я сказал, что устал и хочу спать. Гэн и Пар сразу ушли, а Трисса немного задержалась. Она села на кровати возле меня и погладила по голове. Я не повернулся, но она и не настаивала. Трисса гладила меня по волосам, и потихоньку мне становилось легче. Не знаю, мне так помогло то, что она была рядом или она немного колдовала, но я был очень рад, что она у меня есть. И кажется, сейчас я почувствовал сильнее, чем когда-либо прежде.

— Спасибо, — сказал я в подушку. — Я тебя люблю.

— И я. — Трисса поцеловала меня в макушку и вышла, тихонько закрыв за собой дверь.

На ужин я все-таки явился. И не пожалел! Тетушка Тама совсем расстаралась: пирог с мясом, салат, запеченная картошка и сметана с фруктами и медом. Вкуснота-то какая!

— В обед не хуже было! — заявил Пар, довольно причмокивая и облизывая ложку.

— С-согласен.

— Хочешь мой кусок? — предложила Трисса, указывая на свою тарелку с пирогом. — Я еще от обеда не отошла. Там еще больше еды было.

— Да? — Мне не хотелось забирать такую вкусную еду у Триссы… Да ладно! Кого я обманываю! — Давай!

Я с таким аппетитом набросился на еду, что Гэн тоже решил отдать мне свою пайку. Пар же ничего подобного делать не стал и только бросал на нас обиженные взгляды.

И снова мы никуда гулять не пошли, разве что Гэн отправился в Библиотеку. Из которой его и завернули назад, потому что библиотекарши Тамалия и Наталия были на похоронах. Поэтому он грустно поплелся в ученическую, где и засел за домашнее задание, а Трисса составила ему компанию. Пар пошел в кабинет к отцу: он надеялся поживиться там чем-нибудь вкусненьким. Ну, а я… Ну, а я заперся в своей комнате и до самой ночи читал. К счастью, буквы от меня больше не убегали.

Ближе к полуночи мне захотелось есть, но лень пересилила. Я захлопнул книгу, задул свечи и залез под одеяло. В одежде. Благодать!

— Эй, парниша! Хватит бока отлеживать!

— Отстань. Я спать хочу.

— И что? Вон твоя подруга под дверью топчется — и ничего.

— Под какой дверью? — Я тут же отбросил одеяло и вскочил.

— Под твоей, дурья твоя башка.

Неужели что-то еще случилось? И почему Трисса просто не вошла? Ах да, Я же запер дверь. Тогда она могла хотя бы постучать.

— Трисса?

— Добрый вечерь, Марвус.

Оладка перепеченная! Опять эти серебряные глаза! Что-то точно случилось.

— Уже ночь, — буркнул я. — Что тебе нужно Энна?

— Мне? Ничего.

Это мы уже проходили.

— И что мне нужно?

— Тебе? — Какой же у нее прекрасный голос! — Тебе нужно в Столовую.

Она с Руфусом сговорилась? Или с Паром?

— Только смотри не попадись. Через пять минут здесь будет смотритель.

— И что я должен в Столовой найти или сделать?

— Через четыре минуты.

— Да понял я, иду.

Как только я это сказал, серебро в ее глазах погасло. И сама их обладательница тоже исчезла. Ну и ладно. Я уже привык.

В Столовой было темно, но я там так часто бывал по ночам, что мог спокойно ходить даже с закрытыми глазами. И как на зло, есть мне больше не хотелось. Для Руфуса что ли что-нибудь посмотреть? Так и сделаю.

Вот только ни в зале Столовой, ни на кухне я ничего съедобного не нашел. А муку или сырую гречку Руфус вряд ли согласится жевать. Остается только одно место, где припрятано много вкусностей — комната Тетушки Тамы.

Я там был всего однажды, но как туда попасть помнил хорошо. Храпа я не слышал, а значит в комнате поварихи не было. И вот я уже вытаскивал горшочек варенья из сундука, когда услышал шаги. Деваться мне особо было некуда: либо в шкаф, либо под кровать. Выбрал я последнее, потому что было ближе. А вот варенье пришлось оставить на месте.

После хлопка в комнате зажегся яркий свет, и мне пришлось зажмуриться. А когда я снова открыл глаза, увидел перед собой две пары ног. Первая точно принадлежала Тетушке Таме, потому что только она могла носить туфельки такого громадного размера. А вот чьи были вторые, я пока не понял. Но точно женские.

— Тама, я не хочу-у-у!..

— Успокойся, милая. Сядь лучше на стул, а я пока чаю приготовлю.

Профессор Аварра. И почему я не удивлен?

— Держи, милая. — По комнате разнесся такой сильный аромат свежесобранных трав, что у меня закружилась голова. — Печенье будешь?

Конечно буду! Ой! Я чуть это вслух не сказал.

— Спрашиваешь! Когда это я отказывалась от твоего печенья!

— Вот и молодец. А теперь попей чайку и успокойся.

Оладка перепеченная! Я тоже хочу! Вот не голодный же совсем, а слюна все равно так и капает на пыльный пол Тетушки Тамы. Она явно нечасто пользовалась волшебством уборки.

— И правда полегчало. Тама, я у тебя раньше это печенье не пробовала. Новый рецепт?

— Почти. Улучшенный старый. Спасибо Эльзе, — Тетушка Тама грустно вздохнула. — Это она его переписала.

— Держись Тама, я что-нибудь придумаю, — профессор Аварра говорила так сочувственно, что мне тоже стало жалко Тетушку Таму. Вот только почему?

— Ничего, милая, я уже привыкла. Расскажи лучше, что ты думаешь делать дальше?

— Да ну это все! Я не хочу!

Тетушка Тама негромко рассмеялась и сказала:

— Но ведь все равно же сделаешь. Уж я-то тебя знаю.

— Сделаю, — вздохнула профессор.

— Вот и умница. Я, если честно, тоже не ожидала, что Верховный волшебник назначит тебя.

— Ага. Я ж с ним больше всех собачилась. Ремус куда лучше подошел бы на роль заместителя. Тогда почему я?

— Милая, кому как не тебе руководить Школой, пока не назначат нового Верховного волшебника? Ты же здесь самая ответственная.

Во дела творятся. Это она-то самая ответственная?! А кто на половину собственных уроков попросту не является?

— Тама, ты сама-то в это веришь? — усмехнулась профессор. Я тоже еле подавил смешок.

— Главное, чтобы в это верили остальные. Какая разница почему он выбрал тебя! Выбрал же. Значит, у него были на это причины.

Они ненадолго замолчали, и я слышал только хруст печенья. А потом профессор со стоном сказала:

— Скорее бы они назначили нового Верховного волшебника!

Я же мысленно попросил ее подождать еще несколько лет — пока я Школу не окончу.

— Ладно, Тама, спасибо за чай. И за печенье — отдельное. Пойду я, а то… Ну, ты сама понимаешь.