Дедушка на выданье

Приходько открыл дверь джипа.

— Ты неправильно оцениваешь себя, как критик. Вес не имеет ни малейшего отношения к привлекательности женщины. Главное другое.

— Что? — заинтересовалась я.

— Нравится тебе девушка или нет, — с самым серьезным видом сказал шеф.

Глава 29

Утром я проснулась от тоненького голосочка, старательно выводившего:

— Кис-кис-кис, пора гулять! Эй, ты где? Кисонька!

Я открыла глаза. Где я нахожусь? Почему вместо привычных светло-бежевых занавесок вижу шторы цвета испуганного поросенка? И откуда в моей спальне возник запах ванили, корицы и чего-то приторно-сладкого?

Я села и поняла, что нахожусь в комнате Лапули.

— Кис-кис-кис, — надрывался голос.

— Кто там? — громко спросила я.

Из-под кровати появилась Валя.

— Ой! Прости! Разбудила, да? — расстроилась она. — Ищу Музу, она удрала! Лапуля мучается зайчиком, попросила кисоньку покормить, а та ножками взбрыкнула и ку-ку! Улетела!

Я схватила халат со спинки кровати и попыталась натянуть его, не вылезая из-под одеяла. Считайте меня закомплексованной особой, но единственный человек, перед кем я могла относительно спокойно предстать в неглиже, был Гри. Остальные, даже женщины, вызывают у меня смущение. Валентина на редкость бестактна. Неужели она не понимает, что лучше отвернуться или совсем уйти.

— Полжизни б отдала за твой бюст, — неожиданно заявила Валя, — с детства мечтаю о красивой груди, но у меня минус нулевой размер. Везет же некоторым!

Я запуталась в рукавах пеньюара, разозлилась и сказала:

— Сомневаюсь, что черепашка отзовется на кис-кис.

— Как же ее подозвать? — пригорюнилась Валя. — Посвистеть? Языком пощелкать?

— Понятия не имею, — ответила я, — впрочем, не знаю ответа и на другой вопрос: почему я заснула у Лапули в спальне.

— Неужели ты забыла? — всплеснула руками любимая женщина Умки. — Ты согласилась поменяться комнатами из-за…

— …болезни черепахи! — вспомнила я. — Доктор велел ей жить на южной стороне!

— Извини, мы не успели перетащить все вещи, — засуетилась Валентина, — вчера до опупения мебель двигали! Гостиную переместили в ванную.

— Куда? — обалдела я.

— Или в кухню, — протянула Валя, — я совсем запуталась! Лапуля сначала одно говорила, потом пришла бабушка с красным флагом, она другое предложила, затем прибежала мумия-спортсменка, ей захотелось этажерку из туалета себе взять, а на ее место трюмо поставить.

Я попыталась структурировать поток маразма.

— Ни в одном из наших санузлов нет мебели.

— Да ну? — протянула Валя. — Точно помню, была этажерочка! Я сама ее перла! Голубенькая такая! С красными кастрюлями! Ты не будешь против, если я поищу тут Музу?

— Пожалуйста, — милостиво разрешила я, поспешила в ванную, распахнула дверь и ойкнула.

В большой ванне, подсунув под голову подушку в наволочке с изображениями розовых мишек, мирно похрапывал Димон. Поняв, что тут принять душ нельзя, я поторопилась в другую ванную и обнаружила там два кухонных шкафчика, набитых сковородками. Около них сидела на корточках Лапуля и перебирала какие-то круглые деревянные штуки.

— Танюша! — обрадовалась она. — Как спала?

— Замечательно, — ответила я.

Лапуля выпрямилась.

— Сон видела?

Я напрягла память.

— Вроде гонялась за непонятным животным с пятью ногами, парой голов и гребнем на спине. А что?

— На новом месте приснись жених невесте, — захлопала в ладоши Лапуля, — очень верная примета, всегда срабатывает.

— Отлично, — кивнула я, — значит, я выйду замуж за кракозябру. А где у нас теперь моются?

Лапа поправила идеально уложенные локоны.

— Я не думала на эту тему. Наверное, под душем. Или в ванне.

— В одной спит Димон, а здесь ты с кастрюлями, — пробормотала я.

— Котик вчера пришел в разгар переезда, — зачастила Лапа, — Валечка немного напутала, кто куда пойдет, поэтому тазики сложила к коте, а его одеялко отправила на место Анфисы. Маргоша пошла туда, где жила Муза, легла на ее место.

— Марго залезла в аквариум черепашки? — удивилась я. — Как она там поместилась?

Лапуля медленно накручивала прядь волос на палец.

— Не! Доктор-профессор велел Музоньку на воле держать. Стеклянные стены ограничивают ее психическую свободу! Люди не могут нормально развиваться, если они постоянно носом в преграду упираются!

— Черепашка не человек, — перебила я Лапулю.

— Не обижай Музоньку, — занервничала та, — зайчик начнет сердиться! Фу!

— Скажи, пожалуйста, где можно умыться? — спросила я.

— Зачем? — заморгала Лапуля.

Я задумалась. Действительно, зачем? Вот уж глупая привычка принимать душ по утрам!

— Если тебе здесь не нравится, — протянула Лапа, — то, вероятно, лучше пойти… э… на бывшую кухню! Раковина пока там! Ее еще не перенесли.

Я потрясла головой.

— А куда ты решила переместить мойку?

— Не думала пока об этом, — призналась Лапуля, — план составляла Валя, а потом все запуталось. Вот. Хочешь посмотреть?

Не дожидаясь моего ответа, она достала из кармана ярко-розового одеяния сложенный листок бумаги и положила его на стиральную машину, тараторя без умолку:

— Валентина сказала, ей Умка сказал, чтобы она мне сказала, что план надо составить иначе, мол, Котик скажет, что Валя сказала не так. И будет она совсем виноватая, если не скажет, что Умка ей сказал, чтобы она мне про план сказала!

Я развернула бумажку, расправила и стала изучать рисунок. Сначала мне показалось, что вижу кривые прямоугольники и квадраты, не связанные между собой, но потом я разглядела: на каждом нацарапаны слова, например, «Спальня Танюши», «Котиков уголочек», и спросила:

— Ты чертила план квартиры?

— Красивенько вышло? — обрадовалась Лапа. — Я очень старалась.

— Схема не точная, — вздохнула я.

— Я аккуратненько рисуночек малевала, — расстроилась Лапуля.

— Здесь нет коридоров, — уточнила я.

— Зачем они? — поразилась Лапуля. — В них не живут!

— И ты забыла про санузлы, — не успокаивалась я.

Лапа нахмурилась.

— Танюсечка, мы меняем спаленки! Туалетики решили не трогать! Ванночки долго вытаскивать! И унитазики! Без них зайчику нельзя, его постоянно тошнит!