Дедушка на выданье

Ноутбук Димона издал квакающий звук, Коробок пробежал пальцами по клавиатуре, а у меня зазвонил сотовый, на экране высветился незнакомый номер.

— Хотите кофе? — спросил Федор у Нины. Та кивнула.

Приходько вышел, я приложила трубку к уху.

— Слушаю.

— Иван Николаевич говорит, помнишь такого? Ноги не работают, а голова варит, — громко произнес отчим Аллы.

— Ну конечно, — ответила я, — как поживает Вера Николаевна?

— Я не болтать звоню, — осадил меня бывший оперативник, — тряхнул стариной, съездил к той журналистке, что статью про Вениамина напечатала. Нажал на стерву, ну она и раскололась. Инфу ей о самоубийстве Константинова слил Кирилл Гонкин. Ну, тот следователь, ученик Вениамина Михайловича, который все раскопал. Мне б раньше допереть, да видно, я старею. Гонкин был очень принципиальным, из-за этого Вера без зятя осталась. Да времена меняются, МВД за последние годы сто раз перетасовывали, выгнали Гонкина, несмотря на все его заслуги. Кириллу деньги понадобились, вот он и стал с прессой сотрудничать. Но еще занятнее другое…

Я, не перебивая, слушала старика, Димон тем временем уставился в компьютер, Нина пила принесенный Федором кофе. Когда она отставила в сторону чашку, Приходько спросил:

— Болотов знал о вашей дружбе с Машей?

Терентьева кивнула:

— Конечно. Но мы никогда с ним не встречались, я была постоянно в разъездах. То лечу во Вьетнам, то в Корею. Сейчас, по идее, должна находиться в Японии, я туда отправилась месяц назад, командировка планировалась до мая.

— Вернулись из-за известия о кончине Медведевой? — предположил Федор.

Нина грустно улыбнулась.

— Ну кто ж меня отпустит? Мы с Машей считали себя сестрами, но по документам-то чужие люди. Форс-мажор произошел, у моего шефа жена в аварию угодила, вот он и прервал визит. Мы прилетели в Москву неожиданно. Чистая случайность, что адвокат позвонил в тот момент, когда я дома была. Поехала к Мане на квартиру, достала из тайника ее альбом — и к вам. Правда, я не сразу вас нашла, в справочниках телефонов бригады нет. Арестуйте Константинову, она убийца, я готова выступить на суде и рассказать все, о чем мы с Машей беседовали.

— Мы не обнаружили в квартире Медведевой тайников, — протянул Федор.

Терентьева показала на альбом.

— Плохо искали. Но теперь у вас есть эти снимки, они, правда, без лица, зато фигура осталась!

Глава 32

После того, как Нина покинула наш офис, Димон воскликнул:

— Есть новость!

— У меня тоже, — сказала я.

— Моя важнее, — заспорил Коробок.

— Нет, — уперлась я, — не делай опрометчивых заявлений. Ты не знаешь, что рассказал мне сейчас Иван Николаевич.

— А ты не в курсе, какое видео прислал мне Умка, — рассердился Димон.

Приходько встал.

— Спокойно! Иногда мне кажется, что я работаю директором обезьяньего питомника. Говорим по очереди. И первым буду я!

Совещание продолжалось несколько часов, в процессе к нам присоединился Умка, не в виртуальном, а в реальном виде. Я в ходе «разбора полетов» успела простить Федора за то, что он фактически обозвал меня мартышкой, забыла его фразу про обезьяний питомник и разозлилась на себя. Ладно, квартиру Медведевой я не обыскивала, но в гости-то к Константиновой в дом Болотова ездила я! Как я могла не заметить кучу мелких нестыковок? Они буквально били в глаза!

Вечером в зале совещаний появился Андрей Болотов. Прямо с порога он стал возмущаться:

— Имейте в виду, вам мало не покажется! Какое право вы имели меня задерживать!

Я всплеснула руками:

— Господи! Вас просто любезно попросили приехать! У нас появилась информация от Нины Терентьевой.

Болотов сел в кресло.

— Простите, не знаю такую.

— Это ближайшая подруга вашей любовницы Марии Медведевой, — вкрадчиво произнес Коробок, — неужели она вам ничего не рассказывала о переводчице, которую считала своей сестрой? Нина в курсе вашей истории.

Андрей вздрогнул.

— Вы все знаете?

— Ага, — по-детски подтвердил Федор, — сейчас и вам изложим.

После того как Приходько завершил рассказ о визите Нины, Болотов тихо сказал:

— Я полагал, что Терентьева сейчас за границей. Ладно, она вам сообщила правду. Я любил Машу, мы хотели быть вместе. Вот я и признался. Насчет Аллы это ложь, она меня не шантажирует, я сам не хочу огласки.

— Следовало сразу быть откровенным, — участливо произнес Коробок.

Болотов посмотрел на него.

— И кто бы мне поверил?

Я кашлянула.

— Можно вопрос?

— Говорите, — милостиво согласился бизнесмен, — теперь я абсолютно честно отвечу.

— Начнем от печки, — предложила я, — вспомним день, когда я пришла в ваш дом. Было неимоверно трудно договориться о визите. Вы согласились на встречу лишь после того, как вмешался банкир, давший вам кредит.

— Избегал стрессов для Аллы, — пожал плечами Андрей.

— Ай-ай, вы же ее не любите, просто не хотите огласки, — напомнила я, — хотя, надо признать, в присутствии Константиновой вы вели себя безупречно, именно так, как и надлежит супругу, который обеспокоен состоянием любимой жены. Ни одной фальшивой ноты.

— Алла меня не шантажировала, — не смутился Андрей, — мы с ней актерствовали по вполне понятным причинам. Я боюсь потерять бизнес.

— Теперь вспомним рассказ Аллы, она говорила про крем-маску и чай со снотворным, ее якобы усыпили, а вы отдали чай на анализ, — вздохнула я.

— Вранье, — отмахнулся бизнесмен, — мы это специально для вас придумали.

— Угу, — протянула я, — знаете, у меня действительно сложилось впечатление, что Константинова неадекватна. Она очень нервничала, даже сказала, что готова сниматься в роли Квазимодо. Вопрос. Почему вы не рассказали ей о предложении Сергея Гаврилова? Продюсер готовит сериал о женщине с изуродованным лицом. Знаете, он на самом деле не такой жесткий, каким хочет выглядеть, он добрый человек. Старается, правда, не демонстрировать данного качества, считает, что это ему повредит. Но о человеке судят по его делам. Сергей дал денег на лечение Аллы, а потом нашел сценарий и решил включить Константинову в работу. Продюсер не психолог, но он понимает — съемки воскресят актрису, она ощутит, что востребована, даже будучи изуродованной. Это милосердный поступок. А вы ничего не сказали Алле!

Андрей молчал.

— И решили пустить меня по ложному следу, — продолжала я, — солгали про Зинаиду Митко. Эх, мне бы обратить в тот момент внимание на мелкие шероховатости. Ну, например, во время беседы вы уверяли, что обожаете Аллу. Но рассказывая о ревности Зины, произнесли фразу о ее просьбе не снимать бикини. Извините, мало какому мужу понравится, что жена будет голой бегать вокруг бассейна в компании с Павлом Митко. Просьба Зины не должна вам казаться глупой, по идее, вы обязаны были встать на сторону ревнивицы.

— Вы же знаете, что мы прикидывались влюбленными, — мрачно буркнул Болотов.

— Ну да, — кивнула я, — поэтому говорили о Зинаиде, которая якобы подлила в крем кислоту, без всякой ненависти, просто изложили факты!

— Именно, — согласился Андрей, — ваши вопросы лишний раз подтверждают, что Терентьева сказала правду. Я не предполагал, что Мария с ней так тесно общается. У Медведевой, оказывается, были от меня тайны. Она придумала про шантаж Аллы, ничего такого не было, Константинова никого не убивала. Не знаю, зачем Маше понадобилось врать…