Дедушка П

– А-А-А-А-А-А! – закричала от боли Эмили, после чего резко отдёрнула руку назад.

– Дура! – высказалась Элизабет. – Тебе же сказали, что высовываться опасно!

– Лиз, это нормальная реакция. Когда сын принёс мне первый компьютер, стало интересно, что будет, если сунуть палец в кулер, который охлаждает процессор... Потом поменял кулер на новый, зато больше подобного не повторял...

Элизабет рассмеялась.

В комнату вернулась Эмили, она светилась от восторга. Настолько счастливое существо я видел единожды – это был Тимми, когда я сделал его своим домовиком.

– У тебя есть сын? – спросила она, вернувшись из мира грёз.

Я с паникой посмотрел на Элизабет. Та развела руками в стороны.

– Ты сам спалился, я ничего не могу сказать, – сказала она.

– Эмили, я не могу разглашать некоторую информацию из-за магических контрактов. Скажем так, я старше, чем выгляжу...

– Я что-то такое подозревала, – радостно заявила Эмили, скосив взгляд на Хоук. – Вы с миссис Хоук сочетаете не сочетаемое – ведёте себя как истинные раздолбаи, но при этом очень серьёзны. С одной стороны посмотришь и думаешь, что вам по пятнадцать лет. В другой момент глядишь, и складывается ощущение, что вы старше меня. Я понимаю, что это секрет, поэтому не буду поднимать этот вопрос.

– Гарри! – грозно прошипела Элизабет.

– Лиз, как пелось в песне: я не шкаф и не музей, хранить секреты от друзей... Всё что по контракту, я никому ни слова, ни полслова! Вырвалось, с каждым может случиться.

– Впредь следи за своим языком, – грозно произнесла Хоук.

***

С того дня Эмили взяла за привычку валяться голышом в шезлонге на веранде, делая вид, будто загорает. Она брала какую-нибудь книгу из библиотеки, как правило, по ритуалистике, и упивалась возможностью без последствий находиться на солнце.

Такое положение вещей долго не продлилось. Я договорился с китайским центром обучения элитных девушек-телохранителей, заплатил за индивидуальное обучение, отдельно оговорив послабления для Эмили, объяснив руководству центра, что у девушки редкая форма аллергии на солнце, отчего ей нельзя заниматься в лёгкой одежде. Это было сделано с той целью, чтобы инструктора не заставляли девушку заниматься в одной футболке или не гоняли в нижнем белье, а то я примерно представляю, как в спецназе могут ломать психику, например, заставив бегать в одних трусах.

Пришлось ещё делать поддельные деньги и заказывать три комплекта зачарованной на защиту от солнца и прочность военной формы.

Через месяц, когда я завершил создание Исчезательного шкафа, Эмили отбыла в центр подготовки.

Я привык к страстному сексу с вампиршей, поскольку к хорошему привыкаешь быстро, оттого расставание опечалило и меня и Эмили. Вампирша чувствовала себя в моём поместье так, словно живёт в раю.

Девушка стала ежедневно приходить, чтобы выпить крови. При этом вид у неё был усталым. Я даже представить не мог, что бывают такие тренировки, которые могут так сильно утомить вампира, что оному понадобится пить кровь каждый день вместо раза в неделю. Пришлось даже увеличить поголовье овец в два раза, поскольку животные-доноры не успели бы восстановиться.

***

Началось лето. В первую пятницу июня на втором уроке к нам в класс зашла директор школы, Алекса Винер – директриса Валлаби, чародейка и мастер чар, которая выглядит примерно на пятьдесят лет, хотя реально раза в два старше. У неё пшеничного цвета коротко стриженые волосы без грамма седины, серые глаза, слегка морщинистая загорелая кожа. Она низкого роста, стройная и подтянутая, обладает добродушным нравом, но в гневе эту ведьму я бы предпочёл не видеть. Одевается она довольно демократично, обычно это чёрный низ (строгая юбка или брюки) и белый верх (блузка или что-то похожее). Сейчас же на ней был голубой костюм, состоящий из пиджака и юбки, длиной чуть ниже коленей, плюс белая закрытая блузка.

– Минуточку внимания, – сказала Винер. – У меня есть важное объявление.

Класс тут же замолк и с удивлением смешанным с интересом посмотрел на директрису.

– Поскольку это ваш последний год обучения в школе, – продолжила Винер, – то вы должны пройти социализацию, чтобы влиться в людское общество. Зачастую волшебники страдают чрезмерно раздутым эго и презирают обычных людей, но у нас в Австралии подобное является неприемлемым. Поэтому Министерством магии уже давно была внедрена программа социализации юных магов. Начиная с завтрашней субботы и до начала летних каникул вы каждую субботу должны будете заниматься волонтёрской деятельностью.

По рядам прошли возмущённые шепотки школьников.

– Тихо! – рявкнула директриса, с которой мигом слетела вся добродушность. – Это обязательно для всех. Кто не явится, тому будет выписано взыскание, которое для некоторых может стать поводом для отчисления из школы.

Все тут же умолкли.

– Мисс Винер, – сказала Элизабет. – А в чём будет заключаться наша волонтёрская деятельность?

– Хороший вопрос, мисс Хоук, – сказала Винер. – Вы должны будете в субботу прибыть в школу к девяти утра и разбиться на пары. Ваши кураторы распределят, кто куда направится и выдадут порт-ключи. Есть много различных магловских учреждений и видов волонтёрской деятельности. Кто-то будет ездить в детские дома, устраивать для детей представления, изображая фокусников, кто-то поедет в дом престарелых и будет ухаживать за стариками. Ещё есть пункты помощи бездомным, в которых всегда не хватает рук. Или же центры для инвалидов, которые нуждаются хотя бы в обычном общении. Дел найдётся для всех.

– Нам можно будет колдовать при маглах? – радостно спросил рыжик Скиннер.

– Мистер Скиннер, – грозно произнесла Винер. – Законы никто не отменял, так что при маглах категорически запрещено использовать волшебство. Исключение допускается лишь для театральной постановки в детском доме и то, разрешается демонстрировать лишь простейшую трансфигурацию под видом фокусов, чтобы никто не догадался, что вы настоящие волшебники.

Когда директриса покинула класс, началось бурное обсуждение. Все договаривались кто с кем будет в паре.

– Гарри, будем с тобой в паре? – спросил Гарт.

– Гарт, я хотел предложить то же самое, только ты меня опередил.

– Элизабет договорилась с Верити, а Скиннер как всегда будет с Джонсоном, – заметил Гарт. – Хорошо что до каникул будет всего три субботы. Как думаешь, куда нас направят?

– Да как-то всё равно. Куда направят, туда и пойдём.

– Тебя не смущает, если вдруг нам придётся ухаживать за инвалидами или стариками? – спросил Гарт.

– Вообще, Гарт, людям надо помогать. Хотя бесплатно этим заниматься меня корёжит, но иногда и на такой шаг можно пойти. Конечно, с немощными людьми психологически сложно общаться, но кому-то этим надо заниматься.

– Я бы лучше в детский дом поехал, там колдовать можно будет, – сказал Гарт.

– Я боюсь в детский дом ехать. Если на стариков и инвалидов смогу безмятежно смотреть, то вот глядя на обездоленных детей у меня будет сердце кровью обливаться. А это приводит к ужасным последствиям, например, тратам огромных денежных сумм на благотворительность...

– Но хуже бездомные, от них воняет, – скорчив лицо, поведал Кинг.

– Вообще, мне сложно представить, насколько надо опуститься, чтобы быть бездомным в Австралии. Куча народа живёт на социальные пособия, которое платят практически любому обратившемуся. Так живёт большинство аборигенов. При нашем климате можно построить что-то типа сарайчика из хлама и вполне комфортно там жить. Все эти, которые воняют, они спившиеся и опустившиеся личности. Знаешь, я иногда помогаю бездомным, по которым видно, что они не конченные бухарики, но никогда не помогаю аборигенам, поскольку они не работают по идейным соображениям. Но всё равно никогда никому не даю денег, поскольку их можно пропить. Я захожу в магазин, беру недорогой еды, вроде хлеба, дешёвой колбасы и овощей, после чего молча вручаю пакет с едой бездомному.