Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления
Шрифт:
Один из канцлеров Германии периода Веймарской республики фон Папен писал в своих воспоминаниях: «Великие войны и великие поражения часто порождают моральный вакуум. В особенности позорная реакция такого рода имела место в Германии (1920-х гг… — Б. Ш.)… Как в литературе, так и в живописи понизились профессиональные критерии, стало поощряться отрицание всех традиций… Это были отнюдь не единственные факторы, которым суждено было в свое время послужить пищей для поднимающейся волны национализма» (Папен Ф. Вице-канцлер Третьего рейха. — М.: Центрполиграф, 2005, с. 130–131). Не единственные, но декаданс в культуре внес вою лепту в распространение болезни, порождая не менее болезненные реакции. Таковым стал фашизм и его понимание «здоровой культуры».
Как отличить декаданс от нормального обновления культурной парадигмы, ведь большинство новаций обществом поначалу воспринимается как покушение на устои и устойчивость? Все зависит от состояния самого
В 1960-е годы на Западе поднялась крупная деградационная волна. «Революция» хиппи с их требованием свободы распространения наркотиков грозила основам существования евро-атлантической цивилизация. Гибель кумиров рок-революции Д. Моррисона (группа «Дорз»), Д. Хендрикса, Д. Джоплин символизировала перспективу самого общества. Но «консервативному» обществу удалось переварить движение декаданса, и вчерашние хиппи стали нормальными членами социума. Но такой путь не мог обойтись без потерь, а революция без обретения нового качества. В музыке и кинематографе были достигнуты серьезные художественные результаты, а переваривать культуру хиппи пришлось через раскручивание машины развлечений, что убило философию шестидесятников. Движение протеста 60-х закончилось ничем, остались только споры о нем, да и то в узких интеллектуальных кругах.
Эта история «переваривания» показывает, насколько трудным является процесс усвоения нового, и оно касается любого общества — демократического или традиционалистского.
Столкновение между новым и старым — тема бесчисленного количества художественных произведений, а также предмет борьбы идеологий. Конфликт между ветхозаветной (патриархальной) и евангельской моралью — классический тому пример. И это противоборство — вечное, никогда не разрешимое, но необходимое для развития общества диалектическое противоречие. Но противоречие противоречию рознь. Одно дело, когда противоречие понуждает к дальнейшему совершенствованию и развитию социальный практики и другое, когда противоречие ведет к разрушению основ жизнедеятельности общества. В последнем случае его носителями выступают индивиды, которых мы называем деградантами.
Представителей декаданса тянет ко Злу, к извращениям, к саморазрушению. Такие люди всегда появляются в обществе, освобождаемом от норм традиционной культуры и морали. Когда появляется свобода, то личности с психологическим «подпольем» получают возможность активизировать, или, выражаясь языком 3. Фрейда, сублимировать его потенциал. И что особенно важно — легализовать, конституировать его. То, что такие личности вынуждены скрывать и подавлять, в том числе гомосексуализм, педофилию, мазохизм и пр., все то, что в традиционном обществе трактуется как пороки, с обретением свобод, получают шанс вывести «подполье» на свет. В этом подспудная суть декаданса. Разве имели бы такие писатели, как де Сад или Захер-Мазох шансы легализовать свои склонности в рамках традиционного общества? Только в обществе свободы!
Задачей декаданса является обеление «подполья» путем ее эстетизации. В художественных произведениях они подаются как норма, однако преследуемая косным обществом и злыми людьми. Тут без проповеди свободы и толерантности не обойтись. Точнее идеологической борьбы вокруг свободы. (И как тут не вспомнить роман Ф. Достоевского «Бесы»…)
С точки зрения демократа свобода неоднозначна и не самоценна. Это социальный инструмент, поэтому многое зависит от того, в чьих руках и в чьих интересах он будет использован. В сфере культуры свобода дает возможность творческой реализации всем психологическим типам. И это может сказаться на обществе самым разным образом, в том числе негативным. Показательно, что нормы традиционной культуры направлены на блокирование пороков. Соответствующие запреты содержатся в религиозных текстах. Все писаные и неписаные нормы традиционной регулятивной морали устанавливают пределы свободы человека. Цель их — сохранение этноса. Древние греки, римляне, македоняне раздвинули моральные пределы и… исчезли с лица Земли. А их современники — арабы, евреи, китайцы, сохранившие моральные регуляторы, не только дожили до наших дней, но и готовы продолжать свое историческое существование и дальше. А вот у европейских народов, успешно раздвинувших границы свободы до потери ощущения этих границ, перспективы дальнейшего существования ухудшаются с каждым десятилетием. Зато народы, сохранившие традиционную мораль, несмотря на голод и болезни, увеличивают свою численность и уже приступили к заселению Европы. Так что история античности, как первого в истории общества победившего декаданса, может повториться.
С усилением декаданса нарастает его наступательный потенциал. Зависимость от избирателей вынуждает власти идти на поводу у декадентов, фактически защищая интересы деградантов, одновременно, критикуя те государства, которые отстают от «авангарда».
В 2013 году Государственной Думой Российской Федерации был принят закон, запрещающий пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних. Казалось бы, что можно возразить на такой запрет?
Однако канцлер ФРГ А. Меркель тут же призвала российские власти отменить закон. Как сообщил ИТАР-ТАСС, официальный представитель правительства Ш. Зайберт заявил: «Мы не оставляем надежду на то, что российское государство и Госдума аннулируют эти решения. Это противоречит духу европейской конвенции по правам человека».Закон осудил и Госдепартамент США. В прессе сообщили, что «в интервью газете "Вашингтон Пост" официальный представитель внешнеполитического ведомства Виктория Нуланд заявила, что закон нарушает права человека в РФ». В частности, Нуланд считает, что нормативный акт «жестко ограничивает свободу выражения мнений и проведения собраний не только представителям сексуальных меньшинств, но и всем гражданам России».
В этом заявлении демонстрируется не только поднадоевшая практика выставления школьных оценок другим странам, среди которых в нерадивых учениках ходит Россия, но это еще типичная позиция потакателей деградантам. Во-первых, права меньшинства не должны нарушать прав большинства, тем более что его мнение вполне определенно. Призывы к подросткам попробовать новые виды секса в России явно не будут приветствоваться родителями. Не менее важно и другое: президент США при вступлении на свою должность клянется на Библии (на банкнотах США гордо красуется надпись: «В Бога мы верим»). Однако в Библии гомосексуализм осужден четко и бескомпромиссно (книга «Левит» — 20: 13 и 1-е послание коринфянам апостола Павла — 6:9). Учитывая, что государственный департамент США подчиняется президенту, то, тем самым президент нарушает свою клятву и принятые в США религиозные и моральные нормы. Они приносятся в жертву ложно понимаемым «правам человека». Ложно в том смысле, что превращают свободу во вседозволенность и в защиту аморализма. Ныне борьба вокруг гомосексуализма — один из критериев проверки здравомыслия общества и обороноспособности демократии.
Агрессивный гомосексуализм
Гомосексуализм — это негативная для человеческого рода биологическая мутация, ибо ее носители не ориентированы на продолжение рода. Это сбой в генетической программе, генетический брак, хромосомная инвалидность. Им можно посочувствовать, но это не означает, что необходимо давать карт-бланш. Хотя в появлении гомосексуалистов, равно как и лесбиянок, нет ничего страшного, ибо в своем большинстве они обречены не оставлять потомства. Но даже если гомосексуал, вопреки своей природе, оставит потомство, то дети, вероятнее всего, будут обладать нормальным набором хромосом. Тогда из-за чего страсти? Пусть каждый будет тем, кем он есть по природе. Если бы дело обстояло именно так, то не было бы и полемики. Но дело в одном из основных законов природы и социальной жизни — законе экспансии. Все биологические и социальные виды стремятся расширить свое влияние, увеличить свое значение и, тем самым, повысить свой уровень выживания и процветания. Гомосексуалисты не исключение. На протяжении веков это была сугубо маргинальная группа, однако в последние десятилетия гомосексуалисты перешли в наступление, стремясь уже не только отстоять свое право на полноценное бытие, но занять как можно более выгодные, даже доминирующие позиции в гражданском обществе. Для этого они провели кампанию по узакониванию браков между собой на государственном уровне, что позволяет им усыновлять детей, увеличивая возможности своей группы. Другое их требование — добиться права на пропаганду гомосексуальных связей среди молодежи. Это окончательно закрепило бы их особую роль в обществе, превратив из узкой «специализируемой» группы в массовую. А с этим неизбежно меняется и мораль.
Под влиянием гомосексуалистов меняются традиционные культурные представления. Детская песенка про «голубой вагон» или мультфильм «Голубой щенок» ныне уже воспринимается двусмысленно. Гомосексуализм дискредитирует само понятие «мужской дружбы». Известная американская актриса Сьюзан Сарандон в одном интервью опечалилась, что герои фильма «Буч Кэссиди и малыш Кид» в финале рванулись навстречу пулям не поцеловавшись. До тех пор считалось, что два бесшабашных гангстера, которых играют Пол Ньюман и Роберт Редфорд, олицетворяли мужественных, пассионарных американцев, теперь же предлагается в их мужской дружбе видеть скрытый гомосексуальный подтекст. Просто удивительно, что еще не появилось романа о гомосексуальной любви апостолов к Иисусу или о специфическом тяготении Шерлока Холмса к Ватсону. Ведь Холмс был закоренелым холостяком. Подозрительно… Впрочем, процесс «толерантности» еще далек от завершения. В ряде стран в угоду гомосексуальным семьям убирают из документов слова «отец» и «мать», заменяя их «родитель 1» и «родитель 2». Ситуация начинает напоминать общество, описанное в романе О. Хаксли «О дивный новый мир» (1932 год), где слова отец и мать стали ругательными.
«…— Люди были раньше… — Он замялся; щеки его залила краска. — Были, значит, живородящими.
— Совершенно верно. — Директор одобрительно кивнул.
— И когда у них дети раскупоривались…
— Рождались, — поправил Директор.
— Тогда, значит, они становились родителями, то есть не дети, конечно, а те, у кого… — Бедный юноша смутился окончательно.
— Короче, — резюмировал Директор, — родителями назывались отец и мать.
Гулко упали (трах! тарах!) в сконфуженную тишину эти ругательства, а в данном случае — научные термины.