Дегустатор боли

— Нет, дружок, топай обратно. Уже слишком поздно, — Джим приободряюще улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Было больно, но уже не так сильно. Я зашипел. — Давай, иди. Я никому не скажу, что видел тебя.

У меня не было другого выхода: оттолкнув дежурного в сторону, я просто сделал то, что хотел, — вышел на улицу, захлопнув за собой дверь. Джим что-то кричал мне вслед, даже угрожал, но я мысленно показал ему средний палец и направился к любимой трубе. Мне срочно надо было покурить и выпустить пар.

Каково было мое удивление, когда на нашем с Чонгуком тайном месте я заметил очертания человеческого силуэта: кто-то сидел на трубе спиной ко мне и курил, и кажется, это была девушка. Я сначала подумал, что это Эмбер и уже хотел выгнать ее отсюда, но передо мной сидела блондинка, а у Эм были каштановые волосы.

— Эй, а не боишься, что тебя застукают? — спросил я, подходя к девушке. — Джим уже хотел надрать мне задницу.

«Каково было мое удивление. Часть вторая»… Девчонка обернулась, и в ней я узнал Монику. Она смотрела на меня спокойными глазами и курила так, будто делала это всю жизнь.

— Ну ничего себе… — усмехнулся я, доставая из кармана брюк пачку сигарет. — А я-то думал, что приличные девочки в это время спят.

— То, что я курю, делает меня неприличной? Или то, что я не хочу спать? — Моника лукаво выгнула бровь. — По-моему, я никому не мешаю.

— У меня больше нет вопросов.

Я рассмеялся и поднял руки в примирительном жесте, словно сдавался перед противником. Эта девчонка не так проста, как может показаться. В школе она тихая и скромная, зависает над учебниками, а по ночам сбегает из корпуса, чтобы в тайне покурить. И почему меня это так привлекало?

— Не против, если я сяду рядом? Или опять сбежишь? — прикуривая сигарету, я кивнул на место рядом с Моникой.

— Я уже сбежала, — как мне показалось, она намекнула на свой побег из спальни. Подвинувшись, девушка пожала плечом. — Садись.

Первые минуты мы молча сидели и курили. Я сразу вспомнил, как мы любили так проводить время с Чонгуком, и где-то меж ребер неприятно потянуло. Мне было неприятно думать о том, что он так поступил — позволил Эмбер отсосать у него в нашей же комнате, хотя прекрасно знал, что она любит меня. Опустив голову, я тяжело вздохнул, стараясь отогнать навязчивый рой мыслей, но они прилипли ко мне словно намертво.

— Что-то случилось? — спросила Моника, удивив меня своим вниманием.

Поначалу я не знал, стоит ли ей рассказывать столь личные вещи, но почему-то эта девушка располагала к себе в данный момент. С ней хотелось поболтать, ей хотелось излить душу. Ситуация напоминала типичное такси, в котором подвыпивший пассажир плачется в жилетку понимающему водителю. Таксист тактично унесет все тайны с собой в могилу, ведь какое ему дело до чужих проблем? Он выслушает и забудет.

— Я мечтаю стать психологом, — заметив, что я не решаюсь изложить причину своей тревоги, Моника затушила сигарету и глянула в мою сторону. — Я вижу, что тебя что-то гложет… Не люблю навязываться, так что если ты хочешь облегчить душу — смелее; если нет, то я пошла.

— С таким образом жизни я буду твоим постоянным клиентом, если ты все-таки станешь психологом, — хмыкнув, я устало потер переносицу.

— Увы, но нет. Я никогда им не стану.

— Это еще почему? Настолько не уверена в себе?

Моника замолчала. Я в ожидании смотрел на девушку, а она лишь задумчиво опустила голову. Мне не хотелось копаться в ее мыслях и узнавать подробности ее внезапной грусти. Если захочет — сама расскажет. Я-то не собирался стать психологом, и мне было пофиг на чужие проблемы.

— Так что у тебя случилось? — она умело перевела тему.

— Я не привык жаловаться, поэтому не уверен, стоит ли начинать разговор, — может, мне и хотелось бы найти сочувствие в Монике, но я сильный парень и привык справляться с трудностями самостоятельно. Как бы я ни желал подкатить к этой девушке, но только не путем вызова жалости — это унизительно. — Ты можешь идти, если хочешь. Я не держу.

— Ну хорошо.

Моника встала с трубы, поправив свою юбку. В эту секунду я вспомнил, что произошло с ней, и с нескрываемой добротой посмотрел на нее — на какое-то мгновение мне стало жаль ее. Такой взгляд мне не свойственен, так что я охренел сам от себя.

— Что? Передумал? — она поймала мой взгляд и удивленно вскинула брови.

— Нет, — слабо улыбнувшись, я затянулся. — Спокойной ночи, Моника.

— И тебе, Тэхен, — Мон уже собралась уходить, но я перехватил ее за руку.

— Откуда ты знаешь мое имя? Я не представлялся тебе.

— Ну ты и дурачок, — засмеялась она без какой-либо злобы. — Только глухой не знает, как тебя зовут. Твое имя на слуху у всех. Ким Тэхен…

И правда… Кивая головой, я отпустил ее. Завтра я пожалею о том, что упустил возможность затянуть ее в свои сети, но сейчас я хотел побыть один. Моника, которая мечтает стать психологом, но никогда им не станет, покинула мое общество, оставляя меня на съедание мыслям. Пусть жрут: насытятся и успокоятся, а потом я пойду спать. Какая насыщенная выдалась ночка…

========== Глава V ==========

Когда я проснулся, Чонгук уже завязывал галстук перед зеркалом. Поднявшись на локте, я зевнул и задумчиво посмотрел в сторону друга. На какое-то время мне показалось, что все произошедшее вчера — идиотский, гадкий сон, но когда ощущение реальности стукнуло меня по голове, я поморщился и отвернулся. Как мне дальше быть? Как общаться с Чонгуком, с Эмбер? Зная свой ужасный характер, я еще долгое время не смогу простить их и буду ненавидеть всем сердцем. Потеря любовницы меня пугала не так сильно, как потеря друга. Девок я менял как перчатки, а вот Гук был единственным человеком в моей жизни, которого я считал близким и которому доверял. Которого любил, черт его дери! И этот самый человек вчера трахнул в рот влюбленную в меня девчонку. Странная ситуация, не правда ли?

— Тэхен? Уже проснулся? — неуверенным голосом спросил Чонгук. Я впервые видел его таким потерянным, и мне это чертовски льстило.

— Тебе очки купить? Сам не видишь? — я не мог не съязвить. — Да, к сожалению.

Отбросив одеяло в сторону, я почесал затылок и побрел к своему шкафчику, чтобы взять оттуда школьную форму и переодеться. Я старался не смотреть на друга, хотя прекрасно чувствовал его взгляд на себе. Ему хотелось поговорить, как-то замять ситуацию и увидеть меня снова Тэхеном-весельчаком, но пока что мне хотелось побыть Тэхеном-злыднем. На мне не было никакой вины, разве что я переборщил со своим гневом и конкретно перегнул палку, но с какого хрена я должен был сдерживаться? Пусть оба знают, что я не прощаю таких вещей (по крайней мере первые дни).

— Когда ты вчера ушел, заходил Джим, — Чонгук сел на постель, наблюдая за тем, как я одеваюсь.

— И что с того? Мне похуй, — резким движением поправив пиджак, я расправил плечи и вышел из комнаты.

Это была наша первая серьезная ссора с Чонгуком. Раньше мы просто бранились, как два петуха, клевали друг друга, но уже через пару минут дружески обнимались и забывали все обиды. Сейчас же был другой случай, который пошатнул наши отношения на неопределенный период. Я не знал, сколько времени мне потребуется, чтобы прийти в себя и простить и Гука, и Эмбер. Мне все еще хотелось перегрызть глотку обоим.