Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая

Впоследствии, по общепринятому мнению историков, сражение под Тверью стало последним, в котором кавалерия применялась по правилам, установленным еще со времен наполеоновских войн. Кавалерия, ранее так часто дававшая решительный поворот в бою атаками своих подвижных масс, стремительно утрачивала свое прежнее значение, теперь успех дела во многом определялся плотностью поражающего огня. Отныне кавалерии отводилась охранительная роль при начале и в ходе боя и решительная - реализуемая в ходе преследования противника после его поражения и отступления.

Что касается интенсивности огня, то случившейся под Тверью бой был революционным. Впервые огонь вели не плотные построения солдат, а солдаты в разомкнутых строях. В дальнейшем, эти тенденции в русской армии не только закрепятся, но и еще и более разовьются.

Часть 2. Глава 4

ГЛАВА 4

Побудка на следующий день, 6 июля, случилась ранней. Прискакал офицер Генштаба и пригласил меня прибыть в Ставку, что сейчас, несмотря на шестой час утра уже бодрствовала, и ни где нибудь, а на берегу Волги, что выглядело несколько странным.

Прихватив с собой отделение службы безопасности, поскакали вслед за вестовым. На передовых позициях у набережной застал практически весь свой генералитет в полном составе отчего-то с любопытством пялящимся на противоположный берег.

– Господин временный правитель, Иван Михайлович, - первым ко мне обратился начальник Генштаба Волконский, - будьте добры, взгляните, - и передал мне подзорную трубу.

Правый, вражеский берег Твери мне в последнее время доводилось созерцать не раз. Навел трубу на город. В окуляре за сверкающим зеркалом воды, картина выглядела вполне привычной. Всходило солнце, утренний туман перемешивался с дымами от костров, правда улицы были запружены излишне возбужденными и хаотично передвигающимися имперскими солдатами.

– Иван Михайлович, посмотрите вон на ту крышу … - указывая перчаткой, посоветовал Фонвизин.

Выполнив просьбу генерала, я не сразу поверил собственным глазам. Сразу над несколькими городскими зданиями развевались белые флаги!!!

Вскоре все выяснилось.

Примерно через час с белым флагом к нам переправился парламентер в лице аж дивизионного генерала – Турчанинова Павла Петровича, сейчас представлявшего интересы 5-го корпуса, накануне пребывавшего в резерве и сумевшего вовремя ретироваться на правый берег. Командование этого корпуса, после долгой и бессонной ночи, приняло решение капитулировать. Рядовой состав всецело поддержал своих командиров.

Как оказалось, император со своими свитскими, вчера вечером, оставив остатки своей армии, в спешке прихватив с собой кое-какие верные трону кавалерийские части, ускакал в южном направлении, вероятно двинувшись на Москву. Но этот его демарш уже не имел никакого практического смысла, так как армии у гражданина Константина Павловича Романова теперь не было, по крайней мере, в России …

В этот же день кавалерия была направлена за Волгу на рекогносцировку. В присутствии высшего командования был отслужен благодарственный молебен, а затем совершено торжественное погребение убитых.

Вечером на военном совете кроме составления планов похода на Москву, офицеры и генералы по моему настоянию хотя бы в первом приближении попытались осмыслить уроки только что закончившегося сражения. Оно всем наглядно продемонстрировало, какую грозную силу представляет нарезное стрелковое оружие, и какое громадное преимущество оно дает обороняющейся стороне. Это сражение, образно говоря, добило последних приверженцев штыковых атак. Старая, проверенная еще в наполеоновских кампаниях тактика, казавшаяся им простой, логичной и понятной, с появлением нового оружия навсегда уходила в прошлое.

Ещё пару дней войска приходили в себя. В военные лагеря по обоим берегам Волги подвозились обозы с пропитанием и боеприпасами. Раненым оказывалась медицинская помощь. Фильтровались военнопленные – всех готовых послужить Новой России отделяли от непримиримых фанатиков-монархистов, которых только могила исправит.

Прямо кожей чувствовалось разлитое в воздухе всеобщее нетерпение. Никто не хотел задерживаться под Тверью хоть на один лишний день, тратя время на написание победных реляций в Петербург или на празднование заслуженного успеха. Всеобщее внимание, думы, чаяния и мысли всей армии – от звёздных генералов до простых солдат были обращены на Москву, ведь путь к древней столице был открыт! Военный совет всецело оправдал царящие в войсках ожидания, единогласно постановив без промедления, немедленно, начать выдвигаться на Москву … Да и наша армия без всяких понуждений со стороны командования, рвалась на юг, прекрасно осознавая всю важность занятия первопрестольной.

***

Победоносная петербургская армия 20 июля 1826 года вступила Москву. В древнюю столицу мы вместе со штабом 1-й армии, охраной и моими сопровождающими въезжали через Троицкую заставу, двигаясь в сторону Кремля по Первой Мещанской и Сретенской улицам. Улицы были загромождены брошенными в спешке обозами и экипажами. В эти же самые минуты, когда части нашей армии входили с севера в Москву, по Смоленской, Рязанской и Тульской дорогам спешно уезжали, тесня друг друга, многочисленные кареты, коляски, брички и телеги с последними убегающими роялистами. Правда, чего они тут до последнего сидели, чего ожидали, куда сейчас бегут и на что, собственно говоря, они надеются - лично мне было непонятно, военный потенциал царского правительства был полностью разгромлен. Ну, да, и Бог с ними ...

По Первой Мещанской улице метались радостные толпы простых москвичей, дружно кричащих "Ура!!! Республиканская армия идет!" А из соседних подворотен слышались звон разбитого стекла и пьяная ругань - городская чернь, пользуясь кратким периодом безвластия, обворовывала брошенные хозяевами дома, вскрывала лавки с товарами и громила кабаки, куда уж без этого!

Ближе к центру городские улицы оказались до отказа запружены ликующими народными толпами. Простые люди приехавшие сюда с московских окраин восторженно ревели «Да здравствует Головин!», «Свобода, равенство и братство!», «УРА!!!», а редкие кучки изысканно одетых горожан – бывших представителей дворянской России с кислыми и даже испуганными минами на лицах настороженно молчали, с грустью провожали в канувший в небытие веками освященный порядок.

Мимо церкви Василия Блаженного, через Спасские ворота въехали в древний Кремль, разместившись в царском дворце. Далее пошло все, как и было запланировано – в городе оперативно восстанавливался порядок, центральные газеты опубликовали манифест Временного правительства о распространении законов Петербургской республики на все вновь присоединенные территории, в которой уже раз говорилось о созыве Учредительного собрания. В Чудовом монастыре, митрополит Филарет в присутствии особо религиозных офицеров служил благодарственный молебен по случаю победы над богопротивном рабовладельческим монархизмом. К небу возносились голоса сотен певчих. Мы вместе с командованием 1-й армией с кремлевского холма смотрели и слушали как торжественно салютовали пушки. Я ни о чем не думал, в моей голове радостно стучала только одна мысль – ПОБЕДА!!! Теперь, добить незамиренные очаги монархистов, было лишь делом времени, очень скорого времени!

***

Через две недели после восшествия в Москву удалось встретиться с Пестелем и целым рядом других видных заговорщиков из Южного общества.

Беседовал я с ними чаще всего тет-а-тет во дворце, в одном из уютных кабинетов Московского Кремля. Камин, мягкая мебель, резной чайный столик с приборами, а также крендельки, пирожки и вазочки с вареньем - вся эта непринуждённая обстановка, как мне казалось, располагала моих гостей не только к хозяину данных апартаментов, но и к ведению за чашкой чая довольно-таки доверительных, откровенных разговоров на весьма серьёзные и я бы даже сказал чувствительные темы.