Декамерон 2
Шрифт:
Он спросил у Глена:
— И когда выдвигаемся?
Тот сказал лишь:
— Прямо сейчас.
За хлёстким призывом Глена Макивера последовали спешные сборы. Прихвостни его отдали ренегату арбалет. Из рук бандита Флэй принял оружие насупленным.
Внимательно осмотрел борт и плечи самострела. Без каких-либо повреждений окромя косметических. Можно смело стрелять.
«Кто знает, как бы повернулся этот день, если бы я всё-таки застрелил кого-то из их братии…» — резонно подметил Альдред, убирая на плечо арбалет.
Ему тут же передал уже другой преступник его стилет. По всем правилам
У головореза на лице было написано, что инквизитор для них ничем не лучше борзого законника. Даже если бы Тринадцать знали о предательстве беглеца, навряд ли их отношение бы поменялось.
В их понимании блюститель правопорядка, даже бывший, даже церковного, — это клеймо на всю жизнь.
Под рукав Альдред отправил стилет. Между тем Глен Макивер, прикрыв глаза ладонью, посмотрел в сторону моря. Приценился, сколько примерно времени есть в запасе у его шестёрок. Опустил к груди подбородок и утвердительно кивнул сам себе. Глава банды подошёл к внеплановому союзнику и трём своим подчинённым со словами:
— Ближе к раннему вечеру тучи дойдут и досюда. За это время Вам нужно разобраться с Мадонией и вернуться. Как только придёте, мы сразу двинем в сторону Северной стены. Чтоб к ночи уже забыть обо всём, что здесь имело место быть…
Ренегат задумчиво погонял воздух во рту. Северная стена — одна из тех, что разрубала Саргузы на части. У Города история тянется чуть ли не с самого зарождения человеческой цивилизации на Западе. И естественно, рос он из-за этого вкривь и вкось. Всякий раз появлялись новые и новые укрепления.
Шутка ли, раньше тираны ограждали город от варваров и враждебных местных государств, которые по нынешним меркам больше напоминали общины.
Со сменой власти в Дельмее Магне все последующие правители использовали стены больше для расслоения общества. Отделения богатых от бедных, свободных граждан от рабов, праведников от неверных.
И когда правитель из норманнов завоевал Саргузы, ничего не стал менять. Его также интересовали стены, но на уровне собственничества: оградить Ларданы от всяких посягательств извне. Примитивно, зато кристально понятно.
Всякий на его месте, однажды дорвавшись до власти над богатейшей и самой южной точкой Запада, вгрызся бы в новую вотчину зубами и ногтями. Только бы его династия вечно удерживала титул герцога.
Знай он о Чёрной Смерти за века до этих дней, как изменилось бы будущее?
Так или иначе, Северная стена внутри Города — единственная целиком уцелевшая. И когда началось поветрие, местные власти не преминули возможностью воспользоваться ей. Все остальные сыпались из года в год, обращаясь в руины и придавая Саргузам особый шарм. Горькую память о том, что несвобода человека никуда не девается и просто переходит в совершенно другие плоскости.
Дезертир почти не слушал Глена, погруженный в тяжкие думы:
«Меня же тоже ожидает эта проклятая Северная стена. Ведь инквизиторов с той стороны едва ли пустят, просто взглянув на лычки. Коих у меня нет! Ха-ха, чтоб вас…
Оттуда попасть в Акрополь — дело плёвое. Но нет же, с этой заразой в моих лёгких там нечего делать. Если Тринадцать пропустят внутрь, я мог бы вместе с ними пройти. А так — борода. Возможно, стоит попробовать
и на себя выписать подорожную грамоту?Если доктор и правда творит чудеса, это значительно мне облегчит жизнь. В противном случае, потребуется отыскать иной путь. И к нему следует быть готовым…»
По плечу Альдреда ни с того, ни с сего хлопнул Глен, осклабившись. Флэй встрепенулся, гаркнув. Зараза в очередной раз утащила его в глубины сознания. Если тенденция усугубится — и не в лучший момент, его жизнь окажется под угрозой некстати.
— Не подведи, земляк, — настоятельно призывал Маки, отходя.
Амбал свистнул свите своей, и все вместе они побрели обратно в «Шаньтоу».
Кто-то из бандитов смачно сплюнул на мостовую прямо у ног дезертира. Флэй косо поглядел на него, тонко почувствовав невербальный посыл в поведении разбойников.
Если кратко, ренегат крупно влип. И если во время налёта на донжон сообразить не сумеет, как обыграть ситуацию грамотно, не видать ему и госпиталя Сестёр Милосердия.
К нему подошёл Копф. За его спиной встали Сивый с Глизи. Уродливый лысый мужик со стеклянными голубыми глазами. Альдред поджал губы, смотря в его лицо. Ни шевелюры, ни бороды, ни усов — и даже брови казались едва заметными из-за своего жидкого, золотистого цвета. Этнический лур, как выяснилось по акценту.
Он сказал строго:
— Не отходи далеко, чужак. Если тебя схватят эти твари, ты нам только подгадишь.
Флэй хмыкнул, глядя на него надменно. Ему было сладко от пассажа, что зародился в голове тут же. Самое приятное, он имел полное право так сказать:
— За меня переживать не стоит. Побывай вы, где я, там бы и легли костьми. Уж поверь мне на слово…
Глизи, молодой и задиристый сморчок, вякнул:
— Много о себе думаешь, паря!
Сивый казался из них наиболее склонным к рациональному мышлению и хладнокровию. Он подался чуть вперёд, встав между Альдредом и Копфом. Заговорил:
— Вообще-то, у нас есть чёткий приказ от Маки, который надо выполнить. Я не советую тратить время на пустую болтовню. Оно нынче дорого.
Лысый злобно зыркнул на ренегата. Флэй приподнял с вызовом бровь, являя собой воплощение бессмысленной бравады. Глизи что-то пробурчал себе под нос. Копф расслабил тело и вздохнул:
— Ай, плевать. Идёмте уже.
От «Шаньтоу» четвёрка шестёрок направилась на юго-запад, в сторону улицы, которая через пять-шесть кварталов бы вывела их на Рыбный Рынок. Это при обычных условиях. Игра света и тени ранним утром накладывала свои ограничения на передвижение компаньонов. Стоило идти по солнцу. Ладно бы оно застыло в небе, но нет: и звезда, что даровала жизнь и тепло, двигалась наравне с ними.
Их группу вёл Копф. Было сложно сказать, сколько этой лысой обезьяне лет. Зато невооружённым глазом Флэй видел: он — самый способный из всей троицы. И силён, и свиреп, и сообразителен в достаточной мере, чтобы вести за собой трёх товарищей.
Молодчик являл собой скорее живчика, чем пробивную силу. Его отобрали как вьючное животное, чья спина стерпит ружья. Сивый же, скорее всего, умел работать с документами, но в бойцы годился едва ли.
Ренегат ни о чём не разговаривал с бандитами. Они не представляли для него совершенно никакого интереса: просто попутчики.