Декамерон

— Сложно сказать, — пробормотал старик. — Одни сгорали за считанные дни. Но не гнили. За ними наблюдали врачи. Никого толком не хоронили. Просто вытаскивали на задний двор госпиталя. Ходили слухи, что они в течение недели так и не завоняли. А стояла жуткая жара…

Валентино опустил глаза.

— Трупы накрывали наволочками. Спустя какое-то время, если верить слухам, прямо из тел начинали подниматься чёрные кристаллы. Они… что-то излучали, мне кажется. Говорят, запах стоял. Солёный, и в то же время, будто горелым мясом. Как при похоронах в соборе Святого Аремиля. Понимаете?

Персекуторы переглянулись.

— Вторых постигла та же участь. Только они оставались живы. Долгое время, пока чёрные кристаллы не оставляли живого места на теле. Народу неоткуда было знать о новом нектаре. Они грешили на что угодно, только не на Церковь с Инквизицией. Отравленные колодцы. Якобы дело рук иностранных шпионов. Миазмы, которые особенно губительны в жару. Колдунство переселенцев из Восточного Аштума. На худой конец, какая-то мутация лепры или другой гадости.

— По временным рамкам сколько прошло дней? — спросил Нико.

Марио призадумался.

— Да дней семь, не больше. За это время в Саргузах много людей пропало. В основном, бедняков из катакомб. Только вот они по всему Городу разбросаны. В Порту в подворотнях находили изувеченные трупы. Кто это сделал? Никто понять не мог. Всё списывали на бродячих собак. Их у нас много развелось. Учёный, может, снова своими грязными делами промышляет. Лето же на дворе.

— Горожане всё это терпят? — засомневалась Марго.

— Конечно же, нет. А с другой стороны, за неделю просто накалилась ситуация. Возможно, в будущем народный гнев ещё выплеснется. Есть какие-то демонстрации. Сегодня весь день по Саргузам кто-то шествует. Но это в Центре, ближе к горам.

— Что началось… — пробормотал Гараволья.

— А пока что в Городе примерно так: четверть больных, четверть прячется от больных, четверть живёт, как всегда. Одна пятая бастует. Вторая — делает вид, будто оберегает Порядок. Какой-то процентик, правда, пытается смотать удочки.

— «Смотать удочки»? — не понял Альдред.

— Именно. Только Герцог закрыл ворота. Из Города не уйти. Саргузы можно покинуть лишь на лодках. Береговую охрану привлекли к разгону демонстраций. Я имею ввиду, если толпа зайдет слишком далеко…

Застрельщица выпучила глаза. Ей казалось, планы на будущее рушились.

— Бредятина. Какая-то зараза гуляет. Народ мрёт, как мухи. Маги на свободу вырвались. А эти придурки бастуют? Что за сказки? — вдруг ополчился Джакомо.

— Хаос в анфас и в профиль, — буркнул Альдред.

— Прибавь сюда ещё войну Церкви с Культом, и скоро от Саргуз ничего не останется, — пошутил Нико.

Марио посмотрел на него с осуждением. Он — из тех самых «редких местных», как понял Флэй.

— Эпидемию, как я понял, перестали сдерживать. И госпиталь открыли. Ну как… оттуда просто вывели городскую стражу. Что там дальше происходило, почему так, я не знаю. Но туда вроде как можно попасть. Хотел бы ещё кто-то… Он переполнен. Докторов нет на местах. Кругом эти трупы, из которых растут чёрные минералы. Гиблое место.

— И Герцогу плевать? — насупилась Марго.

— А Герцог… он укрылся в своём родовом замке. За порядком в Саргузах теперь следит лишь мэр. За его спиной сам градоначальник спрятался.

— Видать, справляются они не очень, — хмыкнул Нико.

— Поздно спохватились… — предполагал Флэй.

Он погонял воздух во рту.

— А может ли этот минерал заразу распространять? Зачем-то же они растут?

— Хочешь сказать, воздушно-капельным путём? Или как гриб свои споры разносит? Или как море источает запахи соли с водорослями? — гадал Нико.

— Вроде того.

— Нужен электрический импульс, который медленно плавит кристалл. У нас в институте проводили подобные опыты с кварцем.

— Знаю.

«Вот оно, что. Опасно даже приближаться к ним. А на мне эта тварь повисла. Проклятье!..» — сокрушался про себя Альдред.

Его мысли — всего лишь спекуляции на обрывочных сведениях. В сущности, про стадии заражения ничего он не знал. Не знал про вирулентность и контагиозность.

Это удел учёных. Врачей.

— Ладно, допустим. И что там дальше? — Колонна скрестил руки на груди.

— С бастующими? — не понял Валентино.

— С заражёнными, — прошипел капитан.

— В общем, никаких свидетельств об Эффекте Материи не поступало. Поэтому Инквизиция оставалась в стороне. Сводки о пропавших и убитых нас никак не касались. И даже слухи о том, что по Городу бродят людоеды, были восприняты Верховными, как плод воспалённого человеческого сознания. Просто… наваждение от лихорадки.

— Но это не так, — пробормотал Альдред.

Колонна хотел расспросить и его. Но не стал. Ему не нравилось прыгать из стороны в сторону, пока в его голове утрамбовывалась хронология событий.

— Эти твари… в смысле… заражённые. Они на нас напали, — заявил Марио.

Джакомо рассмеялся. Скептицизм из него так и сочился.

— Кучка дистрофиков, из которых растут минералы? Ты допился, старик. — Он скривил своё лицо в поганой ухмылочке.

— Звучит, как блажь в делирии, — заметил алхимик.

«Они и впрямь, как коршуны», — разочарованно подытожил новобранец.

Смотрел на капитана. Взглянул на псаря.

Убежденные скептики. Такие люди и допустили всё, через что Саргузам придётся пройти. Альдред и они — не одинаковые. Скепсис он питал в первую очередь в отношении себя. Но это другое. Дело дней давно минувших.

Валентино поглядел с печалью на Флэя. Только они двое во всем блоке понимали, о чём ведётся речь. Если Альдред не вступится за него, то кто?

— Старик правду говорит. Я сам их видел, — строго говорил ликвидатор. — Они на меня тоже напали. Валентино спас от них. Так мы и познакомились.

— И ты туда же, Альдред? — усмехнулся командир. — Не следовало тебе пить пиво. Влияет уж очень тлетворно.

«Ты странный человек, Джакомо делла Колонна. Не то тютя, не то сволочь. Что-то между. Как в себе можно совмещать две противоположности? Ах, да…»

Как бы то ни было, лучше показать один раз, чем распинаться — тысячу. Но упыри лежали где-то во тьме Янтарной Башни. А между тем разбить все доводы Флэй действительно мог. И даже знал, как.

Новобранец встал из-за стола. Поднял кружку пива и опрокинул, сливая содержимое. Жижа полилась через проёмы между досками на пол. Кашица шмякнулась прямо на стол. Альдред констатировал:

— Я не выпил ни капли. Если ты думаешь, что я откуда-то кубарем вылетел, и поэтому куртку разодрал, то ты ошибаешься.