Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Мне необходимо закончить стирку, – пробормотала я.

– Окей, а потом мы что-нибудь перекусим и пойдем, выйдем ненадолго, прогуляемся вокруг дома. Сегодня хороший день, – предложил он. Я согласилась и встала. Телефон в кармане снова начал вибрировать и шуметь. Я открыла его и увидела другое сообщение. Нажала на клавишу, и на экране высветились слова «Sempre, Белла».

Я закрыла телефон и засунула его в карман, испытывая абсолютную эйфорию. Джаспер хихикнул над моим выражением лица, и я засмеялась, не сдержав эмоции. Это было так банально, но я почувствовала себя очень хорошо. Эдварда дарил мне ощущение того, что я действительно что-то значу.

Я отправилась в комнату Эдварда и забрала последнюю порцию стирки, неся ее вниз. Вытащила первую партию из сушилки и отложила ее в сторону. Вторую партию, наоборот, засунула в сушилку и начала последнюю стирку. Закончив, я поднялась на кухню и почти столкнулась с Джаспером в фойе. Он держал для меня сэндвич, и я ослепительно улыбнулась.

– Огромное тебе спасибо, – сказала я, переполненная благодарностью. Было так непривычно, что для меня делают что-то подобное. Он равнодушно пожал плечами, как будто это пустяки, и пошел к двери. Я последовала за ним во двор, вдыхая полной грудью и ощущая солнце на лице. Было не очень жарко, но и не холодно. Воздух был слегка влажным, и легкий ветерок делал его более приятным.

Джаспер и я прошли через двор, прямо к деревьям. Я позволила ему идти впереди, поскольку понятия не имела, что мы делаем. Он болтал о всякой чепухе, говорил много об Элис. Восторг в его голосе заставлял меня улыбаться. Они так явно и отчаянно любили друг друга. Периодически я вставляла пару слов, и вскоре нас окружили деревья. Легкая тревога, которая поначалу не покидала меня, ушла, я поняла, что следуя за Джаспером, не пострадаю. Он бы не привел меня в опасное место.

Был слышен шум воды, и когда деревья расступились, мы вышли к реке. Я улыбнулась и подошла к берегу, глядя вниз. Вода была чистой и довольно прозрачной, это удивило меня. Дно было песчаным, а река оставалась чистой.

– Это тоже ваша собственность? – спросила я. Он кивнул.

– Да, и где-то еще сто шагов, если считать отсюда, – сказала он, прогуливаясь вдоль реки.

– Как красиво, – прошептала я, наклоняясь и опуская руки в воду. Вода была совсем холодной, но коже было приятно.

Он беспечно рассмеялся: – Хм, думаю так и есть. Я не любитель природы. Нечасто сюда прихожу. У нас только Эдвард любит лес.

Я удивленно посмотрела на него. – Эдвард приходит сюда?

Он кивнул. – Да, раньше. Он нечасто приходит сюда с тех пор, как вернулся из заграничной школы. Но он привык приходить сюда, когда хочет побыть один. Ты знаешь, он бывает угрюмым, ему нужно место, чтобы уйти ото всех. Он гулял вниз по реке или катался на велосипеде. Или играл в футбол.

Я кивнула, удивленная, что Эдвард уединяется на природе, когда ему плохо, непохоже, что он любил грязь или все эти прелести дикой жизни. Но я понимала, что еще многое должна буду о нем узнать, он сложный человек и до сих пор был для меня загадкой.

Я стояла там и чувствовала нерешительность, глядя на Джаспера. Он сел на землю, облокачиваясь на дерево, взгляд его был прикован к реке. Я же повернулась к воде, колеблясь в сомнениях. Я подошла ближе и сняла обувь, поставив туфли рядом. Закатала штанины до колен и опустила ноги в мелкую воду.

– Ты знаешь, там холодно, – быстро сказала Джаспер. Я пожала плечами и пошла дальше, ноги кололо от холода, но я не обращала внимания. Когда я привыкла, боль исчезла. – А еще там водятся разные существа: жуки, змеи или рыба.

Я весело засмеялась: – Я выросла со скорпионами, Джаспер. Я не боюсь того, что там может быть в воде. – Я слегка повернулась и послала ему улыбку, ощущая, как скользит грязь под ногами. Вода щекотала ступни, было приятно.

– Ты чего-то боишься? – тихо спросил он. Я оглянулась на него, замечая серьезность его лица.

– Все чего-то боятся, – я равнодушно пожала плечами.

– Ну а чего боишься ты? – он спрашивал серьезно. Я вздохнула. Рассказать ему о моем самом большом страхе я не могла. Я когда-то рассказала Эдварду, рассказала, что боюсь изнасилования, что секс пугает меня, но это было слишком личным, чтобы делиться с Джаспером.

– Надежда, – мягко ответила я после раздумий. Это был только один из моих настоящих страхов. – Надежда пугает меня.

Он нахмурился. – Тебя пугает надежда?

Я кивнула.

– Не позволяю себе надеяться на что-то. Надеяться на что-то в жизни очень опасно. Это словно просить о боли. Физическую боль легко выдержать, я не боюсь жестокости. Моральная боль – это совсем другое. Лучше принимать жизнь такой, какая она есть, не ожидая лучшего. Если ничего не ждешь, то не разочаруешься, когда ничего не получишь.

Он вздохнул.

– Это грустно, – пробормотал он. Я пожала плечами, для меня это были просто реалии жизни. – Ты сейчас надеешься на что-то?

Я ковыряла ногой в грязи, думая. – Полагаю да. Есть одно.., – сказала я, пожимая плечами. – А вы чего боитесь? – быстро добавила я, не желая останавливаться на том, что я только что нарушила свои правила и поддалась на уговоры.

Он вздохнул. – Худший страх – потерять отца. – Я удивленно смотрела на него, и он кивнул головой. – Я уже потерял мать из-за его образа жизни, и не хочу потерять и его тоже.

Я кивнула. – Это обоснованный страх, – согласилась я, чувствуя боль в груди из-за тоски Джаспера. Моя мать еще жива, насколько я знаю, но до сих пор такое чувство, будто я потеряла ее.

Мы молчали, погруженные в мысли. – Знаешь, надежду все же никогда не стоит терять, – вдруг мягко сказал он. – В этом мире тебя еще многое ждет, – онзасмеялся, встряхнув головой.

– Вы говорите как моя мать, – я моментально вспомнила звук ее голоса, слова, которые она повторяла мне снова и снова. – Она раньше постоянно советовала мне надеяться «Не теряй надежду, ты заслуживаешь лучшего, Изабелла». – Сказала я, стараясь подражать ее голосу. В груди пульсировала боль, но я старалась не поддаваться ей.

– Звучит, как слова умной женщины, – сказал Джаспер. Я посмотрела на него и рассмеялась.

– Думаю, в чем-то она была мудрой, – нельзя было назвать мою мать образованной, но у нее был ум, который в моем мире ценился. У нее был хороший инстинкт самосохранения.

– Так ты знала ее? Свою мать? – серьезно спросил Джаспер. Я, недоумевая, смотрела на него, ведь думала, что он это знал.

– Да. Удивительно, что Эдвард не сказал вам этого, – ответила я, пожимая плечами.