Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
– Что не так, милый? – спросила я, крепко обняв его.
– Мама, – ответил он, глядя на меня голубыми глазами.
Я вытерла влагу с его щек и нежно улыбнулась.
– Мама будет тут завтра утром. Вместе с папой, – сказала я, – когда ты выспишься, ты их увидишь, хорошо?
– Хорошо, – ответил он, но его нижняя губа продолжала дрожать.
Он еще мал и не привык быть вдали от дома, ему тяжело, когда родителей нет рядом. Я вздохнула и поцеловала его в макушку, а потом положила на кровать и легла рядом. Я подоткнула одеяльце вокруг него и гладила ему волосы, пока он не начал проваливаться в сон.
– Не можешь ничего найти? – спросила я.
Он недовольно вздохнул и покачал головой, захлопывая дверцу. Потом начал изучать меню еды на заказ, прикрепленное к холодильнику магнитами. Мы заказывали еду чаще, чем мне хотелось бы, но напряженное школьное расписание и непредсказуемый график Эдварда в последнее время не позволял планировать ужины.
– Я могу что-нибудь приготовить. Ты, наверное, устал от этого меню.
Он хихикнул и удивленно глянул на меня, приподнимая бровь.
– Зависит от того, что в меню, – с намеком сказал он. – Я могу наслаждаться тобой каждый день недели и никогда не уставать, Белла.
– Извращенец, – ответила я, качая головой.
Я ощутила, как к щекам приливает кровь, и знала, что бесполезно пытаться это скрыть. Я реагировала так на все его комплименты, и отчасти именно потому, подозреваю, он их делал.
– Да, но тебе это нравится, – игриво заметил он.
– Нравится, – подтвердила я, пожимая плечами.
Я знала, что бесполезно отрицать то, что он и так прекрасно знает.
Эдвард рассмеялся, а потом вновь отвернулся, глядя на меню.
– Я закажу из китайской кухни. Уже поздно, не надо тебе готовить, особенно если учесть, что ты уже убирала. Не думай, что я не заметил это дерьмо. Я должен был это сделать. Я мог.
– Знаю, что мог, – честно ответила я.
Некоторые вещи Эдвард никогда не делал, например, стирка или мытье полов, но он отлично убирал за собой. Ему это не нравилось, и он предпочитал платить за это Леа, но я знала, что он старался ради меня.
– Я не возражаю. – Спасибо.
Он взял трубку радиотелефона со стены и быстро набрал номер.
– Да, мне нужна доставка. Мое имя Эдвард Каллен, – проговорил он, когда они ответили; он замолчал, пока его имя искали в базе, – да, это я. Мне нужен свиной Рап Му Шу, говядина по-монгольски, цыпленок Гун Пао и две порции вашего супа Вон Тон. Не знаю, большой? И еще яичные рулеты. Сколько идет в заказе? Два?! И все? Это же, на хер, обдираловка. Давайте три порции тогда.
Он глянул на меня, вопросительно приподнимая брови.
– Я что-то забыл?
– Э-э, нет, – ответила я, пораженная, сколько он заказал.
Он явно был голоден.
– Да, это все. И не забудьте печенье с предсказанием, – сказал он в трубку.
Через мгновение он нахмурился, слушая собеседника на линии.
– Что значит, у вас сейчас нет печенья с предсказанием? Вы же чертов китайский ресторан. У вас должны быть печенья с предсказанием. Что? Нет, я не
хочу говорить с вашим менеджером, я просто хочу свои гребаные печенья с предсказанием. И мне плевать, что они закончились, или что они идут в подарок, и я за них не плачу. Не втирайте мне эту хрень. Или я вас сейчас так одарю… Найдите где-нибудь.Он закончил разговор раздраженным стоном и швырнул трубку на стол, я содрогнулась.
– Неблагодарные уроды, – выплюнул он и полез в морозильную камеру.
Я сразу поняла, что он делает, и он, похоже, тоже. Он всегда так поступал, когда был не в себе. Он посмотрел на пустое место, где раньше стояла бутылка водки, а потом с силой захлопнул дверцу и открыл холодильник. Я подошла к нему, а он взял банку колы. Я взяла у него напиток и погладила его по спине.
– Печенья счастья того не стоят, – сказала я, отодвигая его в сторону, чтобы достать из ящика стакан.
Эдвард прислонился к стойке и наблюдал за мной. Я взяла сок и сделала ему вишневую колу.
– Ты же их даже не ешь. Ты думаешь, что они похожи на картон. – Да, но ты ешь, – напряженно ответил он.
Он переживал и выглядел беспокойным, нервно теребя штаны.
– Ты их любишь.
Я мягко улыбнулась и протянула ему напиток.
– Спасибо, что думаешь обо мне, но это не нужно. Точно так же, как и посылать за мной лимузин.
– Может, печенья и не нужны, а вот лимузин определенно необходим, – сказал он, делая глоток, – не могла же ты прийти домой пешком.
– Нет, но я могла доехать на автобусе, – ответила я, пожимая плечами, – или что-то в этом роде. Я никогда не ходила в школу и не ездила на школьном автобусе. Хотелось бы попробовать.
Он с сомнением уставился на меня, очевидно, это показалось ему смешным, потому что он сам никогда не ездил в школу на общественном транспорте.
– Ты не будешь ехать домой на автобусе, Белла.
– Почему? Это же ерунда.
– Это не ерунда, – парировал он, поднимая голос. – Это ночь. Автобус останавливается не близко от дома, и тебе бы пришлось идти в темноте. Я не могу тебе позволить.
– Тут недалеко, всего несколько кварталов, – ответила я, надеясь успокоить его. – Я имею в виду, это займет всего несколько минут, особенно, если я срежу по аллее.
Я замолчала, когда до меня вдруг дошло, что я говорю. Эдвард застыл, его тело напряглось. Автобусная остановка была около старого театра, там, где проходил концерт Эдварда в октябре девяносто шестого года. А аллея, ведущая к дому, была той самой, по которой Эдвард шел с матерью в ту самую ночь. Больше он к ней не приближался.
По весомой причине.
– Хорошо, – согласилась я, кивнув, когда поняла, почему он так реагирует.
Я знала: вероятность, что со мной что-то случится, невелика, но опять-таки, моя безопасность беспокоила его больше всего, – никаких автобусов по ночам, но я могу ездить на них днем.
– Ты единственный знакомый мне человек, который предпочитает общественный транспорт, – заворчал он, недовольный моим неповиновением, но открыто он мне не запретил.
– Я просто не вижу смысла садиться за руль, если нет крайней необходимости, – объяснила я. – А лимузин слишком бросается в глаза, особенно в школе. Я хочу влиться в коллектив, а то, что ты посылаешь за мной лимузин, мне не помогает.