Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
– Почему? – уточнила я, не понимая ее реакции.
Она застонала и закатила глаза, а Розали с Эмили хихикнули.
– Это плохая примета для жениха – видеть невесту в платье до церемонии, – объяснила Эмили.
– Это же глупо, – возразила я. – Я не верю.
– Не имеет значения, – непоколебимо сказала Элис. – Ты все равно послушаешься меня. Не хочу, чтобы что-то пошло не так.
– И плюс, это традиция, – добавила Розали.
– Больше похоже на предрассудки, – буркнула я, когда дверь вновь отворилась.
Я бросила взгляд в ту сторону, надеясь, что это Эдвард, и
– Ребенок, что ты делаешь?
– Р-р-р, – зарычал он, смешно сморщивая нос и прищуриваясь. – Я медведь! Р-р-р!
Я захихикала, а он продолжил шуметь.
– Я сказала ему, что он ring bearer(2), а он решил, что он теперь медведь, – объяснила Розали, закатывая глаза. – Он все утро делает это дерьмо.
– Дерьмо! – закричал Карлайл, повторяя за матерью.
Мои глаза распахнулись от шока, а Розали задохнулась, пока остальные хохотали. Их реакция только подбодрила Карлайла.
– Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!
– Нет, детка! Не повторяй за мамой! – быстро сказала Розали, поднимая Карлайла на руки. – Не говори это слово!
– Дерьмо! – снова закричал он, радостно хихикая.
Розали попыталась заставить его умолкнуть, но это не сработало, а только все усугубило. Она извинилась и вылетела из комнаты с ребенком на руках. Я пыталась сдержаться, но никак не могла унять смех, вся сцена была удивительно комичной. Он не впервые повторял то, что не должен был, и, учитывая семью, в которой он родился, это не последний случай.
– Знаешь, он явно родственник Эдварда, если принять во внимание его рот, – игриво сказала Эсме, думая о том же, что и я.
Я согласилась и вновь подошла к зеркалу. В последние минуты мы болтали о всякой ерунде, например, о том, что я нарушаю традицию, не надев что-нибудь голубое. И тут рядом со мной прочистили горло. Я оглянулась на звук, сердце бешено забилось – в проеме стоял Алек.
– Участникам пора готовиться, – сказал он, кивая в сторону подружек и Челси.
Они возбужденно улыбнулись и быстро выскочили из комнаты, Эсме отправилась вместе с Челси, чтобы оставить нас с Алеком наедине. Я нервно отвернулась от него, кровь неслась по венам.
Алек спокойно подошел ко мне и замер рядом, глядя в зеркало. Он молчал с минуту, просто рассматривая меня, тишина действовала на нервы. Часы тикали, происходящее казалось нереальным.
– Principessa delta mafia, – прошептал он. – Когда Карлайл впервые объяснил мне, кто ты, я ответил, что не верю. Я говорил, что ты не выглядишь, как одна из нас.
Я прикусила губу, когда он замолчал, сердце больно билось в груди. Он продолжал созерцать меня, а потом уголки его губ дрогнули и превратились в улыбку. У меня закружилась голова, в глазах темнело. Я ждала, что он скажет.
– Теперь я это вижу, – вдруг произнес он, застав меня врасплох.
Я резко выдохнула, а он прочистил горло. Когда в их жизни появилась Челси, он стал немного мягче, но все равно не был похож на любящего
или семейного человека. Холодность в нем никуда не исчезала, даже когда он показывал свою более мягкую сторону. – Я дам тебе минутку, Изабелла.Он вышел из комнаты без единого слова, оставив меня одну, и я сфокусировалась на своем отражении. Я улыбнулась, слезы вновь побежали из глаз, и тут я услышала музыку фортепиано. Вернулись мысли о маме… Я вспомнила, как видела ее в Финиксе в последний раз, те слова, которые она мне говорила напоследок. Она пообещала всегда быть рядом, в моем сердце, она говорила, что мир станет лучше, если я буду в нем жить. Я не хотела в тот день оставлять ее, но она настояла, чтобы я уехала. Она хотела, чтобы я жила своей жизнью, чтобы следовала за мечтами, и она точно знала, кто моя судьба.
Эдвард.
«Он ждет тебя», – говорила мама, ощущая мои страхи. – «Он там, где и ты должна быть. Не тут. Не заставляй его ждать».
– Не буду, мам, – прошептала я пустой комнате.
Я в последний раз глянула на себя, а потом опустила фату, прикрывая лицо. Я взяла букет белых роз и вышла к Алеку в коридор, нервно принимая его руку.
– Ты готова? – спросил он, пока мы шли к большим белым дверям.
– Абсолютно, – ответила я, слушая звуки фортепиано – канон ре-мажор к «Свадебному маршу», знак начинать.
Он завел меня в церковь, и мы на секунду остановились в проходе между рядами, чтобы я могла прийти в себя. Зрение затуманилось, зрелище, развернувшееся у меня перед глазами, завораживало. На скамьях разместилось множество людей, многих я не узнавала, и все они поднялись, когда я зашла. Я знала, что они приехали сюда не ради меня, они – члены организации, но мне было все равно. Они приехали ради Эдварда, наследника человека чести, и ради человека, который согласился быть моим посаженным отцом. Алек был их боссом, а мы – его семья. Для нашего мира это значит немало.
Я посмотрела вперед, и меня наполнили сильные чувства, когда я увидела Эдварда. Он застыл на месте, глядя прямо на меня с интересом на лице. Он надел черный костюм с кремовым галстуком и подходящим поясом, а его братья выбрали темно-коричневый цвет. Они были рядом. Я проиграла сражение со слезами, влага скользнула по щекам, когда Алек медленно повел меня по проходу. Я не сводила глаз с Эдварда, а он смотрел только на меня, улыбнувшись, когда мы приблизились. Когда я замерла рядом с ним, он скользнул глазами по моей фигуре, а потом вновь поднял голову и подмигнул. Я покраснела и отвела взгляд, надеясь, что вуаль скроет мою реакцию, но тут он хихикнул, и я поняла, что он все видел.
Алек отпустил меня и поднял фату, кивая Эдварду, а потом направился на свое место – в первый ряд, к Эсме. Музыка прекратилась, священник проговорил короткую молитву, сопровождаемую шумом – все присаживались на свои места. Я протянула Розали букет, а Эдвард продолжал смотреть на меня с кривоватой улыбкой на лице, счастье исходило от него волнами. Я быстро осмотрела его – это действие я повторяла каждый раз, когда он возвращался из своих поездок… я всегда искала раны, хотела убедиться, что он вернулся невредимым. Я улыбнулась, когда увидела его обувь.